Цитаты из русской литературы. Справочник - Душенко Константин Васильевич - Страница 105

В синем небе звезды блещут, / В синем море волны хлещут;

Туча по небу идет, / Бочка по морю плывет. / <…>

И растет ребенок там / Не по дням, а по часам.

Это горе – все не горе.

Ветер на море гуляет / И кораблик подгоняет;

Он бежит себе в волнах / На раздутых парусах. / <…>

Пушки с пристани палят, / Кораблю пристать велят.

За морем житье нехудо.

Белка песенки поет / И орешки все грызет,

А орешки не простые, / Все скорлупки золотые,

Ядра – чистый изумруд.

Тридцать три богатыря / <…> / С ними дядька Черномор.

Месяц под косой блестит, / А во лбу звезда горит.

А сама-то величава, / Выплывает будто пава.

Ты не чеченец – ты старуха, / Ты трус, ты раб, ты армянин!

Как бы это изъяснить, / Чтоб совсем не рассердить

Богомольной важной дуры, / Слишком чопорной цензуры?

Цыганы шумною толпой / По Бессарабии кочуют.

Птичка божия не знает / Ни заботы, ни труда;

Хлопотливо не свивает / Долговечного гнезда;

В долгу ночь на ветке дремлет; / Солнце красное взойдет:

Птичка гласу Бога внемлет, / Встрепенется и поет.

Но Боже! как играли страсти / Его послушною душой!

Когда б ты знала / <…> / Неволю душных городов!

Там люди, в кучах за оградой, / Не дышут утренней прохладой,

Ни вешним запахом лугов.

Имел он песен дивный дар / И голос, шуму вод подобный.

Старый муж, грозный муж, / Режь меня, жги меня:

Я тверда; не боюсь / Ни ножа, ни огня.

Ненавижу тебя, / Презираю тебя;

Я другого люблю, / Умираю любя.

И что ж? Земфира неверна! / Моя Земфира охладела!..

Что было, то не будет вновь.

Оставь нас, гордый человек.

Мы дики; нет у нас законов,

Мы не терзаем, не казним.

Ты для себя лишь хочешь воли.

Волшебной силой песнопенья.

И всюду страсти роковые, / И от судеб защиты нет.

А как нам знать? То ведают бояре, / Не нам чета.

Лукавый царедворец!

Еще одно, последнее сказанье – / И летопись окончена моя.

И, пыль веков от хартий отряхнув,

Правдивые сказанья перепишет,

Да ведают потомки православных

Земли родной минувшую судьбу.

На старости я сызнова живу, / Минувшее проходит предо мною.

Так точно дьяк в приказах поседелый

Спокойно зрит на правых и виновных,

Добру и злу внимая равнодушно,

Не ведая ни жалости, ни гнева.

Младая кровь играет.

Описывай не мудрствуя лукаво

Все то, чему свидетель в жизни будешь:

Войну и мир, управу государей <…>.

И не уйдешь ты от суда мирского, / Как не уйдешь от Божьего суда.

Достиг я высшей власти;

Шестой уж год я царствую спокойно.

Но счастья нет моей душе.

Живая власть для черни ненавистна.

Они любить умеют только мертвых.

Кто ни умрет, я всех убийца тайный.

И все тошнит, и голова кружится,

И мальчики кровавые в глазах…

И рад бежать, да некуда… ужасно!

Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.

Пей, да про себя разумей.

…Не нужна тебе водка, а нужна молодка.

Я давно не читывал и худо разбираю, а тут уж разберу, как дело до петли доходит.

Романовы, отечества надежда.

Вот сладкий плод ученья!

Учись, мой сын: наука сокращает

Нам опыты быстротекущей жизни.

Не казнь страшна; страшна твоя немилость.

Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!

Стократ священ союз меча и лиры.

* Сцена у фонтана.

Уж носятся сомнительные слухи, / Уж новизна сменяет новизну.

Тень Грозного меня усыновила,

Димитрием из гроба нарекла / <…>.

Царевич я. Довольно, стыдно мне

Пред гордою полячкой унижаться.