Леди в наручниках - Голдсмит Оливия - Страница 28

• Предыдущая
• 28/77
• Следующая

Мимо Зуки провезла тележку, с трудом подняла ее и вытряхнула содержимое в сушку. А Дженнифер продолжала стоять, рассматривая свои руки и машинально гладя безымянный палец, на котором было кольцо Тома.

— Эй ты! Новенькая! Кончай спать на ходу и давай работай! — заорала Флора.

Дженнифер расправила плечи, сделала глубокий вдох, вытерла слезы и тоже взялась за тележку.

Вечером в камере Зуки взяла Дженни за руку, с жалостью посмотрела на нее и спросила, почему она плакала.

— Я не плакала. Это, наверное, аллергия на порошок, — ответила Дженнифер.

— Да? А каким порошком ты пользовалась дома? — спросила Зуки.

Дженни постеснялась сказать, что уже лет десять не стирала сама свое белье. Вместо ответа она пробормотала что-то о хлорке. Дженнифер не собиралась никому демонстрировать свою слабость, даже Зуки. Она решила не поддаваться сомнениям: она будет верить в любовь Тома и благодарность Дональда. Она должна верить! Ей больше не во что верить и не на что надеяться. В ее работе в прачечной все-таки была одна хорошая сторона: она так уставала каждый день, что засыпала, едва коснувшись головой подушки.

Зуки молча сидела на стуле у стола, поглаживая свой живот. Дженнифер до сих пор сомневалась в том, что ее соседка беременна, потому что Зуки не полнела. Наверное, это был просто способ привлечь к себе внимание.

— У нас с девочками сегодня был слишком жирный ужин, — пожаловалась Зуки. — А у вас? — спросила она, вставая и начиная готовиться ко сну.

Дженнифер не ответила. Ей не хотелось обсуждать ужин, она вообще не хотела ни о чем говорить. Она легла, повернувшись спиной к соседке, и уставилась в стену, стараясь увидеть перед собой не грязно-розовый бетон, а стены ее собственной роскошной квартиры. «Интересно, что сейчас видит Том?» — подумала она.

— Извини, — прошептала Зуки, — но я хочу в туалет.

Комок подкатил к горлу Дженнифер. Она зажмурилась и попыталась представить, что находится далеко отсюда. Но запахи и звуки подсказали ей, что бедную соседку прохватил понос. Сигнал к выключению света совпал со звуком спущенной воды, и Дженнифер окунулась в темноту и жесткую реальность камеры: последним, что она увидела в этот день, были розовые бетонные стены.

— Извини, — повторила Зуки и добавила: — Утро настанет так быстро, что и не заметишь.

— Все нормально, — успокоила ее Дженнифер. — Просто я ненавижу эти розовые стены, вот и все.

— А я всегда говорю себе, что они цвета заката, — сказала Зуки. — Это помогает.

Дженнифер недоверчиво фыркнула.

— Угу, — вздохнула она. — Закат, как же!

Дженни закрыла глаза и попыталась представить себе закат, но не могла припомнить, когда наблюдала его последний раз. Она всегда спешила, всегда смотрела или на экран компьютера, или в свое расписание…

Дженнифер натянула на себя одеяло, и внезапно ее рука натолкнулась в темноте на что-то теплое. Это была другая рука, и она почувствовала, что слева, рядом с ней, лежит Том.

— Иди ко мне, — прошептал он, как обычно, когда они занимались любовью. — Подвинься поближе.

Дженнифер повернулась на спину на теплом песке, и Том крепко обнял ее.

— Давай останемся так на всю ночь, — шепнул он. Она не могла ответить, а только подумала: «Давай останемся так навсегда».

— Да, навсегда, — согласился Том.

На секунду она удивилась, что он смог услышать ее мысли, потом открыла глаза.

— Смотри, — сказал Том, — уже рассвет.

И Дженнифер увидела, что они лежат на берегу, а над горизонтом появилась тонкая полоска света. Дженни вспомнила, что они с Томом уже женаты, и сейчас у них медовый месяц. Как же она могла об этом забыть? Услышав, что Том смеется, она поняла, что теперь ей больше не придется бороться за существование. Да, все окупилось: годы учебы, работа без выходных, горы подготовленных документов и часы переговоров, складывающиеся в годы.

