Тюрьма особого назначения - Горшков Валерий Сергеевич - Страница 27
- Предыдущая
- 27/76
- Следующая
Даже через четверть часа после того, как за доктором захлопнулась входная дверь, я все еще пребывал в состоянии полной растерянности. Впервые в жизни я стал заложником собственной совести.
Глава 14
Примерно через неделю после описываемых событий белый шестиметровый «Линкольн» плавно свернул с ближайшей к нью-йоркскому Сентрал-парку улицы и остановился возле площадки, на которой, выстроившись в ряд, стояли приготовленные для сдачи в прокат велосипеды. Пожилой негр, хозяин пункта проката, оторвал полусонный взгляд от свежего утреннего выпуска «Вашингтон пост» и удивленно посмотрел на роскошный автомобиль.
Из открывшейся двери «Линкольна» сначала появились коричневые лакированные ботинки, а потом вылез, разгибаясь, широкоплечий мужчина лет пятидесяти, коротко стриженный, с широкими скулами, почти безошибочно выдающими в нем славянина. За последние годы в Нью-Йорке появилось столько русских, что хозяин прокатного пункта научился узнавать их практически с первого взгляда. Они отличались от белых американцев англо-саксонского происхождения так же явно, как негры, вот уже десять с лишним поколений живущие в Новом Свете, отличаются от своих сородичей из Сенегала или Заира. Мужчина был одет в дорогой элегантный костюм классического покроя, который явно не годился для утренних поездок на велосипеде. Старик негр печально вздохнул и снова уткнулся в «Вашингтон пост». Сегодня у него был явно не лучший день.
– Как бизнес, мистер?..
Оторвавшись от газеты, старик поднял недоуменный взгляд на остановившегося рядом элегантного мужчину с тростью. Его серые глаза смотрели на удивление тепло и дружелюбно.
– Какой тут бизнес, сэр, сплошное расстройство! – Старик покачал головой и пожал плечами. – Когда солнце и тепло, еще не так плохо, а сейчас клиентов практически нет. Может, вы хотите прокатиться? А?
– Возможно, как-нибудь в другой раз, мистер! – рассмеялся русский, обнажив два ряда белоснежных керамических зубов. – Кстати, а сколько стоит прокат велосипеда?
– Пять долларов. А что?
– Ничего, – спокойно ответил мужчина, доставая из внутреннего кармана бумажник и вытаскивая оттуда зеленую бумажку. – Просто будем считать, что сегодня я сделал свой первый взнос, о’кей? – Он протянул деньги негру, еще раз улыбнулся и направился в глубину Сентрал-парка.
Старик проводил его удивленным и растерянным взглядом, после чего опустил глаза на банкноту достоинством в двадцать долларов.
Человек из лимузина прошел по аллее несколько десятков метров и опустился на свободную скамейку, сложив руки поверх золотой ручки трости.
В эти утренние часы в парке было немноголюдно, лишь редкие бегуны с неизменно прижатыми к ушам наушниками от плеера то и дело появлялись и пропадали из виду за ближайшим поворотом да нью-йоркские бродяги, совершающие свой традиционный утренний обход окрестных мусоросборников.
Мужчина провожал их отсутствующим, безразличным взглядом, то и дело поднимая глаза в сторону ближайших к парку небоскребов, сквозь узкие промежутки между которыми пробивались лучи встающего над огромным мегаполисом оранжевого солнца.
Он поднял левую руку, отодвинул манжету рубашки и посмотрел на циферблат «Ролекса». Без одной минуты семь. Если через пятьдесят девять секунд не появится бегун в красном спортивном костюме и не сядет рядом на скамейку, он поднимется и так же спокойно вернется назад к лимузину, после чего сядет в салон и уедет в один из небоскребов Манхэттена, в офис на сорок седьмом этаже.
Но тут слева послышался легкий, торопливый шорох отталкивающихся от асфальтовой дорожки кроссовок, и вскоре из-за кустов выбежал невысокий худощавый мужчина в красном спортивном костюме. Он поравнялся со скамейкой и присел рядом с человеком в костюме.
– Доброе утро, Сергей Сергеевич, – переводя учащенное от бега дыхание, поздоровался любитель утренних пробежек, пытаясь встретиться взглядом со своим соседом. Но тот даже не повернул головы, ограничившись лишь едва заметным кивком. – По-моему, я не опоздал.
– Как идут дела, Константин? – сухо спросил мужчина с тростью. – Через месяц заканчивается срок, отведенный тебе и твоим людям для того, чтобы вызволить из тюрьмы Тимура. Я хотел бы знать, какие шаги предприняты и что ты собираешься делать в ближайшие четыре недели.
