Голос крови - Локнит Олаф Бьорн - Страница 42

– Я против поездки, – сухо оповестил собрание Райан Монброн. – Это письмо – очередной виток игры за трон Немедии. Не стоит ее поддерживать. Пусть Тараск с присными недоумевает. Глядишь, совершит какую-нибудь ошибку. Милейшая Зенобия, королям, за редкими исключениями, честность несвойственна.

– Съездить, проявляя наивозможнейшую осторожность и предусмотрительность, – высказался Просперо. Я кивнул, присоединяясь к идее герцога. Столь неожиданно представившийся шанс нужно использовать, иначе мы опять окажемся втянуты в бесконечный круговорот придворных интриг и заговоров.

В этом духе я и высказался, добавив, что за одну-единственную встречу наверняка ничего не решится, но попробовать стоит. Ведь речь идет о налаживании отношений не с отдаленными тысячами лиг Тураном или Кхитаем, а с расположенной у нас под боком Немедией! Мы и так нарушили множество традиций. Скажем, на коронацию нового владельца Трона Дракона не явилось ни одного представителя двора Аквилонии, что в давние времена давало повод к началу немедленной войны… Кто знает, вдруг Тараск одумался и желает выторговать условия своего почетного ухода в отставку?

Немедийцы, Ольтен и Ньоро, встретили мое предположение дружным презрительным хмыканьем.

– Неизменный глас разума, то есть голос Халька из Юсдаля, – без обычного азарта съязвил Конан. – Значит, господин библиотекарь милостиво соглашается составить нам компанию. Выезжаем завтра, думаю, за пять-шесть дней обернемся. Даже сплетни не успеют разойтись. Ольтен, если хочешь, оставайся в столице.

– Это оскорбление или шутка, Ваше величество? – нехорошо прищурился младший Эльсдорф. – Осмелюсь напомнить, речь идет о моей судьбе и моих законных правах!

Киммериец не удостоил его ответом, хотя подобное неуважение к собеседникам нашему королю обычно несвойственно. И привычной вечеринки сегодня тоже не вышло – у всех нашлись неотложные дела, которые необходимо закончить до отъезда.

Полагаю, многие во дворце ломают головы над причиной, вызвавшей в последнюю седмицу столь резкое ухудшение настроения правителя Аквилонии, но я-то знаю разгадку. Конану довольно резко напомнили, что в мире еще остались люди, которым не затмевает глаза блеск королевского титула, и что отнюдь не каждая женщина с готовностью согласится стать фавориткой правителя. За настоящей женщиной, бледным подобием коей являлась благополучно отправившаяся в свое тауранское имение Альбиона Каэтос, любому придется побегать – хоть королю, хоть обычному горожанину…

Ах, Дженна, Дженна. Поскорее бы они с Конаном разобрались между собой и пришли к какому-нибудь решению: то ли она уедет в Пограничье, то ли останется в Аквилонии. В конце концов, единственный недостаток Зенобии Сольскель – низкое происхождение. Чем-то она напоминает незабвенную Мойю Махатан из Темры, только Дженне отлично известны жестокие порядки придворной жизни и она способна играть по этим правилам. Мойа не умела. Красивая и тихая уроженка земли Гвинид прошла по краешку наших жизней и исчезла, как смутное воспоминание.

Впрочем, что хлопочу о чужих судьбах? Собственную бы устроить, ибо моя рыжекудрая мечта, увы, в данный миг находится в Бельверусе. Представления не имею, смогу ее повидать в ближайшую луну или нет.

Крепость Арнейд, граница Немедии и Аквилонии.

28 день Третьей весенней луны.

Девятый послеполуночный колокол.

За делами и хлопотами королей совершенно позабылось, что в наши края пришла вполне обычная новая весна. Дожди и распутица сменились солнечными днями, дороги высохли, черные леса подернулись свежей, пронзительно-зеленой листвой, и над нашими головами пронзительно орали какие-то птицы. Дженна сказала, это дрозды спорят из-за мест под будущие гнезда, и мы в ответ согласно покивали – ей виднее. В конце концов, девица из Пограничья наверняка знает бегающих, летающих и плавающих обитателей лесов назубок, а нам, городским жителям, какая разница? Дрозды и дрозды.

