Выбери любимый жанр

Голос крови - Локнит Олаф Бьорн - Страница 13


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

13

Я оставалась в этом мире. Потерявшая интерес ко всему сущему, похожая на выходца из могилы, с тихо угасающим под бременем вины рассудком, однако живая. Где-то поблизости постоянно находился лекарь и караулившие меня стражники, однажды мне показалось, будто мой фургон навестила Чабела Зингарская, но, скорее всего, это мне приснилось. Я дремала, пребывая на грани между сном и явью, и очнулась, как ни странно, благодаря Тараску.

Его светлость заглянул справиться, вынесу ли я путешествие до Бельверуса. Заодно Тараск хотел убедиться, что я не исчезла. В глубине души он наверняка опасался, что я прибегну к какому-нибудь волшебству и испарюсь. Совершенно напрасные подозрения. Моя магия, если таковая вообще имелась, а не была целиком и полностью заимствована у Камня, иссякла, словно пересохший колодец в пустыне. Тараск довольно долго смотрел на меня, изумленно хмыкая (должно быть, мой вид не отличался большой привлекательностью), потом негромко окликнул по имени. Наверное, я пошевелилась в ответ, и он решил задержаться и поболтать. Или просто желал насладиться плодами дорого доставшейся победы.

Так или иначе, Тараск присел на скамью и поведал мне много прелюбопытных вещей, говоря сочувствующе-бодрым тоном, каким принято обращаться к тяжелобольным. Я услышала имена людей из нашей с Ольтеном свиты, которых ему удалось захватить в плен. Из двадцати тысяч человек, явившихся к стенам Демсварта, выжила едва ли четверть. Мятежники, принявшие на себя первый удар призрачной орды, полегли почти целиком. Совет Семи королей и Ее величество Чабела изрядно струхнули, почти согласившись признать Тараска королем, а Рокод Полуночи – бунтом кучки зарвавшихся юнцов. Конан Аквилонский и король Бритунии исчезли вкупе с частью своих гвардейцев и несколькими подданными Пограничья. Прошел слух, будто их видели спускающимися в долину незадолго до Прихода Теней.

Должно быть, у меня сохранилась капля здравого смысла. Или наоборот, слова подсказывало хихикающее безумие. С трудом открыв рот, я прокаркала, что вина за случившееся целиком и полностью лежит на мне. Я цеплялась за эту мысль изо всех сил. Моя судьба не имеет значения, пусть только оставят жизнь остальным пленным. Пусть сошлют в самое далекое захолустье, пусть лишат права принадлежать к благородному сословию, пусть отберут все, только пусть не будет смертей…

Я столько раз повторяла эти слова, что сама начала в них верить. На самом деле для Тараска и тех, кто участвовал в поспешном суде над мной, болтовня полусумасшедшей девчонки не имела никакого значения. Они торопились отделаться от нас. Отделаться так, чтобы впредь никому не пришло в голову осмелиться выступить против могущества королевской власти и Его величества Тараска Эльсдорфа. Обычно новый правитель страны перед коронацией объявляет о помиловании содержащихся в тюрьмах преступников, однако нас эта традиция не касалась. Нам предстояло получить все, отмеренное неумолимой карающей рукой закона.

Тараск и его судьи, надо отдать им должное, не нарушили ни единого уложения. Разве что со мной решили поступить строже обычного, чего я вполне заслуживала.

Время скользило мимо. Я не боялась, просто терпеливо и устало ждала. Тосковала по Камню. Наверное, так должна себя чувствовать женщина, у которой умер маленький ребенок. Впрочем, у меня нет детей, да и не будет. Род Эрде пресекся, не начавшись толком. В живых осталась только Ринга Эрде, и та безумна.

Сегодня меня разбудил вливающийся в окно многоголосый шум толпы. Ожидание закончилось.

* * *

Повозка смертников ждала в крохотном внутреннем дворе замка, опущенный задник придвинут вплотную к дверям. Обычная двуколка с высокими бортиками, на каких возят ящики с овощами или дрова, ради торжественного случая обитая дешевым черным сукном. Меня подсадили наверх, следом вскарабкались двое стражников и втащили что-то увесистое, отрывисто позвякивающее. Я стояла, чувствуя под ногами занозистые, грубо оструганные доски, и щурилась. Сегодня выдался на редкость ясный и теплый денек, настоящее лето. Ну да, ведь наступила Третья весенняя луна. И, кстати, благополучно миновал мой день рождения, приходящийся на начало этого месяца.

