Рысь в капкане - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 45

Ближайший к ним суровый сыщик строго посмотрел на них, открыл было рот, чтобы что-то сказать или спросить, но не успел. Коршун втолкнул Виктора в кабину, пропихнул его грудью вперед, к самой стенке, и спешно нажал кнопку с цифрой «1».

– Внаглую, я так полагаю, можно и в Кремль пройти через все кордоны, – подмигнул Виктору Коршун. Виктор его не понял, но попытался ответить вежливой улыбкой.

Через больничный двор они прошли так же быстро, как и сквозь больничный коридор. Коршун по-прежнему поддерживал Скворцова под руку и заставлял чаще переставлять ноги.

Парадные ворота были распахнуты настежь. Когда Коршун с Виктором проходили через них в больничный двор, туда как раз въезжало несколько машин.

На улице еще не рассвело, однако ночь уходила, и серый шлейф сумрака таял на глазах. Было прохладно и зябко. С неба то и дело падали не то редкие капли первого весеннего дождя, не то последние неполноценные мокрые снежинки.

– Прибавим шагу, – скомандовал Коршун. – Во-он там, гляди, «бээмвуха» стоит, тебя ждет-дожидается.

До темного силуэта «БМВ» пришлось пройти еще метров сорок. За рулем их ждал Ястреб.

– Здорово, Витя, залезай в кабину. – Ястреб приветствовал их дружелюбно, почти весело. – Как там дела, Коршун?

– Как сажа бела. Я и не надеялся, что сумею его вывести, полная больница графских прихвостней. Повезло, что отставной полковник, падла легавая, еще не приехал.

– Был легавым, да Графу продался, стал на манер нас с тобой, Коршун, ссученным. Ты с ним особо-то не конфликтуй, Акела просил тебя умнее быть.

– Ты ж знаешь, Ястреб, я ментов не люблю. Будь он хоть правильный мент, хоть гнилой. И настроения у меня сегодня нету с полканом целоваться. Двоих моих, Сову и Аиста, угрохали, скверно на душе.

– Терпи, терпила. Акела обещал в случае чего тебя вытащить. Акела слово держит, так ведь?

– Все так… – Коршун зябко поежился. – Значит, как и договаривались, я кручусь в больнице до последнего и каждый час прозваниваюсь Акеле, докладываю, чего вынюхал, пока меня или не заарестуют, или не попрут за ворота?

– Все правильно, звони.

– Секунду, Ястреб. Честно скажи: Акела напрочь с Евграфовым расплевался или они только так, повздорили, полаялись?

– Акела при мне Евграфова на хер послал.

– Так прямо и на хер.

– Ага. Теперь мы все Графу первые враги, и его безопасность с нами церемоний разводить не станет. А информация о ночном наезде на больничку Акеле позарез нужна, вот он тобой и рискует, оставляет заместо Штирлица.

– Слышь, а вдруг чего, ну, спалюсь или еще чего, как с моей долей?

– Акела сказал, ты в деле, значит, в доле. Сомневаешься?

– Слишком жирный кусок он мне обещал, слабо верится в такие цифры.

– Авторитетно тебе заявляю: цифры реальные. Я в тему врубился, куш светит завидный. Риск оправдан.

– Хочется верить.

– Иди давай, а то Витя уже заскучал. – Ястреб покосился на Виктора, давно дремавшего в кресле рядом с водителем. – Не забудь, Коршун, вдруг узнаешь, кто конкретно старуху увел, Акела обещал сверх доли премию тебе отстегнуть. Старайся.

Ястреб завел мотор, вывел «БМВ» на заледеневшую за ночь улицу и откинулся в водительском кресле. Он управлял машиной уверенно, сноровисто. Сразу было видно – этот человек любит автомобили, знает их и скорость доставляет ему удовольствие.

– Вить, какой-то ты совсем уж смурной, радио, может, включим, музычку послушаем? – Ястреб коротко мотнул головой, взглянул на Виктора и опять впился глазами в дорогу, серой лентой убегающую под колеса. – Витя, ты когда хавал в последний раз?

– Позавчера… В ресторане.

– Вот тебя и колбасит. Кушать нужно регулярно. Сейчас поедем через Третьяковку, куплю тебе гамбургер, похаваешь.

– Ястреб, я спросить хочу.

– Спрашивай.

– Ястреб… – Виктор запнулся.

– Ну, спрашивай, чего ты?

– Как тебя по-настоящему зовут?

– Ты это хотел спросить?

– Нет, не только это, но как-то мне… неудобно, что ли, к тебе по кличке обращаться, не привык я к кличкам.

