Гарем - Грассо Патриция - Страница 76

• Предыдущая
• 76/81
• Следующая

Очарованный и несколько сбитый с толку этим порывом страсти, Халид опустился на софу и позволил ей раздеть себя. Пальцы Эстер пробежали, едва касаясь кожи, по его животу, отыскали завязку, распустили ее и двинулись в обратный путь, стягивая с него шаровары.

И вот они оба обнажены, и все, чем одарила их природа, теперь доступно взглядам. Эстер потянулась к тому, что отличает мужчину от женщины, что составляет предмет особой гордости сильной половины человечества. Она провела языком по длинному стволу, и путешествие по нему вперед и обратно доставляло ей удовольствие. В конце концов ее язык принялся описывать колдовские узоры вокруг напрягшейся бархатистой головки.

Больше выносить эту то ли игру, то ли ласку Халид не смог. Он подхватил ее, привлек ее личико к своим губам, впился в ее прохладный рот алчным поцелуем.

– Теперь твоя очередь, – едва слышно прошептала Эстер.

Халид поднялся и опрокинул жену на стол, только что освобожденный ее стараниями. Теперь он взял инициативу на себя, расцеловал и приласкал ее груди и умелыми пальцами раздразнил ее лоно. Не только в врата в этой рай, он проник значительно глубже.

– Люби меня! – попросила Эстер с затуманенным взглядом.

Халид дал ей то, что она просила. Его победоносно торчащее копье проникало все глубже в жаждущие этого проникновения тайники женской плоти.

– Зарони в меня свое семя, – шепнула Эстер и закрыла глаза, отрешившись от всего остального мира.

Но Халиду еще не хотелось кончать эту забаву с женой. Он плавно выходил из нее и вновь погружался в манящие глубины. Наконец наслаждение превозмогло его волю, и он со стоном содрогнулся в экстазе.

Наступило молчание. «После шума наступает тишина», – говорил прозорливый евнух Омар.

– Я умираю, – стонала Эстер, в который уже раз склоняясь над ночным горшком.

– Твоя болезнь, госпожа, не смертельна, – убеждал ее Омар. – Если ты скушаешь хотя бы кусочек этой свежей лепешки, тебе станет легче.

– Не говори о еде, – взмолилась Эстер. – Ты не знаешь, какой кошмар мне приснился ночью. Как будто я стою внизу, у моря, а на меня катится с холма чудовищной величины баклажан.

Омару пришлось подать ей второй горшок. Эстер вырвало. Боже, что с ней происходит?

Халид тактично выдержал паузу за дверью и вошел, когда жена была уже в постели. Он потрогал ее лоб.

– Пожалуйста, пошли за священником, – слабым голосом попросила Эстер.

Халид хитро переглянулся с Омаром.

– Какой еще священник? Проходимцу в сутане у меня в доме не место, – сказал принц. – Почему ты вновь затеяла разговор о священнике?

– Ты отказываешь мне в предсмертном церковном напутствии?

– Ты не умираешь.

– А что я, по-твоему, делаю? – взбеленилась Эстер.

– Ты проживешь еще много лет, – заверил Халид и запустил пальцы в гриву спутанных волос, давно не расчесываемых евнухом. – Я решу, когда тебе придет срок.

Эстер вскочила во весь рост.

– Как ты смеешь приказывать, сколько мне жить? Халид расхохотался.

– Ты имеешь наглость смеяться в лицо умирающей? – Удивительно, что в почти покойнице сохранилось столько энергии, чтобы громко требовать у принца ответа.

– Ей надо кушать по свежей лепешке каждое утро, прежде чем она встанет, – вмешался со своим сомнительным медицинским советом Омар. – Хлеб впитывает излишнюю желчь.

– Умирающие не едят, – оборвала его Эстер.

– Съешь, пожалуйста, хоть этот маленький кусочек лепешки, – то ли приказал, то ли попросил принц. – Иначе я убью себя прямо на твоих глазах.

Эстер слегка сникла. Она схватила лепешку, откусила кусок и дальше уже не могла остановиться.

– Тебе нравится подвергать пытке умирающую? – спросила она с набитым ртом.

– Во время еды не говорят и не задают вопросов. Сначала прожуй, – напомнил ей заповедь Халид.

– К черту твои нотации! Зато я уже почувствовала себя немного лучше.

– Может, прогулка по саду тебе не повредит?

– Я слишком слаба для прогулок.

