Подземелье мертвецов - Грин Саймон - Страница 55
- Предыдущая
- 55/58
- Следующая
Он двинулся наверх почти бегом, отталкиваясь от необструганных деревянных перекладин лестницы так быстро, как позволяли изнывающие от перенапряжения ноги. Он поднимал фонарь так высоко, как могла держать его пронизанная болью рука, и каждую секунду ждал появления из темноты дубовой крышки погреба, за которой кончатся наконец эти мрачные подземные переходы. Но еще очень, очень долго впереди не было ничего, кроме грубых деревянных ступенек да густой тьмы. Но вот иней на его волосах наконец начал таять, по лицу побежали ручейки, и Джек понял, что холод отступил и стало гораздо теплее. Можно сказать, даже совсем тепло. Джек сжал зубы и продолжал карабкаться наверх. Неожиданно он улыбнулся. Улыбка становилась все шире, и в конце концов расплылась чуть не до ушей, так что вдобавок ко всему заболели еще и щеки, — он увидел темную крышку люка! Пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в нее лбом. Джек остановился, и улыбка исчезла с его лица. А вдруг оставшиеся в подвале задвинули засовы люка, а потом… что-нибудь с ними случилось? Тогда ведь он окажется пленником подземелий навсегда, до самой смерти… Джек решил об этом не думать. Он поднял руку и надавил на люк. Крышка приподнялась на вершок и снова упала. Джек неторопливо выругался. Он успел забыть, насколько тяжела эта дубовая дверь. Он поставил фонарь на ступеньку, уперся в люк обеими руками, сделал глубокий вдох, напрягся и приподнял крышку вершка на два Остановился, еще раз глубоко вздохнул и поднял дверцу еще чуть-чуть. Сержант Макнейл управлялся с этой дверью так ловко, что со стороны казалось, будто никаких проблем и нет… Но в следующий миг громадная тяжесть вдруг исчезла. Дверь откинулась и с грохотом упала на пол Из проема хлынул свет. Джек зажмурился. Навстречу ему опустились мускулистые руки. Джека Чучело подхватили и вытащили из мрачного подземелья в довольно сносно освещенный подвал крепости.
Флинт и Танцор снова захлопнули крышку погреба. Констанция заставила Джека сесть, увидев, что он еле держится на ногах. Счастливо улыбаясь, Джек огляделся по сторонам. Но вот он встретился с вопросительными взглядами разведчиков, и улыбка сползла с его лица. Он молчал, не зная, с чего начать. Ведь он должен сообщить этим людям не только радостные, но и дурные вести.
— Я вернулся один, — вполголоса заговорил Джек. — Хаммер и сержант Макнейл уже не выйдут оттуда.
— Оба погибли? — переспросила Констанция.
— Хаммер — точно, а что касается сержанта, то я почти не сомневаюсь в его смерти. Он пожертвовал жизнью ради того, чтобы уничтожить Зверя.
— Что там у вас произошло? — неторопливо спросил Танцор.
— Сержант Макнейл применил против Зверя “Волчью отраву”. — Джек опустил глаза, потом посмотрел Танцору прямо в лицо. — Я бы и сам это сделал, но сержант мне не позволил. Сказал, что это его долг. Отважный был человек. Таких храбрецов я еще не встречал.
— Да, — кивнула Флинт. — Это уж точно.
В подвале повисло молчание. Все четверо думали о чем-то своем. Констанция вдруг почувствовала, как последние силы покинули ее. На душе стало пусто. Она изо всех сил старалась сохранить присутствие духа, чтобы достойно встретить Макнейла, а теперь… Какой во всем этом смысл? Дункан мертв.
Она так и не нашла подходящего момента, чтобы поговорить с этим человеком по душам, хотя бы чуть-чуть приоткрыть свои чувства. А теперь такой возможности уже не будет.
— А что стало с Хаммером? — спросил Танцор.
— Наткнулся на нечто даже более скверное, чем он сам, — лаконично сообщил Джек.
Он снова огляделся и только теперь заметил горы трупов каких-то долговязых когтистых тварей и многочисленные раны солдат разведки.
— Похоже, в наше отсутствие вы тоже не сидели сложа руки.
— Кое-как удалось отделаться от назойливых посетителей, — вздохнула Флинт.
— А золото мы нашли, — сообщил Джек. — Оно там, внизу. Все до последней монетки. Потом начерчу вам план подземелья.
— А тела погибших? — спросила Констанция.
— В другой раз расскажу, — отозвался Джек. — Слишком уж долгая история. Да к тому же и невеселая.
Джек отвернулся и вдруг увидел безжизненное тело Вайлда. С минуту он рассматривал погибшего лучника и никак не мог понять, какие же чувства у него вызывает эта смерть.
— А он… он достойно умер?
— Да, — кивнула Флинт. — Он отдал жизнь, чтобы спасти мою.
— Этот человек никогда мне особенно не нравился, — задумчиво произнес Джек, — но лучником он был просто гениальным. Что ж, по крайней мере, умер хорошо. Когда-то он был героем, вы же знаете.
