Голос крови - Локнит Олаф Бьорн - Страница 32

Говорил Эллар, я поддакивала в нужных местах. Когда история подошла к концу, месьор Кайлиени присвистнул:

– В этом городе недостает только шляющегося без надзора магического кристалла! Значит, его из-под Демсварта приволокли сюда? Он спалил имение Тайхета вместе с хозяином, после чего опять провалился сквозь землю? Обрадовали, нечего сказать! Эллар, хоть бы раз с твоим приездом в Шадизар случилось что-нибудь хорошее!

– Должно быть, Камень попался на глаза кому-нибудь, разгребавшему завалы на пепелище, – повторила я свое предположение.

– Туда отправили два десятка постояльцев Алронга, это здешняя тюрьма для мелкого жулья, – подумав, сообщил Аластор. – Вечером их загнали обратно, и, разумеется, обыскали – чтобы не стянули с руин чего-нибудь ценного.

Поразмыслив, я спросила:

– Можно ли узнать, вернулось столько же человек, сколько ушло? Может, кто-то сбежал? Заканчивался ли у кого-нибудь срок заключения спустя два или три дня после пожара? Не случалось ли чего-то необычного с теми людьми, которые принимали участие в расчистке дома волшебника Тайхета?

Кайлиени моргнул, недоуменно потряс головой и озадаченно уставился на меня. Правильно говорила матушка: даже лучшие из мужчин не способны без душевного трепета принять мысль о том, что женщины тоже умеют соображать и порой делают это ничуть не хуже сильного пола.

– Я не знаю, – медленно, тщательно произнося почти каждый звук, выговорил он. – Но скоро узнаю. Сидите тут, не вздумайте никуда исчезать.

Он взвился с табурета и умчался к стойке хозяина таверны.

– Ты задала вопросы, на которые у Альса не нашлось ответа, – с глубочайшим удовлетворением признал Рабириец. – Значит, это были совершенно правильные вопросы. Может, тебе стоит поддержать семейную традицию и добиться власти над Вертрауэном?

– Пока Тараск – король, подобного не случится, – хмыкнула я, на миг представив себя в должности главы Пятого департамента.

Вернувшийся Аластор с неудовольствием сообщил, что придется немного обождать. Владелец «Змеи и скорпиона» отправил нескольких своих подчиненных пробежаться по окрестным тавернам и разузнать, какие слухи носятся в городе.

Обещанное «немного» заняло почти два колокола. За это время я перепробовала по кусочку от различных блюд местной кухни, научилась играть в «Замки и дороги», одно из любимых развлечений горожан, и узнала множество историй из шадизарской жизни, причем кое-какие показались мне вполне правдивыми.

Известия, доставленные гонцами, вначале шепотом передали хозяину, и уже он пересказал наиболее важные и интересные из них Аластору. Замориец выслушал, раздраженно скривился и махнул нам, указывая на выход.

– Куда идем? – нетерпеливо осведомилась я, снова оказавшись на пыльной, душной улице.

– Тут недалеко, – обычно разговорчивый месьор Кайлиени внезапно изменил своей привычке, из чего я заключила – место, которое нам предстоит посетить, ему сильно не по душе. Что ж, не хочет говорить – не надо. Придем – увидим.

Третий или четвертый поворот вывел нас к высоченной стене, сложенной из обтесанных гранитных валунов. Вдоль стены выстроились пестрые торговые ряды, производившие впечатление удивительно добротных и процветающих. Слышался дробный и частый звон, какой издает ударяющий по металлу молот, только не тяжелый кузнечный, а крохотный ювелирный. Ветер принес кисловатый запах вымачиваемой кожи, сменившийся затем на сухой привкус рассеянной в воздухе мелкой гранильной пыли. Прислушавшись, я уловила низкое гудение быстро вращающегося точильного колеса и скрипящий свист прижатого к нему железного предмета.

– Это же Чамган, – с искренним недоумением произнес Эллар, когда впереди показались наглухо запертые ворота, в изобилии обшитые железными полосами и украшенные отчасти знакомым мне по книгам гербом – наковальня с перекрещенными над ней молотом и киркой. – Зачем мы сюда пришли?

Чамганом, как я помнила из матушкиных рассказов, звался необычный шадизарский квартал, всецело принадлежавший двергам-гномам, подданным горного королевства в Кезанкии.

