Этот несносный Лука - Гордон Люси - Страница 6

• Предыдущая
• 6/27
• Следующая

– Ребенок? Наш с тобой маленький ребеночек.

Половина тебя, половина меня.

– Твой сын и наследник, – сказала она, блаженно замирая в его объятиях.

Он радостно засмеялся.

– Я всего лишь чернорабочий. У рабочих не бывает наследников. Кроме того, я хочу девочку, похожую на тебя. Еще одну Бекки.

Ее беременность пробудила лучшее в нем, и Бекки увидела, какой Лука изумительный мужчина. Он был полон любви, заботы и внимания, качеств, которые так редко встречались у других мужчин. Он был готов сделать все что угодно ради нее.

Ее отец все время отсутствовал в то лето, посещая свои многочисленные предприятия, и не было возможности объявить ему эту новость. Когда же он на пару дней заезжал домой, то беспрестанно вел телефонные переговоры. Бекки не хотелось ничего сообщать ему до тех пор, пока не станет ясно, что он сможет уделить ей достаточно внимания. Она ждала, когда отец останется с ней хотя бы на пару недель. Между тем Бекки была уже на третьем месяце беременности.

– Ты скажешь ему на этот раз? – спросил Лука.

– Конечно. Я только хочу сделать все правильно.

– Мы должны сказать ему вместе. Я не допущу, чтобы ты в одиночку столкнулась с его гневом.

– Какой гнев? Папа будет только рад, – беспечно прощебетала она. – Он любит детей.

Это было правдой. Как и многие жесткие люди, Фрэнк Солвей бывал сентиментальным, порой даже мог ворковать с младенцами.

Отец пришел в ярость.

– Ты залетела?.. – завершил он свой монолог в отчаянии.

– Папа, я не «залетела». Я беременна от любимого мужчины. Пожалуйста, не делай так, чтобы это звучало грязно.

– Это грязно. Как он посмел дотронуться до тебя?

– Я сама хотела его. Пойми это наконец. Я соблазнила его, а не он меня.

– Не хочу ничего слышать об этом! – закричал он.

– Но тебе придется! Я люблю Луку и собираюсь выйти за него замуж.

– Ты думаешь, я позволю тебе? Моя дочь выйдет замуж за этого подонка?! Скорее я убью его.

– Я рожу своего ребенка.

– Будь ты проклята!

Ребекка сбежала той ночью. Фрэнк приехал за ней в дом Луки и пробовал откупить дочь. Но упоминание о деньгах только рассмешило Луку. Позднее Бекки поняла, что именно ее отец услышал в том смехе. Победный рев молодого льва над проигравшим старым львом. Возможно, по-настоящему отец возненавидел Луку именно в тот момент.

Фрэнк пробовал заручиться поддержкой местных жителей, но они не пошли ему навстречу. Несмотря на влиятельность Солвея, никто не хотел навредить Луке, потому что он был одним из них.

Но Бекки знала, что отец не остановится на этом, и предложила Луке уехать.

– Только ненадолго, любимая. Отцы добреют, когда становятся дедушками. – Он вздохнул. Мне совсем не хочется убегать, но ссора с твоим отцом может плохо отразиться на тебе и ребенке.

Нам лучше уехать, чтобы все успокоились.

Они покинули юг и остановились у друзей Луки в Неаполе. Через две недели он купил старый автомобиль, отремонтировал его, и они поехали на юг Калабрии. Там провели две недели и двинулись на север.

Они много говорили о браке, но никак не могли уладить формальности. Ведь они нигде не останавливались надолго, боясь, как бы щупальца Фрэнка не настигли их. Везде, куда бы они ни поехали, Лука легко находил работу. Они были довольны жизнью.

Бекки и не думала, что может быть такой счастливой. Она чувствовала себя энергичной и жила полной жизнью с мужчиной, которого обожала. Их любовь была абсолютной, безусловной.

Она любила его, он любил ее, и они с нетерпением ждали ребенка. Чего еще можно было желать?

Мысль о Фрэнке всегда висела над ними как дамоклов меч, но шли недели, а отец как будто исчез и уже не представлялся им угрозой.

Бекки познавала не только Луку, но и себя саму. Именно Лука открыл девушке собственное тело, своей горячей любовью, своей страстью. Она изменилась благодаря ему и той жизни, которая открылась ей. И еще она получила возможность взглянуть на свою прошлую жизнь как бы со стороны. И многое из того, что она увидела, не принесло ей радости.