– У меня есть для тебя сюрприз. Соблазн был велик, и Эстер не устояла.

– Какой же, скажи!

– Скажу, но только на прогулке. На свежем воздухе и без лишних ушей.

Халид протянул руку, помог жене подняться. Опираясь на него, она проследовала в сад.

Когда они достигли границы райского уголка, огражденного каменной стеной, принц вдруг потянул ее за руку, и они свернули в глубь кустарника с проторенного пути. Пригнувшись, они миновали низкую арку и очутились на морском берегу, где их радостно встретил Аргус. Он был готов облизать своих хозяев неоднократно, но Халид строго приказал:

– Сидеть!

И пес подчинился. Только его виляющий хвост разметал песок позади него. Они присели на теплый камень, пахнущий водорослями.

Эстер огляделась по сторонам и спросила:

– А где же обещанный сюрприз?

Халид улыбнулся и произнес непонятную фразу:

– Тетива лука послала стрелу в цель.

– Стрелу? Какую стрелу?

– Участь твоя уже определена, принцесса. – Халид самодовольно улыбнулся.

– О чем ты говоришь? О какой-то стреле, о моей участи? И где твой сюрприз?

– Здесь. – Халид посмотрел ей в глаза, завораживающие изумрудно-зеленые глаза, потом перевел взгляд на ее живот.

Эстер ничего не поняла и недоуменно оглянулась. Халид обнял ее и пояснил:

– Ты плохо себя чувствуешь, потому что носишь моего ребенка.

– Я беременна? – Эстер тотчас начала ощупывать свой живот. В мозгу ее мысли завертелись смерчем. Радоваться ли ей? И вдруг все сомнения, все амбиции отступили перед одним естественным, но непреодолимым желанием – произвести на свет маленькое существо, продолжение себя и любимого мужчины.

И все-таки, переступая роковую черту, отделяющую ее от прошлой жизни, от родных лугов Англии, от матери и сестер, Эстер не могла не посетовать на свою участь:

– Моя мать никогда не узнает, что у нее появится внук или внучка.

Халид, зная, как впечатлительны беременные женщины, поторопился ее утешить:

– Все же связь между двумя мирами есть, и письма доходят до Англии. А может быть, мы когда-нибудь нанесем визит твоей королеве.

Тронутая его великодушием, Эстер сказала:

– Я думаю, что моя мать не откажется выдать меня замуж за неверного турка, но только чтобы все было сделано по церковному обряду.

– Я отправлю письмо в Англию твоей матери, – пообещал Халид, готовый сейчас обещать все что угодно своему Дикому Цветку. Но Эстер вдруг встревожилась:

– А если мать ответит положительно, но султан откажет нам в христианском венчании и отошлет меня обратно на родину? Что мы тогда будем делать?

– Только то, что ты захочешь. Выбери из двух одно – или возвращаться под крылышко матери, или навеки стать моей.

– Я люблю тебя, – подтвердила Эстер.

– О, моя сладкая! – не удержался от восклицания влюбленный турок и подтвердил свои слова действиями.

– А ты уверен, что я жду ребенка? – немножко невпопад спросила Эстер. – Как ты узнал?

– Омар докладывает мне ежедневно о твоем самочувствии. Все слышать и видеть – его обязанность.

Эстер покраснела, подумав, что маленький человечек отмечает в своем дневнике все естественные изменения ее организма.

Халид свистом подозвал Аргуса, и они втроем отправились с побережья через узкий и низкий лаз обратно в замок. Омар ждал их.

– Когда я проснусь, – обратилась Эстер к евнуху, – ты дашь мне два крутых яйца и свежую лепешку.

Омар, покосившись на принца, переспросил:

– Ты подразумеваешь, госпожа, два желтка?

– Нет! Два целых яйца, сваренных вкрутую.

– Но ты же брезгуешь белком.

– Я заставлю себя его съесть, потому что это будет полезно моему малышу.

Омар в изумлении округлил глаза и покинул супружескую пару с радостным чувством. Кажется, его мечта о собственном благополучии сбывается.

Эстер долго проспала после нежного расставания с мужем. Проснувшись, она решила выполнить всю положенную программу – съела два крутых яйца с лепешкой, позволила евнуху помыть и причесать себя и вышла в сад, чтобы вдохнуть свежего и целебного, от произрастающих там диковинных цветов, воздуха.

• Предыдущая
• 76/81
• Следующая