Темное сердце Лондона - Грин Саймон - Страница 35

• Предыдущая
• 35/36
• Следующая

Я шагнул вперёд, Сьюзи и Кэти сделали то же самое. От нас исходил такой свет, что смерч съёжился, отшатываясь, истончаясь. Мы приближались — и смерч становился все тоньше. На бескрайней равнине появились сотни и сотни бестелесных фигур, которые молча наблюдали и надеялись. Жертвы дома.

Дом не только пожрал их тела, проклятая тварь захватила их души и держала в себе, чтобы питать чужой энергией своё противоестественное существование.

То, что осталось от женщины по имени Джоанна, вышло вперёд, она всё ещё выглядела человеком, несмотря на попытки дома сломать её, поглотить. Я снова почувствовал её призрачную руку в своей руке. С её помощью я призвал другие пленённые души присоединиться к нам и отомстить. А также получить ту единственную свободу, на которую они могли рассчитывать… И все они присоединились к нам.

Я почувствовал новый прилив сил, он придал мощи моему дару, окутывавший меня свет вспыхнул ярче, и я пошёл прямо на смерч. Сьюзи, Кэти и остальные жертвы двинулись вместе со мной, а дом все кричал и кричал. Смерч сжимался, уменьшаясь в размерах, становился всё тоньше и тоньше, я уже мог дотянуться и крепко сжать руку верящей в меня Сьюзи, рассерженной, обманутой Кэти и призрака женщины, которую мог бы любить. Теперь мы все сияли ярче солнца. Я объединил нашу ярость, нашу ненависть и наши желания, я объединил чувства всех погубленных безымянным чудовищем и бросил всё это в тёмное сердце того, кто притворялся домом. Дом взвыл от беспомощного ужаса, смерч вдруг исчез… И голос дома умолк навеки.

Такова ещё одна сторона моего дара. Точно чувствовать момент смерти.

Я никогда не ношу с собой оружия. Оно мне ни к чему.

Я осмотрел равнину, серую пустоту. Все сотни жертв дома уже исчезли. Наконец-то их души обрели мир — единственное, что им оставалось. А вместе с ними ушла специально созданная и запрограммированная приманка, которая на короткое время узнала, что значит быть человеком и не сдаваться.

Вы должны верить в свои мечты, потому что иногда они верят в вас.

Я вернулся в своё тело и первым делом посмотрел по сторонам, чувствуя себя таким же сильным, как прежде.

Я всё ещё находился в комнате без окон и дверей, но теперь дом был мёртв. Воздух уже пропитался тяжёлым сладковатым запахом разложения, глаз на потолке исчез, медленно гасло фосфоресцирующее свечение стен, по ним ползли трещины.

А на полу лежало то, что осталось от Кэти Барретт. Исхудавшая, с выпирающими костями, полуживая, она больше не составляла единое целое с полом, потому что дом в предсмертных судорогах отбросил её прочь. Как я и надеялся.

Кэти попыталась сесть, её лицо пылало от ярости. Я помог ей и накинул ей на плечи пальто. Руки, которыми девочка придержала пальто, были полупрозрачными. Она сумела лишь слабо мне улыбнуться, но на этот раз улыбка была настоящей.

— Он мне врал, — заговорила она. — Он говорил мне всё, что я втайне хотела услышать, поэтому я поверила. А когда дом меня захватил, он сделал меня счастливой, но в душе я не переставала кричать. Вы меня спасли.

— Я всё время кого-то спасаю, — просто ответил я. — Это моя работа.

Некоторое время она смотрела на меня.

— Мне очень хочется верить, что, если бы мама знала, что я здесь и в беде, она наняла бы такого, как вы. Такого же надёжного…

— Послушайте, все это страшно трогательно, — вмешалась Сьюзи, — но мне очень хочется поскорее отсюда убраться.

— Хороший план, — согласился я; — Я тоже не прочь сменить обстановку.

Вдвоём со Сьюзи мы подняли Кэти на ноги. Это было нетрудно. Она весила не больше тридцати килограммов.

— Где мы только что были? — поинтересовалась она. — То серое место… Что это такое?

— Единственным уязвимым местом дома было его сердце, — начал объяснять я, ведя девочку туда, где когда-то находилась дверь. — Поэтому дом надёжно спрятал его. В другом измерении, если хочешь. Это старый магический трюк. Но я могу находить всё, что угодно.

— А ты уверен, что дом умер? — спросила Сьюзи. — Окончательно и больше не вернётся? Мы ведь все ещё здесь и заперты.

