Тридцать один Ученик - Смеклоф Роман - Страница 57

• Предыдущая
• 57/93
• Следующая

— Намерение не может быть важнее, — сразу же влез голем. — Ведь намерение предшествует действию. Намерение — это проявление физического желания. А поступок действие…

— Заткнись! — закричали мы с дядей в один голос.

Евлампий замолчал, а мы с Оливье посмотрели друг на друга и засмеялись. Он отвалился на стуле и, покачиваясь, хохотал до слёз.

Фея забормотала во сне, но не проснулась.

— Я тебя утоплю, — ласково пообещал дядя, отсмеявшись.

— Меня уже вместо вас наказали, — напомнил я. — Думаю, можно меня пока не топить. Я же символ свободы не трогал!

Оливье усмехнулся и закрутил черный ус.

— Ты бы и не смог, даже если бы захотел! — с усмешкой заметил он.

— Тогда состава преступления нет, — серьезно изрёк голем.

— Ты считаешь? — задумчиво протянул дядя.

— Определенно. Если обвиняемый, ни при каких обстоятельствах, не мог совершить то, в чем его…

Я демонстративно закрыл уши. И когда магический мешок камней перестанет всех поучать?

Дядя тоже не слушал голема. Он уставился на меня, решая, как поступить. Пошевелил губами, кивнул самому себе и спросил:

— Ты правда хочешь стать искусным поваром?

— Да, — искренне сказал я. — Сегодня, когда резал морковь, я понял, что хочу стать виртуозом, маэстро, художником.

Оливье склонился ко мне, прикоснувшись губами к моему уху, с другой от голема стороны, и настойчиво уточнил:

— Ты хочешь быть моим учеником?

— Очень! — искренне заверил я.

— Вобрать все мои знания и умения?

— Еще бы.

— Клянусь хранить знания и умения, переданные мне учителем. Обогащать их! — пробормотал дядя.

— Что? — не понял я.

Оливье вздрогнул и посмотрел на меня по-особенному. Как смотрят в зеркало, с интересом, но по-хозяйски.

От жадного, немигающего взгляда мне стало не по себе. Впервые я почувствовал себя ингредиентом его нового блюда.

— Хорошо, — кивнул он. — Пока не буду кидать тебя за борт.

Я облегченно выдохнул. Наваждение рассеялось. Мне даже захотелось съесть ещё мечты пирата. Побольше. Чтобы ещё сильнее почувствовать легкость и свободу которые меня переполняли.

Дядя, покачиваясь, встал. Потеребил за плечо спящую фею. Провёл дрожащей рукой по прозрачным крыльям и повернулся ко мне.

— Помоги отнести Люсю, — испуганно попросил он. — По-моему, она разучилась летать.

Глава 10. День рождения Дарвина

Я проснулся затемно. Вылез на палубу и, облокотившись о фальшборт, долго смотрел на тёмное море. Теперь, когда знаю, что не полечу в ближайшее время за борт, могу спокойно пялиться на бесконечность голубых светящихся капель. Без страха, с задумчивой нежностью.

— А! — вскрикнул я. — Море горит!

— Что ты орёшь! — цыкнул на меня Евлампий. — Разбудишь Люсю!

Я показал пальцем за борт.

— Вода светится.

— Естественно, мы же на границе перехода. Доплывём до точки отсчета и переместимся на Изумрудный остров.

— Я раньше не видел, что она горит.

Почему вид сияющей воды так меня напугал? Наверное, из-за дядиных слов: «Я утоплю тебя при переходе в Изумрудный остров». Тонуть в светящейся воде намного хуже, чем в обычной, или мне только кажется?

— Займись чем-нибудь, — строго сказал голем. — Безделье тебе противопоказано. Приготовь завтрак, ты же хочешь стать искусным поваром.

— Хочу, — сказал я. — Это правда.

— А артефакт не хочешь?

Я повернул голову, с укором глядя на Евлампия:

— Зачем спрашиваешь? Мало надо мной поглумился?

— В мыслях не было, — искренне выдал голем. — Я невольно слышал ваш вчерашний разговор и теперь знаю, зачем нужен артефакт.

— И?

— Твой отец прав, если поглотители прорвутся и вновь нападут на тридцать миров, кроме оборотней нас некому защитить.

Я вздохнул. Не знаю, можно ли ему верить?

Заметив мои сомнения, Евлампий добавил.

— Думай обо мне что угодно, я всё равно буду помогать.

Я кивнул и пошёл на кухню. Стараясь выбросить наш разговор из головы. Снял с полки книгу рецептов и потёр обложку.

— Просыпайся, соня. Доброе утро!

В ответ на чёрной поверхности фолианта появились закрытые глаза, один приоткрылся и обиженно посмотрел на меня.

— Прости, пожалуйста, что так рано, — извинился я. — Нужен рецепт вкусного и питательного завтрака на троих.

На обложке под глазами появился рот. Книга зевнула и зашуршала страницами. Открывшись на болтуньях.

Омлет рыцарский.

Желток с молоком взбить венчиком. Добавить соды и животного масла, перемешать. Вспушить белок. Вылить на разогретую сковороду желток. Набросать рубленого мяса, зелени, помидор и залить взбитым белком. Поджарить, перевернуть, предварительно залив на дно сметану и тертый сыр. Жарить до золотистой корочки.

Я невольно облизнулся и с надеждой спросил:

— У нас всё есть?

Один из заспанных глаз на тёмной обложке подмигнул, и вместо рожицы появилась схема кухни. Там, где лежали нужные продукты, стояли крестики.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Через полчаса метаний по камбузу, я, не без помощи Евлампия, осилил Рыцарский омлет. Разделив на три равные части, выложил его на большое блюдо и, прихватив вилки, пошёл накрывать на стол.

— Тарелки возьми и ножи, неуч. Сервировка стола не менее важна, чем кулинария!

— Что такое сервировка? — спросил я, уже понимая, что иногда лучше держать рот на замке.

— Стоить отметить, что сервировка стола, это не приготовление к поглощению пищи, а не менее достойное искусство, чем сама стряпня. Гармония цвета, внешнего вида и вкуса, чистая столовая и опрятные гости, тоже неотъемлемая часть торжества.

— Я понял, — глухо прошипел я, расставляя тарелки.

— Существуют незыблемые правила, — не отвлекаясь, бухтел голем. — Сначала стол застилается скатертью…

Меня спас Оливье. Выбравшись из каюты, он потёр глаза и удивленно воззрился на меня.

— Учитель, доброе утро, — громко сказал я, чтобы заглушить бормотание Евлампия.

Он нахмурился и, захромал к бочке с водой. Сунул в неё голову и жадно пил, не останавливаясь, пока я не спросил:

— Учитель, всё в порядке?

• Предыдущая
• 57/93
• Следующая