Подземелья Хейвена - Грин Саймон - Страница 49

• Предыдущая
• 49/51
• Следующая

Хок закрывал глаза, чтоб не видеть ужасной картины, и тогда перед ним вставало еще более ужасное зрелище гибнущего Хейвена. Там рушились пылающие дома, люди, которых Хок поклялся защищать, гибли в муках и отчаянии. А ему приходилось стоять в пентаграмме, сжимая топор в бессильном гневе. Капитан взглянул на Изабель. Ее лицо превратилось в застывшую маску немой боли. Хок взял руку жены и тихо пожал.

Позади них, уткнув голову в колени, сидел Вульф Саксон. За все это время Вульф не произнес ни слова, даже когда Стражи обращались к нему. Неожиданно прозвучал голос Шторма:

— Вы слышите меня? С вами все в порядке?

— Смотря что понимать под словом «порядок», — мрачно отозвался Хок. — Мы сидим в пентаграмме, как в ловушке, среди самых невероятных чудовищ. Саксон словно впал в тихое помешательство и не говорит ни слова. Это, по-твоему, порядок?

— Поверьте мне, капитан, там, где сижу я, еще хуже. Хейвен разрушается, люди гибнут тысячами. Мы пока держимся, но сил у нас хватит ненадолго, месть, неутоляемая столетиями, царит на улицах города. Такого я даже представить не мог.

— Ты хочешь сказать, — вмешалась Изабель, — что ничего нельзя поделать?

— Нет, есть одно средство. Если только вы решитесь.

— Конечно, решимся! — воскликнул Хок. — Не станем же мы торчать тут, пока там умирают люди. Скорее говори, что нам делать. Пентаграмма сияет ярко, как никогда.

— Выход один, капитан. Животные должны успокоиться, а дверь в Неведомое снова закрыться. Чтобы открыть ее, два человека принесли себя в жертву. Нужны еще две добровольные смерти, чтоб восстановить мир и порядок.

Хок и Изабель переглянулись.

— Подожди-ка, — пробормотал Хок, — то есть мы должны…

— Да. Ваши души пройдут сквозь дверь туда, где обитают души животных. Вы обратитесь к душам, которые не могут обрести покой, и уговорите их вернуться в свой мир. Возможно, это вам удастся, и тогда дверь в Неведомое опять закроется за вами.

— Возможно? — переспросила Изабель. — Я не ослышалась, ты сказал возможно? Ты хочешь, чтобы мы умерли, не будучи уверен в успехе?

— Уверенности нет. Есть только предположение.

— Тогда почему ты сам?..

— Я не могу. Ритуал должен завершиться там же, где начался. Я не могу попасть в Королевский Дворец. Вы — последняя надежда города.

— Хорошо, — спокойно кивнул Хок, — кости опять упали не в нашу пользу. Скажи хоть, на что похожи места, где обитают души животных? Нам придется остаться там, или мы последуем в… дальше?

— Не знаю. Оттуда еще никто не возвращался и не рассказывал об увиденном.

— Минутку, — вмешалась Изабель. — Шторм, ты сказал свое слово, а теперь заткнись и дай нам подумать.

Наступило тяжелое молчание. Хок и Изабель смотрели друг на друга. Темные силуэты еще теснее обступили сияющий голубой круг, от запаха крови становится трудно дышать.

— Никогда не предполагал, что придется умереть именно так, — наконец сказал Хок. — Конечно, я не надеялся мирно испустить дух в постели, но я хотел бы встретить смерть несколько позже, с оружием в руках, сражаясь во имя чего-то стоящего.

— Для тебя имеет цену только город, — печально улыбнулась Изабель, — и его граждане. В том числе и я. В конце концов, мы умрем вместе. Я бы не хотела оставить тебя, Хок, ты же пропадешь без меня, несчастный неумеха!

— И я бы ни за что не расстался с тобой, — Хок глубоко вздохнул, положил на пол свой топор и погладил его, как старого верного пса. — У нас была короткая, но интересная жизнь, правда?

— Да, милый. Все эти недолгие годы мы честно делили любовь и приключения. В сущности, нам не на что жаловаться. Сколько раз мы считали себя покойниками тогда в Лесном Королевстве за одну только ночь! После этого все казалось мне скучноватым.

— Да, наверное. И все-таки не хочется умирать, девочка!

— Никто и никогда не хотел, но люди умирают ежеминутно.

— Сколько еще осталось здесь недоделанных дел. Я очень многое собирался сказать тебе, но почему-то не говорил.

Изабель быстро прижала палец к его губам.