— Он мёртв, — твёрдо заверил я. — Судя по запаху и внешнему виду, можно сказать, что он уже начал разлагаться. Он ведь не из нашего мира, и только непреклонная воля позволяла ему здесь вы живать. Сьюзи, пробей нам дверь.

Она удивилась:

— Ты что, забыл? Моё ружьё здесь бессильно.

— Думаю, на этот раз у тебя получится.

Сьюзи радостно заулыбалась, как ребёнок, неожиданно получивший подарок. Я поддерживал Кэти, а Сьюзи вытащила свой дробовик. Она открыла огонь, расстреляв стену в упор, и с первой же попытки в стене появилась дыра: стена разорвалась, как тухлое мясо. Сьюзи перезаряжала дробовик и снова стреляла, громко смеясь при виде того, как увеличивается дыра. Потом подошла вплотную и стала разрывать края, расширяя проход, хотя и кривилась при виде мерзости, которая стекала по её рукам.

— Эта мразь разваливается на части.

— Скоро рухнет весь дом, — предупредил я. — И потеряет последнюю связь с нашей реальностью. Думаю, нам лучше убраться отсюда до того, как это произойдёт. Помоги мне, Сьюзи.

Поддерживая измождённую девочку, мы продрались сквозь неровный разрыв в стене и вывалились в подрагивающий коридор. Не успели мы пройти и двух шагов, как отверстие снова затянулось, будто расплавленный воск.

Повсюду горели странные огни, напоминавшие погребальные костры; запах разложения стал просто невыносимым. Я тащил своих спутниц к лестнице, а на стенах уже появлялись чёрные трупные пятна, и потолок опускался нам на головы, словно не в силах был больше выдерживать собственный вес. Пол сотрясался, неровные трещины на стенах быстро удлинялись. К тому времени, как мы добрались до лестницы, пол уже опасно прогибался под ногами.

— Давайте двигаться живее, девочки, — торопил я. — Не думаю, что дом ещё долго продержится в нашем мире. И вряд ли нам захочется оказаться в том мире, который породил это чудовище.

— Точно, — подтвердила Сьюзи. — Мне пришлось бы перестрелять там все живое только из принципа. А у меня осталось мало боеприпасов.

Мы бросились вниз по раскачивающимся ступеням, Кэти пыталась помогать нам, чем могла, но могла она очень немного. Дом сожрал почти всю её силу, но отваги ей было не занимать. Стена у лестницы начала таять, как воск, ступени прилипали к ногам, будто сделанные из тянучки, нам приходилось с силой отрывать от них подошвы. Я схватился за перила, и целый кусок остался у меня в руке, гнилой и вонючий. Я скривился и швырнул эту гадость вниз.

Мы бегом пронеслись по вестибюлю, по большей части волоча Кэти на себе. Раскачивающиеся стены начали вспухать, с потолка падали большие грязные капли. На месте двери оказалась оплывающая рваная дыра, но её потихоньку затягивала стекающая со стен слизь. Уже сейчас отверстие было маловато для любого из нас.

— О господи! — вскричала Кэти. — Мы никогда не выберемся отсюда. Он нас не выпустит!

— Он умер, — успокоила её Сьюзи. — Он больше ничего не может нам сделать. И мы все равно уйдём, чего бы нам это ни стоило. Верно, Тейлор?

— Верно.

Через сужающуюся дыру, некогда притворявшуюся дверью, я увидел мир снаружи — ясный, спокойный, относительно нормальный. Я пристально уставился на дыру и ударил по ней своим даром, она дрогнула и нехотя стала расширяться. Мы со Сьюзи подхватили Кэти и бросились вперёд, опрометью выскочив наружу. Разжижённая субстанция пыталась нас задержать, но мы все равно прорвались и вылетели на улицу Блейстон, в мир женщин и мужчин, и дождь начал смывать с нас грязь.

Мы смогли остановиться только на середине улицы.

Мы вопили от счастья, как сумасшедшие.

И наконец опустили Кэти на мостовую.

Она потрогала руками твёрдую поверхность, которая не отличалась чистотой, зато была всего-навсего обычной мостовой, — и заплакала.

Я в последний раз оглянулся на дом. Он медленно оседал, как бы складываясь внутрь, окна закрывались одно за другим, как усталые глаза. Остатки дыры, которую мы пробили, больше всего походили на щербатый рот.

• Предыдущая
• 35/36
• Следующая