— Да, — подтвердила Флинт. — Уж я-то знаю. — Она посмотрела на Джека как-то особенно серьезно и прибавила: — А ты уверен, что Дункан мертв?
— Иначе быть не может, — печально ответил Джек. — Он знал, что идет на смерть, когда решил прикончить Зверя. И я тоже это знал.
— Но видел ли ты его мертвым?
— Нет. Нет, не видел.
— В таком случае есть еще шанс, что Макнейл все-таки жив, — произнес Танцор и, обернувшись к ведьме, спросил: — А ты не можешь определить, где он сейчас и что с ним стало, с помощью ворожбы?
— Увы, — отозвалась Констанция. — Мне остается только извиниться за свою беспомощность. Пройдет не одна неделя, прежде чем я вновь обрету дар ясновидения.
— Сержант погиб, — снова заговорил Джек. — Мне очень жаль, что приходится сообщать столь печальные вести, но иначе быть не может.
Флинт хотела было что-то сказать, но передумала. Воцарилось долгое молчание.
— Ну ладно, — произнесла наконец Джессика. — Пошли отсюда. Сегодня можно привести себя в порядок и выспаться в обеденном зале. А завтра спустимся вниз и попытаемся отыскать тело Дункана.
— Верно, — согласился Танцор. — Оставлять его одного в этой яме нельзя.
Дункан Макнейл медленно просыпался. Все тело болело, а спина, судя по ощущениям, вообще должна была бы представлять собой сплошной грандиозный синяк. Сержант громко заскрипел зубами и попытался приподнять голову, но даже это движение оказалось ему не под силу. Он открыл глаза. Вокруг по-прежнему была сплошная тьма. Макнейл постарался расслабиться, чтобы собраться с силами, а заодно попытаться сообразить, где он и что с ним. Он лежал спиной на какой-то твердой поверхности, но рука и обе ступни с этой поверхности свисали. Воздух вокруг пропитался отвратительным запахом. При каждом вдохе в нос ударяло столь мерзкой гнилью, что сержант едва сдерживал тошноту. Он вновь попытался приподнять голову — и на этот раз успешно, но вокруг по-прежнему ничего не было видно. “Ну разумеется, — рассеянно подумал Макнейл. — Тут внизу сплошная тьма. Внизу… Внизу…”
Воспоминания вдруг вернулись — четко, ясно и все сразу. Сердце замерло, когда сержант припомнил свое падение в бездонную пропасть навстречу грандиозному горящему глазу. Он заворочался и принялся шарить руками во тьме, пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться, но вдруг в ужасе застыл, сообразив, что лежит на чем-то очень узком, а справа и слева раскинулась бездна. Сержант очень осторожно повел вокруг себя рукой, и она коснулась чего-то мягкого и скользкого. Макнейл снова перестал шевелиться, ожидая, пока сердце успокоится. Первым делом надо хоть немного осветить это проклятое место… Дункан очень медленно сунул руку в карман и извлек оттуда огарок свечи. Он всегда носил с собой огарки. За долгие годы службы ему не раз пришлось убедиться, что это крайне полезная вещь. Разжечь огарок с помощью кремня и кресала (а их надо было еще вытащить из-за голенища), каждую секунду рискуя потерять равновесие и рухнуть вниз, оказалось не так-то просто, но в конце концов огонек замерцал ровным светом. Сержант поднял свечу повыше и огляделся по сторонам.
Он лежал на узкой пожелтевшей, будто принадлежала она трупу столетней давности, кости, а рядом валялись сгнившие куски плоти. Взглянув наверх, можно было различить начало широкого туннеля или, скорее, колодца со стенами из разлагающейся плоти. Колодец уходил вниз, исчезая где-то в неведомых глубинах. Макнейл осторожно сел на своем костяном ложе, изо всех сил стараясь сдерживать дрожь в руках, чтобы не лишиться единственного источника света. У него уже не осталось сомнений, где именно он заночевал. Дункан Макнейл находился в недрах звериного трупа. Он спикировал на глаз Зверя, прошел сквозь этот глаз, погрузился в голову противника и разрушил ему мозг. Жидкость, заключенная в громадном глазу, по-видимому, смягчила падение, так что когда Макнейл наконец “приземлился”, сила удара оказалась уже недостаточной, чтобы убить человека. В какой-то момент он, должно быть, выронил Адское Орудие. Меч полетел дальше, уже ничем не управляемый, продолжая разрушать тело Зверя, превращать его в гниющую труху. Там, где прошел этот меч, остался широкий коридор. Теперь уже сам черт не определит, на какую глубину улетела “Волчья отрава”. Можно лишь предполагать, что остановился клинок где-то на неизмеримой глубине. Зверь мертв, от него осталась лишь гниющая плоть да пожелтевшие кости. А “Волчья отрава” вновь потеряна, похоронена в глубине разлагающегося трупа Зверя.
- Предыдущая
- 55/58
- Следующая
