Близнецы. В поисках половинки - Усачева Елена Александровна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/26
• Следующая

«Кастор – укротитель коней…»

Да, вот только коня ей здесь не хватает!

«Диоскуры участвовали в походе аргонавтов за золотым руном. Когда Кастор погиб, Полидевк выпросил у своего отца, Зевса, право передать брату часть своего бессмертия. С тех пор они оба попеременно в виде утренней и вечерней звезды в созвездии Близнецов являются на небо. Один день братья вместе проводят среди теней в царстве мрачного Аида, зато второй веселятся в кругу богов на светлом Олимпе».

Красиво… Почему в книжках все так красиво, а в жизни всегда все кувырком?

А! Надоело!

Мила сдернула с кровати плед и стала кидать в него все, что попадалось под руку, – обрезки черного картона, газетные обрывки с гороскопами, распечатки, записки. Туда же полетело несколько тетрадей с романом.

Хватит! Наигралась! Достали ее все эти рыцари и бароны!

Незаметно для себя туда же она отправила и книгу Верещагина.

С объемным узелком Мила пропихнулась в ванну и с невероятным наслаждением зажгла первую скомканную газету.

Пламя вспыхнуло. Лицу стало жарко, слезы высохли, и довольная улыбка растянула ей губы. Картон горел плохо, зато тетради с романом занялись мгновенно.

– Мила! – тут же забарабанили в дверь. – Мила!

Она врубила холодную воду. Слышать этот мир ей больше не хотелось. Если мир не принимает ее, то и ей на него плевать.

– Кудряшова! Ты чего? – надрывался из коридора уже другой голос.

Мила сделала воду потише.

– Кто там?

– Милка! – вопила Вера.

– Куд-ря-шо-ва! – скандировала Замятина.

– Давайте выломаем дверь? – предложил Белов.

Они там все собрались?

Мила поиграла язычком задвижки. Очень хотелось выйти и послать всю эту компанию куда подальше, но пускать сюда никого не хотелось.

– Уходите! – закричала она. Пальцы соскочили с язычка, подтолкнув его в сторону.

Дверь распахнулась.

– Жанна д’Арк недобитая! – первой в ванну ворвалась Вера. Она рванула ручки крана над ванной. Пламя зашипело, нехотя поддаваясь воде.

Милу вытолкнули в коридор, а вся компания набилась в ванную комнату.

– Зачем ты сожгла роман? – ахала Лена, пытаясь сбить тлеющий пепел с обгоревшей тетради.

– А что-нибудь поумнее, чем учебник по физике, ты сжечь не могла? – Вера морщила нос – недогоревшая бумага неприятно чадила.

– О! Верещагин, это, кажется, твое! – Белов выбрался в коридор, вытирая о штанину залитую книгу. Все потянулись обратно, и большой коридор стал маленьким от обилия людей.

Все молча смотрели друг на друга. Из открытой двери полз удушливый дым.

– Боже мой! Что здесь творится? – суетилась за спинами ребят мама.

– Ну, чего? – Вера бросила погоревший учебник физики обратно в ванну. – Пошли?

– Пошли, – закивал Белов и повернул в сторону прихожей.

– Мы потом уберем! – Лена подхватила Милу под локоть и, словно ничего не произошло, попробовала увлечь ее за собой. Ошарашенная таким приемом, Мила сделала несколько шагов, но вдруг опомнилась и вырвала свою руку.

– Никуда я не пойду! – истерично взвизгнула она.

– Правильно! Кто же ходит в таком виде. Надо одеться, – согласилась Лисичкина, похлопывая себя по карманам куртки, словно одежда Милы была именно там. – Верещагин, где куртка?

Антон выдвинулся вперед.

– Ботинки у Белова в пакете.

Леха с готовностью протянул ей пакет.

Происходящее казалось сном.

Кто это? Что они здесь делают?

– Я не пойду, – замотала головой Мила и стала отступать к спасительной ванной комнате.

– Никто никуда не пойдет, пока не объяснит, что здесь происходит! – Мама пыталась докричаться до не замечающих ее ребят.

– Белов, сгоняй на кухню, – негромко попросила Вера.

– Зачем? – заулыбался Леха. – Есть будем?

– Веники вязать! – гаркнула Вера. – Неси воды в кастрюле, мы выльем Кудряшовой на голову, чтобы она соображать лучше стала.

Белов нырнул на кухню, загремела посуда.

– Стакан подойдет? – высунулся он в дверь.

– Стаканом по лбу себе стукни, а нам неси кастрюлю, – скомандовала Лисичкина.

