Такая как есть (Запах женщины) - Кауи Вера - Страница 26
- Предыдущая
- 26/104
- Следующая
Ева весьма усердно занималась созданием своего образа. И когда он утвердился, стала принимать у себя и бывать только у тех людей, которые соответствовали определенному уровняю.
Малыша Кристофера она встретила на благотворительном вечере в Нью-Йорке, куда Ева явилась с коробкой образцов своей продукции для лотереи. Со свойственной ей расчетливостью она приурочила свое появление к приходу знакомой ей княгини, и после того как та нежно приветствовала Еву, поцеловав ее, положение Евы в новом для нее обществе сразу определилось. Несколько дней спустя Ева устроила небольшой обед для княгини – всего на двенадцать персон. И чуть ли не на следующий же день сразу получила массу приглашений в дома самых высокопоставленных людей города.
Кристофер Бингхэм был единственным сыном и наследником в одной из таких семей. Первый Бингхэм обосновался на Лонг-Айленде в 1642 году, и то что он в те времена был всего лишь наемным работником, весьма тщательно скрывалось в каждом последующем поколении. Кристофер Бингхэм IV – последний отпрыск – должен был жениться на девушке по выбору его матери, а не по собственной воле. Ни единого дня в своей жизни он не работал, хотя и числился вице-президентом семейного банка. Его занятия ограничивались играми в поло и теннис, а кроме того, он волочился за каждой юбкой, которая появлялась в поле его зрения. Еве достаточно было взглянуть в его сторону, чтобы понять – именно о таком типе мужчины она мечтала долгие годы: высокий, хорошо сложенный, со светло-золотистыми волосами, привлекательный, воспитанный, с породистым, хотя и несколько простоватым, лицом. Именно такие мужчины были предметом ее мечтаний в детстве: богатые, обаятельные, с прочным положением. Когда он, одетый в безупречно сшитый вечерний костюм, изящно извлек сигару из ящичка, Ева поняла, что поиски ее закончились.
И Кристофер сразу же оценил красоту Евы:
– Кто это? – сросил он своего приятеля.
– Моя знакомая Ева Черни. Последняя сногсшибательная новинка светских приемов. Ты заметно отстал от жизни.
– Что это за фамилия?
Двенадцать лет, потраченных леди Бингхэм на образование сына, явно прошли впустую.
– Австро-венгерская. Из числа тех аристократических семейств, которые потеряли все во время войны. Она сама сбежала из Венгрии, когда там началось восстание в 1956 году. Она организовала компанию, которой управляет сама своими маленькими белыми ручками.
– Стоит взяться за нее, как ты думаешь?
– Попробуй, может быть, тебе повезет. Она разборчива, что естественно для женщины с таким лицом и фигурой… – Последовал кивок в сторону Евы, этим давалось понять, что имеется в виду.
– Ты хорошо ее знаешь?
– Не настолько, насколько мне бы хотелось. Но представить тебя я могу. Идем. Если уж кому суждено пробить брешь в этой крепости – так это именно тебе.
Ева, тоже заметившая Кристофера, тотчас, как только он появился, услышала, как по залу прошел шепоток: «Смотрите, Малыш Бингхэм вернулся», «А где Патриция?», «С ней все покончено. Он опять свободен – думаю, что ненадолго, как всегда…»
Краешком глаза Ева заметила, как он глянул в ее сторону и явно начал расспрашивать о ней. Улыбаясь обворожительно своей собеседнице, Ева продолжала разговор, но сама уже превратилась в антенну, которая улавливала каждое движение в другом конце зала. К тому времени, когда Кристофер добрался до нее, Еву уже окружал десяток мужчин, словно образуя почетный караул.
Когда их представили друг другу, Ева протянула руку на европейский манер, и Кристофер склонился к ней. Не скрывая восхищения, он взглянул молодой женщине прямо в глаза, но в ответ услышал банальное:
– Рада познакомиться с вами, – и Ева тут же отправилась танцевать.
До конца вечера ему так и не удалось приблизиться к ней. Но через два дня уже в другом доме они оказались рядом за одним столом. К этому моменту Ева уже знала о нем все необходимое. Что это большой волокита с репутацией великолепного любовника, что его мать – гранд-дама, что его умерший отец считал своего сына бездельником и мотом, но тем не менее завещал ему свои миллионы. Единственное, что Бингхэму-старшему удалось сделать, чтобы хоть как-то уберечь семейное состояние, – это поставить условие о передаче денег в руки сына только после того, как тому исполнится тридцать пять лет.