– Я была несносной, – однажды сказала она. Испорченный, невоспитанный ребенок, считающий все само собой разумеющимся. Я позволяла отцу потворствовать мне и никогда не задавалась вопросом, откуда берутся деньги. Я задумалась об этом, лишь когда приехали те трое мужчин и остановили меня в тот день. Фактически отец обокрал их.

– Ты не должна судить себя строго, – ответил ей Лука. – Ты была просто ребенком и не задумывалась о методах своего отца. Но когда ты прозрела, то не спряталась от правды. Моя Бекки слишком храбра для этого.

Лука всегда с особой интонацией в голосе произносил «моя Бекки», как будто она была его талисманом, который он берег. И девушка чувствовала себя самым важным человеком в мире.

Постепенно Бекки поняла, насколько они похожи и насколько остальные люди не понимают его. Нападавшие, которые тогда сбежали от Луки, были испуганы, они, как и все, видели перед собой грозного человека, связываться с которым было опасно. Но только Бекки знала его настоящего, ведь с ней он всегда был нежен и мягок.

Часто они спорили, даже ссорились, но его горячий нрав имел свои границы. Лука всегда сводил размолвку к быстрому примирению, просто сдаваясь. Он поклонялся ей, благоговел перед ней. Но не переставал думать о ее здоровье. Когда Бекки была на шестом месяце. Лука решил, что они должны прекратить заниматься любовью, пока не родится ребенок. Терзаемая желанием, она плакала и умоляла:

– Доктор говорит, что нам еще можно заниматься сексом.

– Доктор не отец твоего ребенка. Я отец, и я решил, что нам не следует этого делать сейчас, твердо заявлял Лука.

– Но почему? Еще целых три месяца, и ты, ну…

– Что ты хочешь сказать? Не веришь, что я смогу остаться верным тебе?

– Я не знаю, что мне делать! – в отчаянии закричала она.

На секунду он вышел из себя. Но гнев растворился в смехе.

– О, перестань, – просила Бекки.

Но он хохотал, бережно сжимая ее в своих объятиях.

– Моя любовь, я буду вовремя приходить домой каждый вечер, и ты можешь надеть на меня ошейник и водить меня по улице, – смеясь, проговорил он.

– И каждый мужчина скажет, что ты у меня под каблуком, и поднимет тебя на смех.

– Но мне все равно, кто что подумает, главное, чтобы ты была спокойна, – серьезно сказал он. Ты и наш ребенок – моя жизнь.

Лука ни на шаг не отступил от своего решения.

Он проводил все свое свободное время дома. Бекки, разговаривая с другими беременными женщинами в приемной врача, убедилась, насколько ей повезло.

На какое-то время она забыла о серьезных проблемах, просто наслаждалась жизнью. Для нее было новым и забавным узнавать, как Лука экономит на покупках так, чтобы им хватало его зарплаты, носить старые джинсы и расшивать их по мере того, как она набирала вес.

Вскоре Лука решил, что они должны осесть на одном месте.

– Я хочу, чтобы тебя наблюдал постоянный доктор.

Они остановились в Каренне, маленьком городе неподалеку от Флоренции, где Лука устроился работать строителем. Это было замечательное место. Лука нашел хорошего доктора, выбрал школу помощи будущим мамам и стал посещать ее вместе с Бекки, к ее изумлению. Дома они также делали гимнастику для беременных вместе, пока не падали со смеху.

Но счастье не может длиться вечно. Иногда казалось, что Бекки израсходовала весь его запас за те несколько превосходных месяцев.

Дом Филипа Стейна находился на окраине Лондона. Роскошный особняк, построенный на собственной земле, с огромным количеством комнат. Званый обед был рассчитан на двенадцать персон.

Ребекка оделась соответствующе: бархатное платье красного цвета, подчеркивающее ее стройную фигуру, черные шелковые чулки, изящные черные туфли. Сегодня вечером она распустила свои длинные густые волосы, и они красиво спадали по спине. Массивное золотое ожерелье и серьги – подарок Денверса – завершали картину.

– Неизвестно, кто будет на сегодняшнем вечере, – заметил Денвере по дороге. – В «Raditore» высказались осторожно: то ли президент, то ли его заместитель, то ли управляющий директор.

• Предыдущая
• 6/27
• Следующая