– Мы долго работали над этим, вы знаете, – начал обрисовывать ситуацию «спортсмен», расстегнув до половины «молнию» на куртке. – Первая цель – добиться изменения приговора – нами достигнута, – с достоинством отрапортовал он. – Следующим шагом должно стать его временное вызволение из тюрьмы на Каменном. Нельзя даже и думать, чтобы организовать побег из этой островной крепости. Единственным поводом, когда заключенный может покинуть этот каменный мешок, является серьезное инфекционное заболевание, лечить которое в тюремной санчасти невозможно. Тогда его перевозят в областную тюремную больницу, куда отправляют на лечение всех зэков области. А это – совсем другое дело… Для начала мы решили прощупать тамошнего доктора и вскоре выяснили один очень обрадовавший нас момент. Оказывается, этот тип втихаря приторговывает морфием, выделяемым ему для медсанчасти тюрьмы. А покупает у него ампулы не кто иной, как главврач коммерческого медицинского центра «Элита», находящийся в хороших отношениях с вологодскими «братками»! – Константин не сдержался, чтобы не улыбнуться во весь рот. – Дальше было уже проще. Мы добыли в одном из медицинских исследовательских институтов ампулу с вирусом гепатита А и заставили врача вылить ее содержимое в кружку Завьялова…
– Как заставили? – резко перебил Сергей Сергеевич.
– Ну, как обычно, – ухмыльнулся «спортсмен». – Припугнули малость. – Константин провел ребром ладони по обросшей щетиной шее. – Чик – и все! Сразу согласился!
– А где гарантия, что он сразу же после разговора с вашим человеком не рассказал о шантаже начальнику своей тюрьмы или, еще хуже, не побежал в ФСБ?
– Для этого жалкого типа сейчас главное, чтобы его махинации с морфием не стали известны начальнику тюрьмы, так что он будет делать все, что скажут.
– Что из себя представляет начальник тюрьмы особого назначения? – сухо спросил Сергей Сергеевич, впервые с момента начала разговора повернув свое лицо к собеседнику. – Узнавали?
– Конечно. Полковник даже в туалет без охраны не ходит. Работать через него нет никакого смысла. Повернутый на службе мент. Никаких шансов. Да через врача и проще гораздо! Он уже работает. В ближайшие дни Тимура должны перевести в областную больницу, а уж тогда…
– Что «тогда»? Надеюсь, план побега уже просчитан и обойдется без случайностей?
– Да, схема уже отработана, а нужным людям заранее заплачено. Конечно, гарантировать благоприятный исход дела на все сто процентов я не могу, но, думаю, восемь шансов из десяти, что через месяц или чуть позже Завьялов окажется на свободе и вы сможете с ним встретиться лично, хоть на этой скамейке.
– Мне лучше знать, где и с кем встречаться.
– Да, разумеется, – поспешно бросил Константин, сообразив, что в разговоре с боссом позволил себе излишнюю вольность.
– Ты лучше расскажи мне о плане побега. Может, я внесу дополнительные коррективы. В конце концов, это мои деньги лежат в латвийском банке на счете этого придурка, и пока он не окажется на свободе – можно считать, что их просто не существует! Да если бы я мог найти хоть малейшую возможность выудить из банка эти три с половиной миллиона без его помощи – на кой черт он мне тогда вообще был бы нужен?! Гнил бы, скотина, в своей поганой тюрьме до конца дней и вспоминал райские денечки, когда швырял деньгами направо и налево! Он ведь последнее время совсем зарвался! Самолично участвовал в кровавых разборках, садист!
Сергей Сергеевич замолчал, решив, что пора остановить прорвавшийся наружу фонтан зреющего в нем негодования относительно глупости совершенных Завьяловым поступков.
– Ладно, рассказывай. Подробно.
– Значит, такая комбинация… – Константин несколько раз покусал верхнюю губу, видимо, собираясь с мыслями, а потом начал излагать суть придуманного им плана. – Тимура, как известно, привозят в больницу с диагнозом гепатит. Для начала ему нужно дать возможность вылечиться. За это время его навестит наш человек из охраны и введет в курс дела. Деньги, реквизит и инструкции он, надеюсь, уже получил. Потом, после выздоровления Завьялова, главврач больницы пошлет врачу с Каменного уведомление, что пора забирать пациента. Это будет сигналом к началу операции. В назначенный день, по заранее имеющейся договоренности с управлением мест заключения, где у нас есть свой человек, в больницу пропустят двух журналистов – мужчину и женщину. Они действительно самые настоящие журналисты и до последнего момента ни о чем не будут догадываться. Кандидатуры уже намечены. Один из них примерно такого же телосложения, что и Тимур.
- Предыдущая
- 27/76
- Следующая