– Камень здесь? – я сглотнула, растерянно глянув на мрачные черные ворота, подле которых топтались здешние охранники – невысокие, едва ли не мне по плечо, зато раза в три-четыре пошире, и казавшиеся способными в одиночку управиться с десятком вооруженных людей.

Аластор, не отвечая, быстро глянул по сторонам и оттащил нас к стене какого-то склада, у входа в который вовсю кипела бурная жизнь: на огромных весах взвешивались тюки овечьей шерсти, суетились носильщики, шумели покупатели и задерганный приказчик сорванным голосом выкрикивал цены.

– Нравится? – хмуро поинтересовался бывший управитель Заморы, кивая в сторону гномского квартала. – Похоже, ваши дела сильно плохи. Слушайте, что удалось разузнать. Из тех, кого гоняли растаскивать бревна бывшего дома Тайхета, четверо на следующий день самым законным образом вышли на свободу. Один, некий Исмо, в течение двух или трех дней упорно отирался у лавок Чамгана и договаривался о чем-то с самыми обеспеченными из ювелиров… Нет, не спрашивайте, где его можно найти!

– Догадываюсь, где, – буркнул Эллар. – На кладбище?

Аластор кивнул:

– Пятнадцатого дня нынешней луны Исмо зарезали в драке, сотрясавшей таверну «Дырявый кувшин». При нем, что чрезвычайно поразило собутыльников, нашли не меньше сотни золотых монет офирской и туранской чеканки. Надо полагать, остальные деньги, вырученные за Камень, он либо успел потратить, либо припрятал. Дружки Исмо обшаривают теперь закоулки, где он проживал, и трясут девиц, с которыми он имел дело – вдруг те что-то слышали?

– Думаешь, он продал Талисман гномам? – недоверчиво уточнил Рабириец.

– Не подарил же по доброте душевной на долгую память! – огрызнулся Кайлиени. – Гномы без особого труда заплатили бы ему любую требуемую сумму. Ваш рубин, без сомнения, штука дорогая, но не настолько, чтобы разорить Чамган.

– Как туда попасть? – спросила я, не особо удивившись ответу Аластора:

– Никак. За пятьсот лет существования здешней гномской общины там побывало от силы десятка два человек и не произошло ни одного удачного ограбления. Хотите проверить мои слова – подойдите и постучите в ворота. Гномы изволят процедить пару фраз, но большего вы не дождетесь, – месьор Кайлиени глянул на моего приятеля и веско добавил: – Прорываться силой не советую – никто не знает, сколько на самом деле двергов проживает в Чамгане и на что они способны, если их разозлить. Не превращай мой цветущий город в руины, идет?

– Как же нам быть? – мне приходилось запрокидывать голову, чтобы разглядеть верх угрюмой стены и торчащие на гребне железные штыри.

– Я попытаюсь что-нибудь предпринять, – Аластор рассеянно пощелкал пальцами. – В Чамгане хоронится пара-тройка приплюснутых уродцев, обязанных мне. Прижму к стене и заставлю немного поработать головами. Пусть разнюхают, соврали нам или нет. Если окажется, что Камень действительно там – не обессудьте. Дружба имеет свои пределы. Штурмовать Чамган я не полезу и вам не позволю. Это самоубийство.

– Наверное, ты прав, – с грустью согласилась я, хотя мысль о том, что придется расстаться с Каримэноном, приводила меня в состояние, близкое к отчаянию и бешенству. Эллар помалкивал, наверняка обдумывая какой-то хитроумный план. Мне же пришло в голову иное соображение: – Месьор Кайлиени, гномы владеют какой-нибудь магией?

– Насколько мне известно, да, – разжалованный протектор смерил меня вопросительным взглядом, в котором читалось: «И что с того?»

– Если они попытаются использовать Камень, то разделят участь мага Тайгета, – неохотно пояснила я. – И хорошо, если дело закончится простым пожаром…

– Они владеют вашей побрякушкой почти седмицу и Чамган целехонек, – пожал плечами Альс.

– Кто сможет поручиться, что завтра им не захочется испытать возможности Камня? – Рабириец сделал нам величайшее одолжение, заговорив. – Аластор, ты сможешь спокойно жить, зная, что в любой миг твоему Шадизару угрожает возможность превратиться в пылающий костер?