– Может, не надо кастрюлю? – Мама уже со всем смирилась. – Здесь на полу ламинат. Он может испортиться.

– Белов вытрет, – заверила ее Вера.

Мила пискнула и попыталась протиснуться между стеной и большим Верещагиным в комнату.

– Пустите меня! – вопила Мила, в который раз за сегодняшний день вырываясь из крепких рук Антона.

– Будешь сидеть, страдать и лить горькие слезы? – голосом садиста поинтересовалась Вера.

– Я буду делать то, что хочу! – выла Мила.

– Ты хочешь пойти с нами, только еще не знаешь об этом, – отрезала Вера. – Замятина, чего рот открыла? Куртку на нее, и пошли. Там народ ждет!

– Я никуда не пойду! – Мила из последних сил цеплялась пальцами за стены.

– Белов, лей прямо на лицо! – скомандовала Вера.

– Не надо на лицо! – испугалась Мила и прыгнула в прихожую.

– Явный прогресс, – довольно потерла руки Лисичкина. – Ботинки!

– Не пойду я! – Голос не выдерживал. Мила начала хрипеть.

– Не пойдешь, – успокоила ее Вера, – понесут. Мальчики, займитесь.

– Куда же вы? – запоздало вышла вперед мама.

– Она скоро вернется, – улыбнулась ей Вера и выбежала на лестничную клетку.

– Не пойду, не пойду, не пойду! – зажмурилась Мила.

– Ну-ка, отойди, – Антон отстранил Белова, все еще обнимающегося с кастрюлей. Он накинул на плечи Миле куртку, взял под мышку пакет с ботинками, чуть присел и взвалил одноклассницу себе на плечо.

Мила негромко охнула, в панике хватаясь за Верещагина.

– Будешь дергаться, уроню, – тяжело отдуваясь, предупредил Антон.

– Дверь! – завопила Мила, врезаясь на повороте в косяк двери.

Белов бросился вперед вызывать лифт.

– Че, так с кастрюлей и пойдешь? – Лена с любовью посмотрела на своего кавалера.

Леха поставил кастрюлю на коврик и сконфуженно потер руки.

– На обратном пути занесем, – пробормотал он.

– Оставьте меня, – заметно сдалась Мила. – Я вам не нужна.

– Нужна. – Лифт все не шел. Вера начала нетерпеливо постукивать мыском ботинка. – Без тебя нам скучно.

– Вы опять начнете издеваться, – скулила Мила. Живот наливался тупой болью – лежать на плече у Антона было неудобно.

– Здрасте! – Лисичкина приникла ухом к дверцам лифта. За ними стояла тишина. – Это кто еще над кем издевается? Заставила меня в выходные горбатиться над швейной машинкой. Весь класс встряхнула. И сразу в кусты? А отвечать кто будет?

– Никто меня не любит, – выдвинула последний аргумент Мила и безвольно обвисла на своей жесткой подпорке.

– Никто, – согласилась Вера. – Белов, неси кастрюлю. Приступ опять начался.

– Не надо кастрюлю! – Мила соскользнула на пол. – Меня, вон, Верещагин любит, – ткнула она пальцем в Антона.

– Ну, люблю, – прогудел Верещагин, смущенно отводя глаза.

– А давно? – Мила не смогла скрыть довольной улыбки. Антон засопел, стремительно краснея.

– Ну ладно, я пешком, – Вера с места взяла резвый галоп, скатываясь с лестницы, Лена с Беловым побежали следом. И уже снизу раздался возмущенный вопль Лисичкиной:

– Дубина! Кастрюлю-то ты куда поволок?

– Ну, с того момента, когда ты принялась доказывать, что я не Близнец, – выдавил из себя Антон.

– Это же совсем недавно, – удивилась Мила. По ее глубокому убеждению, влюбиться так быстро было просто невозможно.

– А чего тянуть? Я же тебя знаю, – прочитал ее мысли Антон. – Даже если бы я тебя в первый раз увидел – Близнецы, они…

– Близнецы и есть, – подсказала Мила. – Вечно сомневающиеся…

– И вечно стремящиеся вперед, – закончил Антон. – Ну, там, в той книжке, которая сгорела, это было. Хорошая была книжка.

– Ой, подумаешь, – поморщилась Мила, натягивая ботинки и продевая руки в рукава куртки.

– Не подумаешь, – с напором ответил Антон. – Если тебя просят с книжкой быть осторожной!..

– Начинается, – фыркнула Мила, лукаво улыбнулась и вдруг сделала шаг вперед. – Обними меня, – попросила она и сразу спрятала лицо на груди Антона. – И не отпускай!

• Предыдущая
• 25/26
• Следующая