Его руки обнимали ее, они любили друг друга, и темная вода в море постепенно становилась нежно-зеленой, а небо — светло-голубым. Это был самый прекрасный рассвет в ее жизни, и Дженни чувствовала, как сердце Тома бьется рядом с ее сердцем. Она никогда больше не останется одна. Ей больше нечего бояться. Она чувствовала такой душевный покой, словно волна Карибского моря в одночасье смыла все ее страхи. Она защищена. Любима. Не одинока…

Дженнифер разбудил скорее запах, чем звук. Запах рвоты. Она открыла глаза и с ужасом поняла, что это был только сон. Том, море и чувство защищенности — все исчезло. Она видела над собой не небо, а низ верхней койки и слышала не шум волн, а звуки рвоты.

— Извини, что разбудила тебя, — сказала Зуки. Дженнифер начало трясти. Она не могла бы сказать, что хуже — потерять Тома или снова оказаться в тюрьме. Она хотела только одного: снова очутиться на берегу с Томом. Она хотела бы вернуться в этот сон на всю жизнь!

— Ты в порядке? — заботливо спросила Зуки. — Ты разговаривала во сне.

Дженнифер знала, что бесполезно пытаться вернуть свой сон, и это наполняло ее душу отчаянием. Она повернулась и посмотрела на бледную маленькую соседку, которая сидела на полу рядом с унитазом.

— Если хочешь, расскажи, что тебе снилось, — предложила Зуки.

Дженнифер покачала головой и отвернулась. Она ни с кем не хотела делиться своим драгоценным сном. Она хотела жить в нем. Она не из этих несчастных, забитых, глупых женщин! У нее есть будущее! Прекрасное будущее.

Дженнифер услышала, как Зуки встала.

— Моя бабушка говорила, что во сне бог рассказывает уму то, о чем сердце уже знает, — сказала Зуки, смывая унитаз.

Дженнифер не ответила и снова отвернулась к стене, натянув одеяло на голову. Если бы, проснувшись, она могла увидеть не грязно-розовые бетонные стены камеры, а что-то другое! Ей почему-то казалось, что она больше никогда не испытает такого счастья с Томом…

Дженнифер попыталась позвонить Тому на следующее утро, до начала работы в прачечной, но наткнулась на автоответчик. Она вспоминала, как сотни раз они смотрели на номер звонящего и со смехом не брали трубку…

«Я не должна становиться подозрительной, — подумала Дженнифер. — Наверное, он просто уже ушел на работу». Она очень старалась оставаться спокойной, но почему-то сегодня волновалась еще больше обычного. Ей было необходимо поговорить с ним! И она должна увидеть его. Во сне она чувствовала, что любит и любима. А наяву — оказалась брошенной. Дженнифер потрясла головой, чтобы избавиться от глупых мыслей. Пусть Том не лежит рядом с ней на берегу Карибского моря, но ведь он не бросил ее. Он борется за ее освобождение!

Дженнифер снова выстояла в очереди и на этот раз позвонила в офис. Трубку подняла незнакомая секретарша.

— Позовите, пожалуйста, Тома Бренстона, — быстро сказала Дженни. — Это Дженнифер Спенсер.

Она знала, что любопытные женщины вокруг подслушивают ее разговор. Дженнифер заставила себя улыбнуться и повернулась к ним спиной, но улыбка исчезла с ее лица, как только она услышала ответ:

— Извините, но Том Бренстон не может подойти к телефону.

— Что значит он не может подойти к телефону?! — возмутилась Дженнифер. — Вы, наверное, не сказали ему, кто звонит!

— Он просил, чтобы его не беспокоили. Перезвоните позже.

— Я не могу перезвонить позже! Я в тюрьме, черт возьми, а не на курорте! — закричала она и бросила трубку на рычаг.

Дженнифер посмотрела на часы. У нее было еще сорок пять минут до начала работы. Она обязательно поговорит с Томом. Она должна услышать его голос. Ей просто необходимо убедиться, что он существует. Что существует мир за пределами Дженнингс.

Она в отчаянии посмотрела на бесконечную очередь женщин, и в этот момент к ней подошла Мовита.

— Пытаешься связаться со своим адвокатом или со своим приятелем? — спросила она, но Дженни не собиралась ничего объяснять, она просто кивнула в ответ.

— Отгадай: что может сделать гусь, не может утка и должен адвокат? — спросила Мовита.

• Предыдущая
• 28/77
• Следующая