Кристофер только что вернулся из поездки к Карибскому морю. Вернулся без Патриции Ламберт – его последнего увлечения. На загоревшем лице ослепительно сияли по-американски белые зубы и пронзительно голубые глаза.
Ева прекрасно осознавала, насколько потрясающе выглядит она в своем бледно-розовом облегающем платье от мадам Грез – без каких-либо украшений, но с бриллиантовыми сережками по одному карату с каждой стороны. Ее роскошная грудь была открыта почти до неприличия. Ева весьма мало внимания обращала на Кристофера, полностью «занятая разговором» со своим соседом. Никто не смог бы догадаться, как она сразу подметила, какое впечатление произвели на него ее золотисто-рыжие волосы, глаза цвета бирюзы и чувственные губы.
Кристофер сделал все для того, чтобы заполучить ее после ужина: наблюдал, выслеживал, и наконец они оказались вдвоем на маленькой кушетке, выполненной в стиле Людовика ХV, которую на самом деле выбрала сама Ева для исполнения роли королевы.
– Знаете, нам не так надо встречаться, – серьезно сказал он.
– А мы вообще не будем встречаться. Я в субботу уезжаю в Европу…
– А что, если я последую за вами?
– «Королева Мария» достаточно велика.
Ева не отрывала своих сиящих глаз от его лица. Ее голос обещал и манил, быть может, из-за легкого, почти неуловимого акцента. Она говорила по-английски так, как на нем говорят те, кто выучил его, будучи уже взрослым. Малыш Крис был совершенно очарован. Всю свою жизнь он преклонялся перед женской красотой, и ему казалось, что его уже ничто не способно поразить. Но в Еве таилось что-то новое и столь необычное, что игра все более и более захватывала его, хотя он еще не подозревал о том, что за холодноватой сдержанностью молодой женщины бушует пламя. А она не могла отвести глаз от его широких плеч, длинных ног, стройной фигуры. Кристофер заставил ее вспыхнуть, как порох. «С этим мужчиной, – думала Ева, – мне удастся горы свернуть». Но главное – добиться того, о чем она мечтала с детства.
Ева поднялась. Ее вечернее шелковое платье плотно облегало гибкое тело, подчеркивая каждую линию ее безупречной фигуры.
– Мне пора. Завтра у меня весь день до отказа забит встречами, начиная с девяти утра.
– Позвольте мне проводить вас до дома.
Ева повела плечиком:
– Если хотите – пожалуйста… – Но в ее номер Крис не был допущен.
– Когда мы снова увидимся? – спросил он, прощаясь.
– Вообще-то, у меня весь день занят…
– Я прошу вас…
Его голос так трогательно дрожал, что и сама Ева почувствовала ответную внутреннюю дрожь.
– Ну хорошо… Можем встретиться в четверг за ланчем.
– Когда мне заехать за вами?
– Пожалуй… в час дня, в офис Черни на Парк-авеню.
– Я буду там.
Он поцеловал ее руку. Но не тыльную сторону, а ладонь. На какую-то секунду она почувствовала, как кончик его языка коснулся кожи, и острое чувство удовольствия пронзило ее.
Ева с трудом смогла заснуть этой ночью.
В час он заехал за ней в шикарном «роллс-ройсе» золотистого цвета и сразу же, увидев ее, проговорил:
– Вы выглядите потрясающе.
Ева засмеялась своим грудным смехом.
Он не повез ее ни в один из модных ресторанов. Вместо этого они поехали на Лонг-Айленд.
– Маленькие, тихие, уютные ресторанчики, где никто не станет вас подслушивать, чтобы потом разнести сплетню по городу. И первоклассная кухня, – сказал он, указывая на самый обычный с виду ресторанчик. – Поскольку они располагаются на побережье, тут отличный выбор рыбных блюд.
По тому, как был накрыт стол и как на нем располагались салфетки, Ева сразу поняла, что их ожидает французская кухня. В ресторанчике оказались занятыми еще три столика.
- Предыдущая
- 26/104
- Следующая