Шаткая повозка раскачивалась под тяжестью забравшихся в нее людей влево-вправо. Приглядевшись, я увидела, что на последнюю прогулку меня повезут два мула – как положено, светлой и темной масти. Гвардеец, державший мулов под уздцы, как-то странно глянул на меня и быстро отвернулся. Пребывание в заключении отнюдь не сделало без того страшненькую Дану Эрде первой красавицей Немедии.

Возня за спиной окончилась, меня довольно вежливо попросили протянуть руки назад. Я подчинилась, заодно посмотрев через плечо. Понятно. Толстый столб со зловещего вида цепями и наручниками.

Стражники завершили свое дело и спрыгнули на землю. Хлопнул поднимаемый борт повозки, скрипнули деревянные задвижки. Мулы деловито зацокали копытцами по булыжникам, проплыла справа глухая стена без окон, сложенная из блоков коричнево-серого гранита, затем мы въехали под низкую арку, освещенную парой факелов, и остановились. Впереди я разглядела закрытые ворота и яркую золотистую щель, разделяющую створки, а слева – маленькую дверцу, куда поспешно юркнул один из моих сопровождающих. За воротами приглушенно гудела толпа. Внезапно до меня долетел короткий, яростный вскрик, утонувший в общем усилившемся гомоне. Жизнь кого-то из моих сторонников завершилась, подобно задутой ветром свече.

– Кто это был? – я решила, что ничем не рискую, обращаясь к стерегущим меня гвардейцам.

– Не знаю, – сразу же откликнулся тот, что держал мулов. Подумал и уточнил: – Не знаю, госпожа.

– Сегодня всех, кто верховодил над мятежниками, того… В общем, конец им настал, барышня, – словоохотливо пояснил его напарник, постарше годами, и понизив голос, быстро проговорил: – Эй, может передать кому чего нужно? Ты скажи, мы сделаем.

Я старательно поразмыслила, вспоминая, отыщется ли в этом мире человек или люди, желающие выслушать мою последнюю волю, и отрицательно помотала головой:

– Спасибо. У меня больше нет ни родни, ни друзей.

Конечно, невезучесть Долианы Эрде погубила всех. Даже тех, кто мог бы уцелеть. Невовремя припомнилось, что на моей совести лежит еще и гибель рабирийского дядюшки, Рейе да Кадена. А ведь он ехал сюда, чтобы спасти непутевую дочь своей младшей сестры… Сколько их, ожидающих на Серых Равнинах, готовых встретить меня справедливым упреком: «Почему? Почему ты допустила, чтобы мы умерли?»

– Ты бы помолилась, – неожиданно посоветовал старший гвардеец. – Легче станет. Ты вообще какой веры будешь? Митрианской?

– Нет, иштарийской, – ответила я, честно прибавив: – А также я имею честь быть невезучей последовательницей Роты-Всадника.

Стражники покосились на меня, как на блаженную дурочку. Нечасто, должно быть, им доводилось сопровождать к месту казни малолетнюю злодейку короны, пытающуюся острить.

Неприметная дверца выплюнула целый отряд в зеленовато-красной форме дворцовой гвардии, в надраенных до ослепительного блеска доспехах и вооруженных длинными копьями. Они окружили повозку плотным кольцом, и мои недавние собеседники затерялись среди них. Стало тесно, шумно и хлопотливо. Кто-то громко распоряжался, и я почувствовала себя в роли бестолково мечущегося жертвенного теленка, которого никто не спрашивает, хочется ему оказаться на алтаре или он предпочел бы прогуляться на ближайшую лужайку.

Ворота грузно распахнулись. Ворвавшийся поток солнечных лучей затопил арочный проем, заиграл искрами на кирасах гвардейского отряда и упряжи мулов, а я снова заморгала от слишком яркого света. Скрежетнуло и подпрыгнуло наехавшее на камень колесо: мы продолжили путь, миновав ворота и выбравшись на большое открытое пространство. Сбоку к нам пристроились всадники, замкнувшие по углам квадрат пеших гвардейцев.

Процессия двигалась не слишком быстро, так что я получила отличную возможность оглядеться по сторонам. Мне не доводилось присутствовать на казнях, поэтому я вдруг болезненно заинтересовалась каждой мельчайшей подробностью.

13
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело