Благородный дом. Роман о Гонконге. - Егоров Игорь Александрович - Страница 82

• Предыдущая
• 82/383
• Следующая

— Сейчас тоже говорит? — произнес улыбающийся рот.

— Да.

— С кредитной линией — старой или новой — проблем не будет.

— А я думаю, они будут.

— «Виктория» — наш банк: мы самые крупные акционеры.

— Насколько крупные?

— В случае надобности у нас есть другие источники кредита. Но мы получим все, что нужно, от «Вик». И у них достаточно наличности.

— Ваш Ричард Кван так не считает. Данросс резко повернулся от портрета:

— Почему?

— Он не сказал почему, Иэн. Он вообще ничего не сказал. Но Кейси знает банкиров, и она прочитала это между строк. Именно так, по её мнению, он и думает. Мне кажется, её не очень впечатлил и Хэвегилл.

— Что ещё она думает? — спросил Данросс после паузы.

— Что нам, возможно, следует работать с Горнтом.

— Флаг вам в руки.

— Может быть, и так. Что насчет Тайбэя? — спросил Бартлетт, не давая Данроссу прийти в себя.

— А что насчет Тайбэя?

— Я по-прежнему приглашен?

— Да-да, конечно. Кстати, вспомнил: с любезного разрешения помощника комиссара полиции вы отпущены под мое поручительство. Армстронг будет поставлен в известность об этом завтра. Вам нужно только подписать обязательство вернуться вместе со мной.

— Благодарю за эту договоренность. Кейси по-прежнему не приглашена?

— Я думал, мы решили этот вопрос сегодня утром.

— Так, спросил на всякий случай. А что насчет моего самолёта? Данросс нахмурился, застигнутый врасплох.

— Думаю, он до сих пор под арестом. Вы хотите лететь в Тайбэй на нем?

— Это было бы удобно, верно? Мы могли бы вернуться, когда нужно.

— Я посмотрю, что удастся сделать. — Данросс наблюдал за ним. — А ваше предложение остается в силе до вторника?

— В силе, как и сказала Кейси. До окончания торгов во вторник.

— До полуночи во вторник, — парировал Данросс.

— Вы всегда торгуетесь на каждом, черт побери, сказанном слове?

— А вы разве нет?

— О'кей, во вторник в полночь. Но как только минет первая минута среды, все задолженности и дружеские отношения теряют силу. — Бартлетт вынужден был давить на Данросса и дальше, чтобы сейчас, а не во вторник вырвать у него контрпредложение, которое он намеревался использовать с Горнтом или против него. — Это парень из «Блэкс», председатель, как его зовут?

— Комптон Сазерби.

— Ну да, Сазерби. Я говорил с ним после ужина. По его словам, они все поддерживают Горнта. Он уверял также, что у Горнта немало евродолларов на онкольном счете[111], если они ему когда-нибудь понадобятся. — Бартлетт снова заметил, что информация попала в цель. — Так что я по-прежнему не знаю, как вы собираетесь расплачиваться с «Тода шиппинг».

Данросс ответил не сразу. Он по-прежнему пытался найти выход из лабиринта. Каждый раз он приходил к одному и тому же: шпионом должен быть Гэваллан, де Вилль, Линбар Струан, Филлип Чэнь, Аластэр Струан, Дэвид Мак-Струан или его отец, Колин Данросс. Кое-что из того, что сказал Бартлетт, банки могли знать — но не про убытки этого года. Уж слишком точной была цифра. Как гром среди ясного неба. И «завышенная и существующая только на бумаге прибыль».

Он смотрел на американца и гадал, какой ещё конфиденциальной информацией располагает этот человек, чувствуя, что западня захлопывается и не остается пространства для маневра, и все же понимая, что слишком много уступать нельзя, потому что можно потерять все.

«Что делать?»

Он посмотрел на портрет Дирка Струана: искривленные в полуулыбке губы и взгляд говорили: «Рискни, парень, где твое мужество?» «Прекрасно».

— Насчет «Струанз» не беспокойтесь. Если решите присоединиться к нам, я хочу контракт на два года. В будущем году тоже двадцать миллионов, — сказал он, идя ва-банк. — Семь я хотел бы получить по подписании контракта.

Бартлетт постарался ничем не выказать радость.

