Элита. Взгляд свысока - Волчок Ирина - Страница 13

• Предыдущая
• 13/62
• Следующая

Вообще-то Саша поставленной перед собой цели не особо добивалась. Само все как-то удавалось, чего там добиваться. Да и цель она перед собой поставила вполне достижимую: получить специальность — и по этой специальности работать. Как все. В трудовом коллективе. Выходить утром из дому и идти на работу. Возвращаться вечером с работы домой. Трудовые будни — праздники для нас. Вступить в профсоюз. Встать в очередь на квартиру. Чтобы было куда возвращаться с работы. А то ведь ни у одной из Александр Комисаровых никогда не было своего жилья.

Саша получила диплом, прибежала домой, чтобы показать его маме, а потом собиралась рассказать ей о Митьке. О том, что они собрались пожениться, и о том, что она собралась родить ребенка, у которого будет отчество Дмитриевич. Или Дмитриевна. Александра Александровна ждала дочь у празднично накрытого стола. Лида и Галя уехали за подарком для Саши в какой-то распределитель и никак не возвращались. Две Александры Комисаровых ждали их, разговаривая на смеси пяти языков — для развлечения — о будущем Александры младшей. Радовались. Даже смеялись иногда, что с ними обеими случалось чрезвычайно редко.

Когда раздался звонок в дверь, обе пошли открывать, чтобы скорее порадовать новостями Лиду и Галю…

— Н-ну? — сказал Директор хорошо поставленным, но несколько охрипшим начальственным голосом и шагнул через порог, цепляясь за дверь мясистыми начальственными пальцами. — Н-ну, шо такое? А? Хде?

— Лида и Галя ушли, — сказала Александра Александровна по-русски и быстро добавила по-французски для дочери: — Немедленно позвони в милицию… нет, лучше в пожарную команду, они приедут быстрее. Скорее, Саша, он очень опасен. Я попробую его задержать.

— М-лчать! — рявкнул Директор, с грохотом захлопнул дверь и шатнулся вперед, протягивая к Александре Александровне мясистые пальцы. — Хто тебе Лида? А?! Ли-ди-я Ва… Васильна! Поняла? Ты-ы-ы… отброс! Ту… ту-не-ядка!..

Саша метнулась в кухню. К телефону. Палец не попадал в дырочки диска. Потом долго не отвечали. Наконец ответили.

— Скорее, — сказала Саша в трубку. — Пожалуйста, скорее!

— Адрес какой? — равнодушно спросила трубка.

Саша скороговоркой назвала адрес.

— Что вы там как из пулемета? — недовольно пробурчала трубка. — Мне ж записать надо. Повторите еще.

В прихожей вскрикнула мама. Саша уронила трубку и помчалась в прихожую. Там Директор запихивал ее маму в стенной шкаф. Запихнул, задвинул дверцу, повернул ключ в замке. Саша бросилась на него, как кошка на кабана. Кабан удивленно хрюкнул, стряхнул ее с загривка, повернулся и небрежно, без замаха, ткнул кулаком в солнечное сплетение. Саша упала на колени, потеряла дыхание, не видела ничего, на ощупь потянулась к ключу в двери, за которой билась и кричала мама.

— Ку-уда? — весело сказал Директор. — Т-ты…шалава… знай свое место… Я т-те покажу пардон-мерси… Я т-те дам спик инглиш… Твое м-место — на к-ленях… на карачках… вот так и живи.

Саша уже почти дотянулась до ключа, уже ощутила кончиками пальцев его спасительную прохладу…

— Не, ну ты тупая, — удивился Директор и ударил кулаком по ее протянутой к ключу руке. Рука повисла плетью. — Я те сказал: на карачках! Вып-лнять!

— Саша! — закричала мама. — Саша, беги!

Саша наконец сумела вдохнуть и стала подниматься, но тут Директор выругался и пнул ее ногой в грудь.

Очнулась она в столовой, на полу рядом с празднично накрытым столом. В разодранной одежде, избитая и изнасилованная. Директор сидел за столом, с чавканьем жрал что-то из общего блюда, запивал кагором из горлышка бутылки, цыкал зубом. Вытирал толстые начальственные пальцы о скатерть. Один раз промахнулся, вытер пальцы не о скатерть, а о подол рубахи, выбившейся из штанов и неровно висящей с одного бока. Выругался, попробовал заправить рубаху за ремень, сидя не получилось, тяжело полез из-за стола, повернулся, увидел Сашу. Цыкнул зубом, насмешливо сказал:

— Очухалась. То-то. При нашей бедности — такие нежности… Иди старуху свою подними. Разлеглась там поперек дороги. Ишь, театр мне тут устроили, цирлих-манирлих. Шевелись давай. Я и так уже на коллегию опаздываю.

Заправил рубаху в штаны, подтянул галстук, снял пиджак со спинки стула и стал его надевать. Совершенно спокойно.

