Прозрение - Драммонд Эмма - Страница 60

• Предыдущая
• 60/114
• Следующая

Алекс вскочил на ноги и схватил Гая за ворот:

– Слушай, ты, ублюдок, если ты сейчас же не заткнешься, я тебя проучу как следует!

Гай выглядел растерянным. Он извинялся, расправляя воротничок, который Алекс отпустил.

– Я, прости, немного увлекся, – сказал он. – Собственно говоря, я пришел, чтобы пригласить тебя выпить рюмочку сегодня вечером. Скоро уже будет темно хоть глаз выколи, и ни один нормальный человек не отважится пойти на врага в такое время суток. Военные действия, сам знаешь, должны начинаться рано утром, – добавил он, пытаясь выдавить улыбку. – Ну так как насчет выпивки?

Алекс был натянут, как струна. Он еще не остыл от столь внезапно охватившего его гнева. Гай настаивал, и постепенно гнев Алекса утих, и он согласился.

– Да, хорошо, – сказал он тихо. Они пошли в свою крошечную столовую и скоро совершенно забылись, обсуждая игру в поло. Они не думали о войне – она еще не добралась до них.

Как Гай и предсказывал, буры перешли в наступление в предрассветный час, застав маленькое ландердопское подразделение врасплох.

Так как на север были посланы пикеты и охрана этого направления была усилена, то тем, кто не стоял в эту ночь на посту, было приказано спать в полном обмундировании, приготовив оружие к бою.

Алекс лежал на своей койке, свесив ноги в ботинках. Его кобура висела на спинке стула. Его охватило такое беспокойство, что он не мог заснуть. И он провел полночи, прислушиваясь, не возвращаются ли верховые пикеты и не раздаются ли где выстрелы часовых, предупреждающих о приближении врага. Но вокруг стояла какая-то особенная тишина. Он задремал, но ненадолго, и только решил снять гимнастерку, надеясь, что это поможет ему заснуть, как вдруг сердце его бешено заколотилось: он услышал характерный треск ружейной стрельбы на улице.

С внезапно пересохшим от волнения горлом он инстинктивно вскочил на ноги, схватив портупею и застегивая ее вокруг пояса, одновременно в спешке пытаясь всунуть ноги в ботинки. Натягивая их и пытаясь успокоиться, он лихорадочно обдумывал ситуацию. Звуки стрельбы доносились с юга—с железной дороги на Ледисмит. Буры, по-видимому, окружили маленькое депо и стали наступать оттуда, зная, что силы англичан сосредоточены на севере, где, вероятнее всего, ожидалось их наступление. А это означало, что буры были на холмах всю ночь!

Схватив свой тропический шлем, Алекс выскочил на улицу. Он не испытывал в этот момент никаких чувств, кроме гнева на то, что никому не пришло в голову предусмотреть такой маневр со стороны противника. Капитан Бимиш и два других офицера ландердорпского подразделения, в том числе и Гай Катбертсон, решили, что войска буров, заняв железнодорожную станцию в Ньюкасле, будут продвигаться вдоль железной дороги. Такой тактики обычно придерживались сами англичане, когда им необходимо было продвигаться по незнакомой местности в чужой стране. Железная дорога служит самым надежным путеводителем к следующему населенному пункту, а кроме того, она обеспечивает легкий и простой доступ к снабжению и подкреплению войск.

«Проклятые болваны!» – ругался про себя Алекс, награждая и себя самого нелестными эпитетами. Бурам вовсе не нужно было следовать вдоль железной дороги в стране, которую они знали как свои пять пальцев, а их подкрепления были разбросаны по всей южноафриканской степи на фермах их собратьев.

Расплывшаяся было после дождя грязь схватилась достаточно твердой коркой, так что он смог сравнительно быстро добежать до бараков, где располагались его подчиненные. Быстро светало, и его глазам отчетливо предстала драма, которая начала разыгрываться в сером предрассветном тумане. Теперь, когда он оказался на открытом пространстве, стрельба, казалось, была повсюду вокруг него. Он понял, что она ведется с тем, чтобы вызвать панику среди обороняющихся. И она достигла цели. Из бараков доносились выкрики сержантов, пытающихся навести порядок среди растерявшихся солдат; их напряженные голоса звучали громче, чем обычно, в несколько раз.