— Контракт на два года — согласен. Что касается движения наличности, Кейси предложила два миллиона сразу и потом по полтора в месяц с выплатой первого числа каждого месяца. По словам Гэваллана, это было бы приемлемо.

— Нет, неприемлемо. Я хочу семь сразу, а остальное помесячно.

— Если я соглашаюсь с этим, в качестве гарантии в текущем году мне нужен титул на право собственности на ваши новые суда от «Тода».

— На кой черт вам эти гарантии? — огрызнулся Данросс. — Весь смысл сделки в том, что мы становимся партнерами, партнерами на безбрежных просторах Азии.

— Да. Но наши семь миллионов покрывают ваши сентябрьские платежи «Тода шиппинг», снимают вас с крючка «Орлин», а мы взамен не получаем ничего.

— Но почему я должен идти на какие-то уступки? Я могу тут же дисконтировать[112] ваш контракт и без труда получить предоставляемый вами аванс на сумму от восемнадцати до двадцати миллионов.

«Да, ты можешь, — думал Бартлетт. — Когда будет подписан контракт. А до этого у тебя нет ничего».

— Я согласен изменить сумму аванса, Иэн. Но взамен на что? — Он как бы между прочим взглянул на висевшую напротив картину, но не увидел её, потому что всеми чувствами сосредоточился на Данроссе, понимая, что они уже входят в клинч. Титул на огромные балкеры, построенные «Тода», покрыли бы все риски «Пар-Кон», что бы ни предпринял Данросс.

— Не забывайте, — добавил он, — что вами уже подписан документ, по которому двадцать один процент контролируемых «Струанз» акций банка «Виктория» являются дополнительным обеспечением вашей задолженности этому банку. Если у вас не получится с платежом «Тода» или «Орлин», ваш старый приятель Хэвегилл выдернет из-под вас ковер. Я бы так и сделал.

Данросс понял, что проиграл. Если Бартлетт знает, каким пакетом акций «Виктории» на самом деле располагает Благородный Дом совместно с домом Чэнь, трудно даже предположить, какие ещё рычаги давления на него держит в руках американец.

— Хорошо, — сдался он. — Я предоставлю вам право собственности на мои суда на три месяца при условии: первое, что это останется между нами двоими; второе, наши контракты будут подписаны через семь дней начиная с сегодняшнего; третье, вы соглашаетесь на предложенное мной движение наличности. И последнее: вы гарантируете, что никто ничего не узнает, пока я не объявлю об этом.

— Когда вы хотите это сделать?

— В один из дней между пятницей и понедельником.

— Я хотел бы знать заранее, — отрезал Бартлетт.

— Конечно узнаете. За двадцать четыре часа.

— Я хочу титул на суда на шесть месяцев, контракты через десять дней.

— Нет.

— Тогда сделки не будет.

— Очень хорошо, — тут же заявил Данросс. — Значит, говорить больше не о чем. — Он повернулся и спокойно направился к лестнице.

Бартлетт был ошеломлен таким неожиданным завершением переговоров.

— Подождите! — окликнул он с замирающим сердцем.

Данросс остановился и обратил к нему лицо, как ни в чем не бывало опершись одной рукой на перила.

Бартлетт угрюмо пытался разгадать игру Данросса, а внутри все тревожно переворачивалось. В глазах тайбаня он прочел решение стоять до конца.

— Хорошо, титул до первого января — это четыре с лишним месяца. Все останется между вами, мной и Кейси. Контракты в следующий вторник — это даст мне возможность вызвать сюда моих налоговиков. Движение наличности, как вы предложили, при условии, что... Когда мы завтра встречаемся?

— Договаривались на десять. Можно перенести на одиннадцать.

— Хорошо. Тогда договорились, и договоренность будет подтверждена завтра в одиннадцать.

— Нет. Больше этого времени вам не нужно. Мне, может, и потребовалось бы, а вам нет. — Снова та же многозначительная улыбочка. — Да или нет?

Бартлетт медлил, хотя все инстинкты говорили: «Заключай сделку сейчас же! Протягивай руку и заключай. Ты уже получил все, что хотел». Да, но как же Кейси?

— Это сделка Кейси. Она может заключать сделки на сумму до двадцати миллионов. Вы не против того, чтобы заключить сделку с ней?

• Предыдущая
• 82/383
• Следующая