Саша с трудом поднялась и, цепляясь за стены, побрела в прихожую, уговаривая себя, что ничего страшного с мамой не случилось. Ведь Директор совершенно спокоен. Если бы что-то было… не так, он не был бы так спокоен. Совершенно.

Мама лежала лицом вниз, вытянув вперед руки. Пальцы, разбитые в кровь, были до сих пор сжаты в кулаки. Похоже, когда Директор открыл дверь шкафа, она выпала из него — и так и лежала. Саша села на пол рядом с мамой, с трудом перевернула ее на спину. Мама была еще теплая. Недавно умерла.

— Водой, что ли, плесни, — раздраженно буркнул Директор за спиной. — В сторону ее оттащи. Ни проехать, ни пройти. Говорю же — опаздываю.

— Мама умерла, — сказала Саша, поднялась и побрела в столовую.

На столе не было ничего достаточно острого. Столовые ножи — все с закругленными концами. Но вилки тяжелые, с длинными зубцами… на этого кабана нужны вилы, а не столовые вилки. Но если попасть в шею — тоже хорошо.

Директор стоял над мамой, сунув руки в карманы, смотрел на мамины разбитые в кровь пальцы и задумчиво насвистывал «Постой, паровоз, не спешите, колёса». На шорох за спиной обернулся, окинул Сашу холодным взглядом, брезгливо поморщился:

— Хоть бы оделась… шалава. У нее мать померла, а она тут в таком виде шастает.

Заметил вилку у нее в руке, хищно улыбнулся, нараспев сказал:

— Во-о-он чего… Вооруженное нападе-е-ение! Вот это хорошо-о-о… Вот за это я тебе кости и перелома-а-аю. Самооборона, поняла?

Он уже почти совсем протрезвел. Конечно, он переломает ей кости. Кабан. Но она успеет хоть раз зацепить его тяжелой вилкой с длинными острыми зубцами. Лучше — если в шею. Или в морду. В глаза. Не получится — зубами грызть будет. Пусть потом хоть убьет.

Кажется, он понял, что она не боится. Задумался. Попятился к выходу. Задел ботинком мамины разбитые в кровь руки. Выругался сквозь зубы, машинально глянул вниз, на миг отведя взгляд от вилки в Сашиной руке. В этот миг Саша на него и бросилась. Сумела только шею оцарапать. Не опасно, но кровь выступила обильно, струйкой потекла за воротник. Кабан перехватил ее руку одной рукой, другой потрогал царапину на шее, посмотрел на окровавленные пальцы, с удовольствием предупредил:

— Щас я тебя убивать буду.

Наверное, убил бы. Наверняка. Но тут в дверном замке заскрипел ключ, дверь стала медленно открываться, и веселые голоса Лиды и Гали закричали с лестничной площадки:

— А вот и мы! Встречайте нас скорее! Мы эту коробку сами не втащим!

Директор замер, не выпуская Сашиной руки, вытаращил глаза и с детским удивлением спросил неизвестно кого:

— А эти-то чего приперлись?

Выдернув вилку из ее кулака, чуть не переломав ей пальцы, бросил на пол, распахнул дверь и сказал хорошо поставленным начальственным голосом:

— Где вас носит? Тут черт знает что происходит. Одна валяется на полу, другая носится в непотребном виде… Допилась до белой горячки. На людей с вилкой кидается. Лидия, я тебя предупреждал, что твое потворство всякому отребью добром не кончится. Ладно, разбирайтесь тут сами. Я спешу, у меня коллегия.

Лида и Галя закричали одновременно, кинулись к лежащей Александре Александровне, стали ее тормошить, искать пульс, спрашивать что-то, плакать…

— Он маму убил, — сказала Саша.

Они обе сразу замолчали, не вставая с колен, подняли на нее глаза. Увидели, в каком она состоянии, с ужасом оглянулись на Директора.

— Я же говорю — допилась. — Директор цыкнул зубом, пожал плечами и шагнул через порог. — В психушку надо отправить. Я распоряжусь, чтобы санитаров прислали. Все, мне пора. Вы бы милицию пока вызвали. Мало ли… буйная же.

И пошел спокойно. Совершенно спокойно. И ушел бы. И сидел бы совершенно спокойно на своей коллегии. Сменил бы в комнате отдыха за своим кабинетом окровавленную рубашку на чистую — и пошел бы на коллегию: «Здравствуйте, товарищи, задержался в пути — колесо прокололось. Ну, начнем, пожалуй». А после коллегии распорядился бы, чтобы за Сашей прислали санитаров из психушки. И жил бы дальше спокойно. А чего беспокоиться? Он, наверное, не раз так поступал. Или не совсем так, но как-нибудь похоже. И всегда спокойно уходил.

• Предыдущая
• 13/62
• Следующая