— Я и так все знаю.

— Я люблю тебя, Изабель.

— Я люблю тебя, Хок.

Они крепко обнялись. На них снизошло чувство умиротворения, и словно тяжелая ноша свалилась с их плеч.

— Как же нам быть? — спокойно спросил Хок. — Я не могу видеть, как ты страдаешь. Я… убью тебя быстро и сразу брошусь на твой меч.

— Я не в силах просить тебя об этом, — произнесла Изабель чуть дрогнувшим голосом. — Пусть нам поможет маг. Он конечно же знает немало способов умерщвлять на расстоянии.

— Да, верно, — Хок бросил взгляд в темноту. — Рай для животных… Никогда не думал, что у животных есть душа.

— Ты довольно циничен. В детстве у меня была собака. Она случайно погибла, когда мне исполнилось двенадцать лет. Обыкновенная дворняжка, но я всегда верила, что после смерти встречусь с ней. Я дружила с ней, как с человеком, и не считала ее ниже себя. Даже ела с ней из одной миски.

— Погодите, — внезапно раздался сзади голос Саксона, — уж не собираетесь ли вы уйти и оставить меня здесь?

— Не болтай ерунды, — отрезал Хок, — тебе совсем не надо умирать. Нужны только две жертвы, то есть мы.

— Кажется, ваш маг говорил, будто животных надо успокоить, а они, как я понял, вырвались оттуда в прескверном настроении. Значит, разговор получится нелегкий. Не в обиду вам будет сказано, друзья, но вы ничего не смыслите в дипломатических тонкостях. А я несколько лет занимался политикой и кое-чему научился. Я могу убедить слона, что он умеет летать, и он замашет ушами и поднимется в воздух. Я нужен вам и пойду с вами.

— Прекрати молоть чушь! — воскликнула Изабель. — Одно дело умереть нам. Наша смерть никого не огорчит. А ты? Неужели у тебя нет ни семьи, ни друзей?

— Моя семья давно умерла, — спокойно возразил Саксон, — а с друзьями я разошелся во взглядах. Мне тоже некого огорчить своей смертью. Город слишком изменился в мое отсутствие. Он и раньше не был райским местечком, но не был и помойной ямой, как сейчас.

— Но служить ему все-таки стоит, — заметил Хок. — Согласен, мошенники и негодяи кишат на каждом углу, но громадное большинство граждан честные люди, которые хотят лишь достойно пройти жизненный путь, защитить родных и близких, найти любовь и маленькое местечко под солнцем.

— Я знаю, — кивнул Вульф, — вот почему я иду с вами.

— Но мы исполняем наш долг, — сказала Изабель, — Хок и я… Такова жизнь истинного слуги закона. Мы просто делаем свое дело.

Саксон покачал головой.

— Это также и мой город. Мой дом. Хоть я его и поругивал время от времени, я его люблю и не стану спокойно смотреть, как он гибнет. Смерти я боюсь не меньше вас. Я был мертв двадцать три года, а теперь отпуск закончен. Я ни о чем не жалею, так как умру ради стоящего дела. Перестанем препираться и, как вы говорите, исполним наш долг.

— Хорошо, — согласился Хок. — Эй, маг, ты слышишь нас?

— Да, я здесь.

— Тогда приступай.

— Прощайте, друзья мои. Память о вас никогда не умрет.

Где-то в городе Шторм произнес несколько заклинаний, и три человека в пентаграмме, пошатнувшись, рухнули на пол. В ту же секунду голубой свет в подвале мигнул и погас. Все окутала непроглядная тьма.

Густой туман, заливающий поля, клубился, тек к бескрайнему горизонту, словно огромная белая река. На одном берегу города возвышались великолепные леса, полные солнечного света и благоуханной тени. Вдоль опушки, журча и искрясь, бежал ручей с кристально чистой водой. По лазурному небу неторопливо ползли редкие белые облачка, обещая к вечеру небольшой теплый дождик. Яркое солнце светило, но не обжигало. Воздух был напоен ароматной летней негой, навевающей покой и умиротворенность и заставляющей позабыть о том, что на свете существуют холода. Словно ожившие цветки порхали бабочки, слышалось мелодичное стрекотание кузнечиков и цикад. Легкий ветерок ласкал мягкую изумрудную траву. И повсюду резвились звери: они играли, прыгали, катались по земле, гонялись друг за другом, позабыв о хищниках и жертвах, о дне и ночи. В этом краю земля принадлежала им, и никто не мог посягнуть на их покой.

• Предыдущая
• 49/51
• Следующая