– Зря. Вот скажу я тебе сейчас свое имя и отчество, а минут через десять, ну, например, стрельба начнется, и будем мы с тобой ноги делать, допустим, от ментов. Начнешь ты орать, Витя, обзовешь меня с испугу родным именем, менты потом по имени и по описанию примет меня быстренько и вычислят.

– А по кличке? По кличке не вычислят?

– Не-а. Это у нас только у Акелы постоянная кликуха, да еще Слона-покойника, сколько помню, все Слоном звали, остальных Акела перекрещивает раз в полгода. Я уже и Питоном звался, и Чумой, и Сантехником – кем только не был. В зависимости от темы то названия змей в ходу, то болезней… Так что ты спросить хотел, Скворец?

– Что происходит, Ястреб?

– В смысле?

– Я ничегошеньки не понимаю, чего происходит. Все мною играют, как будто я футбольный мячик. То бьют, то везут куда-то. Разговоры вокруг какие-то малопонятные, трупы, кровь… Что происходит, Ястреб? Мне надоело быть неодушевленной вещью, я хочу знать, что происходит?!

– Ты, Витя, в крутой замес попал, жизнь твоя сейчас копейки три стоит. Расскажи я тебе все нюансы крутых разборок, она и вообще на грош не потянет. Лучше тебе, Витя, ничего не знать, для твоего же блага, честное слово.

– Нюансы… Не пойму я, Ястреб, ты кто? Бандит? Урка? Или кто? То как жлоб разговариваешь, то вдруг… нюансы…

Ястреб сбавил скорость. Повернул голову, внимательно посмотрел в глаза Скворцову.

– Вот только в душу мне не нужно лезть, убедительно прошу! – Виктора передернуло от его холодного взгляда, от вкрадчивой злобы в голосе, от волчьего оскала. – Как понял, Витя?

– Прости, если я… – Договорить Виктор не успел: Ястреб ударил его ребром ладони по горлу. Виктора согнуло пополам. Он задохнулся, схватился обеими руками за шею.

Ястреб безмятежно перевел взгляд на дорогу, прибавил газу, и следующие полчаса они ехали молча. Каждый думал о своем.

На Третьяковской, возле «Макдоналдса», Ястреб остановил машину. Не глуша мотора, вышел, купил пару гамбургеров, вернулся и как ни в чем не бывало расплылся в улыбке.

– На, жрачку американскую кушай, Витя. Желудок набьешь – полегчает.

Он уселся за руль и неторопливо повел машину переулками в сторону Октябрьской.

– Витя, пока ты кушаешь, расскажу, куда мы едем, а то тебе, Скворушка, так хотелось знать, почему ты стал футбольным мячом, что ты даже забыл поинтересоваться, куда тебя, мячик, конкретно сейчас пинают, в какие ворота. – Ястреб засмеялся. – Отлично я сострил, согласись?

Виктор молча жевал гамбургер. Сначала он хотел гордо отказаться от еды, но запах горячей булки и сдобренной кетчупом мясной котлеты вызвал предательские спазмы в желудке. Он только сейчас понял, насколько голоден.

Ястреб и не ждал от него ответа. Посмеялся и продолжил:

– Вообще дела такие, Витя. Сучка Илонка, баба Кости, исчезла с концами. Добро бы просто исчезла, а то изничтожила все свои фото, представляешь…

– Ястреб, что будет, если я сейчас просто выйду из машины и поеду домой? – перебил Виктор. – Или, еще лучше, пойду в милицию и все расскажу? Все, что знаю.

– Витек, ты отвлекаешься от темы. Я тебе дело толкую, а ты хулиганить собрался, беда с тобой.

– Так я пошел? – Виктор взялся за ручку двери. – Гамбургеры на скамеечке дожую, качает в машине. Тормознешь или на ходу прыгать?

– Хамишь, Витя? – Ястреб стал серьезным. – Хамишь… Это плохо, что хамишь.

Он резко остановил машину – Виктор едва не выронил из руки заокеанский бутерброд.

– Выходи. – Ястреб полуобернулся в кресле. Смерил Виктора тем же взглядом, что и перед ударом по горлу. – Выходи, иди в ментуру, но не забудь ментам рассказать, как ты вчера человека убил. Ножом в горло. Или забыл?

Виктор отвел глаза. До этого он мужественно смотрел в коричневые зрачки Ястреба, готовый к самым решительным действиям. Слишком много его унижали за прошедшие сутки. Не было уже сил терпеть. Хотелось дать сдачи.