Мы прибыли сюда прошлым вечером. «Мы» – Его величество король Аквилонии Конан Канах, десяток человек свиты во главе с герцогом Просперо, да полусотня Черных Драконов («Вполне хватит и этого, – отмахнулся Конан в ответ на предложение увеличить число военной охраны до трех сотен мечей. – Не на войну собираемся»).

Форт Арнейд оказался сущим захолустьем: нуждающаяся в починке деревянная крепость с крохотным гарнизоном лигах в шести к Полуночи от Дороги Королей. Основное занятие местных вояк – ловля шныряющих между Немедией и Аквилонией контрабандистов, с которым они справляются из рук вон плохо. Пока мы ехали к крепости, вспугнули в лесу какую-то шайку, мгновенно вскинувшуюся в седла и рысью дунувшую в сторону Заката.

Немедийцы не рискнули расположиться в собственной крепости (видимо, опасались, что ночью бревна обрушатся им на головы) и разбили лагерь в десяток шатров и палаток у подножия занятого фортом холма. Тараск привел чуть больше людей, чем мы – утром я насчитал приблизительно сотню гвардейцев в зеленой с красным форме королевской страже – и выполнил данное им в письме обещание: зловещий ксальтоун отсутствовал. В этом нас заверил все-таки решивший присоединиться к отряду Райан Монброн. После чего маг ядовито осведомился, должен ли он также покинуть пределы аквилонского лагеря, заслужил от короля прозвище «склочника» и с достоинством удалился, не забыв прихватить свою подружку.

Ушли они недалеко. Сели на стволе поваленного дуба, откуда открывался вид на крепость и серо-желтые палатки немедийцев. Вскоре к ним присоединилась Дженна, и, поскольку для господина королевского летописца до начала переговоров никаких дел не предвиделось, я решил узнать, не возражает ли компания против моего общества. Никто не возражал, но настроение у всех троих почему-то было подавленным.

– Эта затея перестала мне нравится, – высказалась Зенобия, меланхолично крутившая в ладони маленький стилет. – Все идет как-то слишком…

– Благопристойно, – подсказала рабирийка.

– Угу. Тишь да гладь. Неужто Тараск так повздорил с любезным его сердцу ксальтоуном, что решился действовать самостоятельно? Райан, знаю, что лезу не в свое дело, но ты уверен, что Менхотепа здесь нет? Я наведалась к немедийцам и глянула по сторонам. Аррас и Ораст Сарваш точно не приехали. Если только не прячутся в палатках или не выкопали себе берлогу в окрестном лесу.

– Не уверен, – после некоторого молчания откликнулся Монброн-старший.

– Что значит «не уверен»? – вскинулся я. – В каком смысле?

– В прямом. Как всякий человек, я способен ошибиться. На первый взгляд ксальтоуна вроде бы тут нет, но клясться в этом на алтаре Митры я бы не рискнул. Сейчас его нет, а спустя миг он появится.

– Тогда нужно предупредить короля, – я начал подниматься с бревна, и замер в нелепом полусогнутом положении, услышав пронесенные высоким и твердым девичьим голоском слова:

– Доброе утро, месьор Хальк. Ты получил мое письмо?

Я оглядывался так медленно, словно мне стукнуло полторы сотни лет и мои суставы грозили вот-вот рассыпаться в прах. Райан, Меланталь и Дженна управились куда быстрее господина летописца, но выражение их лиц стало на редкость одинаковым: растерянным и недоверчивым. Зенобия аж выронила свой стилет, воткнувшийся глубоко в землю.

Увлекшись разговорами, мы не заметили, как со стороны немедийского лагеря к нам подошла невысокого роста девушка – молоденькая, темноволосая, в зеленовато-серебряном, под цвет глаз бархатном платье, волочившемся по мокрой траве.

Первой дар речи обрела Дженна, хрипловато спросившая:

– Долиана Эрде?

– Она самая, – невозмутимо кивнула девушка и перевела взгляд на меня: – Так мое послание дошло?

– Д-да, – почему-то заикнувшись, ответил я. – Но как?.. Почему ты здесь? Тебя заставили? Тараск держит тебя в плену?

– С какой стати? – искренне удивилась Дана. – Его люди отыскали меня… нас в Заморе и передали нижайшую просьбу приехать в Арнейд. К сожалению, я не знаю последних новостей, но могу сказать одно: расстановка сил в Бельверусском замке изрядно переменилась.