Завернув за угол у конюшен, Алекс чуть было не угодил под копыта лошадей, на которых с устрашающими криками выезжали кавалеристы, с таким видом, как будто они уже схлестнулись с врагом. Огни из конюшен бросали отблески на улицу, освещая эту картину и придавая ей совершенно нереальный вид. Лошади, оставшиеся в конюшне, нервно ржали, стремясь вырваться на волю к своим собратьям.

Возле казарм Алекс ускорил свой шаг. Люди в униформе цвета хаки, на ходу застегивая обмундирование, высыпали на улицу; сержант Тёрнбелл покрикивал на них.

– Направь их скорее к железной дороге, – крикнул ему издали Алекс, – главное – сохранить там склады.

Сержант обернулся на голос и в этот момент упал, скошенный пулей. Алекс подбежал к нему. Тёрнбелл лежал без движения.

Вокруг него сразу столпились солдаты, потрясенные тем, что произошло.

– Постройте солдат, – приказал Алекс капралу, который стоял остолбенев, как и все остальные. – Берите их под свое командование и – к железной дороге! Да быстрее!

Он командовал резким и отрывистым голосом, охрипшим от волнения при виде этой мгновенной смерти. Солдаты быстро построились и бегом направились в сторону железнодорожных складов с оружием.

Он побежал дальше. Буры, как оказалось, были ближе, чем он предполагал. Видимо, они смогли снять часовых и устранить дозоры, состоявшие, как правило, из небольшого числа человек, и войти в предместье города с юга.

На железнодорожном полустанке царил еще больший беспорядок. Лейтенант Марч пытался выстроить своих солдат для защиты станции и складов от атаки неприятеля.

Он ответил кивком на слова Алекса о том, что его люди идут на помощь. Люди Алекса появились одновременно с капитаном Бимишем, который, по своему обыкновению, первым делом, остановившись, стал тщательно расседлывать свою лошадь.

Расседлав ее, он сразу отменил приказания Марча, распорядившись, чтобы Алекс и Марч выстроили своих людей вдоль линии с двух сторон.

– Было бы разумнее сосредоточить наши силы на защите складов, – запротестовал Алекс.

– Наша цель – воспрепятствовать их продвижению на этом направлении, – отрезал капитан. – Выполняйте!

Скрипя зубами, Алекс отошел от капитана и велел своим людям следовать за ним до сигнальной будки, где они должны были занять оборону.

Казалось, перестрелка вдалеке стала тише. Но крики и смятение еще не утихли.

Они двигались в безмолвии, маленькая кучка разуверившихся во всем мужчин с расширенными от страха глазами. Они были в таком напряжении, что каждый маленький камешек, вылетевший из-под ботинка во время их продвижения вдоль путей по направлению к открытой степи, заставлял их взводить курок ружья. Алекс вытащил свою саблю из ножен. По мере того как они приближались к сигнальной будке, сердце его колотилось все чаще, он чувствовал, как его ноги слабеют. Занималась заря, и он нервно сглотнул, потому что в ее свете ему всюду чудились неясные тени. Теперь можно было различить, где трава была зеленой, а где высохшей, а минутой позже стал виден фундамент сигнальной будки.

Оборачиваясь назад, чтобы призвать своих людей к осторожности, он вдруг замер от неожиданности; дыхание его перехватило: словно из-под земли выросшие буры растянулись длинной цепью с правой стороны железнодорожных путей. Бородатые, одетые в плащи и бриджи грязно-коричневого цвета, в фетровых шляпах с опущенными полями, они держали в руках ружья, целясь прямо в Алекса и его людей.

– Смотрите, сэр! – послышался чей-то возглас. Алекс обернулся и увидел другую цепочку – слева.

Их, по-видимому, было не менее полутораста человек, а это значило, что на каждого бойца из отряда Алекса приходилось пятеро противников. И если буры откроют огонь, то после первого же их залпа в живых не останется ни одного англичанина.

Началось молчаливое противостояние – смертельная пантомима, которая в конце концов придала Алексу уверенности в том, что буры не собираются устраивать им поголовную бойню.

– Что будем делать, сэр? – спросил Алекса капрал одними губами.

• Предыдущая
• 60/114
• Следующая