Сладостная ярость - Харт Кэтрин - Страница 43

• Предыдущая
• 43/78
• Следующая

— Ты, кажется, что-то начала говорить, Сэм? — спросил Трэвис с самым невинным видом.

— Н-ничего. — Сэм слегка покачнулась, но Трэвис свободной рукой подхватил ее и помог удержаться на ногах. Когда она взглянула на него, то увидела в его бирюзовых глазах такой неумолимый огонь, что у нее снова возникли опасения, не нажмет ли он на спуск, если она посмеет противиться ему. Но нет! Он не сделает этого на глазах у Олдричей!

Словно прочитав ее мысли, Трэвис наклонился к ней и посмотрел жестко и пристально.

— Я бы не стал рисковать, Сэм, — тихо пошептал он.

Она побелела как полотно, капли пота выступили у нее на лбу, она безмолвно призывала его отказаться от задуманного. Но ее мольбы не были услышаны, и Трэвис с широкой улыбкой обернулся к пастору.

— Мы готовы начать в любой момент, пастор. Чес, будь добр, закрой дверь и запри ее на ключ, чтобы нам не помешали. Будете вместе с миссис Олдрич свидетелями.

Никогда в жизни Сэм минуты не тянулись так долго и мучительно. Почему никто не видит, что ее держат под дулом пистолета, что ее буквально насильно заставляют выходить замуж? Она истерично хихикнула. Ей и раньше приходилось слышать о бракосочетаниях под угрозой смерти, но ведь то, что происходит сейчас, — это вообще сплошная нелепость. Никогда еще невесту не заставляли таким способом идти к алтарю; обычно это разгневанный отец невесты волок туда упирающегося жениха.

Пастор Олдрич спокойно читал по своей книге, очки его съехали на кончик носа, в помещении было душно и жарко. Билли уже исполнил свою роль, сказав, что он отдает ее в руки Трэвиса, а миссис Олдрич с глупой улыбкой на лице стояла и обмахивалась носовым платком. Чес напустил на себя важный вид. Сэм не смела поднять глаза на Трэвиса. Она боялась увидеть выражение его лица.

Резкий толчок в бок вывел ее из оцепенения и вернул к действительности.

— Отвечай, что тебя спрашивают, Сэм, — повелительным голосом сказал Трэвис.

— Я… гм…

— Надо говорить «я согласна», дорогая моя, — снова подсказал он. И, обратившись к присутствующим, с легким смешком добавил: — Моя невеста немного не в себе.

Снова он ткнул ее в бок дулом пистолета.

— Я… с-согласна! — выпалила Сэм, начиная трястись с головы до пяток.

Непонятно как, но ей удалось ответить на все вопросы, хотя она и запиналась на каждом слове. Трэвис, напротив, говорил ровно, гладко и без малейших колебаний. И прежде чем она успела сообразить, что происходит, Трэвис взял ее руку в свою и надел ей на палец сверкающее золотое колечко, а пастор Олдрич прочувственно произнес последние роковые слова:

— Объявляю вас мужем и женой. Трэвис, поцелуйте свою молодую жену.

Понимая, что она вот-вот начнет скандал, Трэвис запечатал ее губы долгим поцелуем.

То, как жених привлек к себе свою новобрачную и страстно поцеловал ее, всем участникам церемонии показалось удивительно романтичным, хотя и необычным. Для Сэм это было окончательной, мучительно сладкой пыткой. Его губы наказывали ее, руками он так сжал ее, что ей не хватало воздуха. Она и так еле дышала, а он, похоже, вознамерился лишить ее последних остатков воздуха. Все вокруг закружилось, подступила тошнота, ноги подкосились, и только объятия Трэвиса не дали ей упасть.

Когда она наконец оторвался от нее, Сэм покачнулась, жадно вдыхая воздух. Она вцепилась в него руками, перед глазами у нее все плыло.

— По-моему, моя невеста немного переволновалась, — услышала она голос Трэвиса. Он доносился до нее как из туннеля. — Волнения и жара переутомили ее.

Когда она попыталась поднять голову и взглянуть на него, то почувствовала, что все расплывается и кружится. Неожиданно она стала падать. Смутно, краем сознания, Сэм ощутила, как сильные руки Трэвиса подхватили ее под спину и под колени и он поднял ее. И тогда, ко всеобщему изумлению, а более всего к ее собственному, Сэм окончательно потеряла сознание.

Медленно проплывая сквозь слои клубящегося тумана, Сэм наконец открыла глаза и поняла, что она лежит на кровати Трэвиса. Ее новоиспеченный муж сидел на подушках рядом с ней, спокойно пыхтел сигаретой и наблюдал за ней сквозь клубы дыма.

— Я уже начал беспокоиться, как бы ты не проспала целый день и нашу брачную ночь в придачу, — лениво протянул он. — Ты, конечно, понимаешь, что весь город теперь будет считать месяцы до того момента, как родится наш первый ребенок.

Сэм предприняла попытку сесть, но ее голова начала угрожающе кружиться, и ей пришлось отказаться от этой идеи. Осторожно повернув голову в его сторону, она спросила слабым голосом:

— Разве это обязательно?

— Знаешь, — сообщил он, — не каждая невеста грохается в обморок на своей собственной свадьбе, чтобы потом ее жених нес домой на руках на виду у всего города.

Сэм застонала и снова закрыла глаза.

— Не может быть, чтобы со мной случилось такое! — захныкала она. — А все ты, койот! Ты нарочно так сдавил меня, чтобы я умерла.

Он рассмеялся.

— Конечно, — радостно согласился он, — зато ты прекрасно исполнила свою роль. Такой спектакль получился, Сэм, ты не представляешь. Жаль, что ты не видела последнюю часть. Народу собралось на Мейн-стрит куча, а Альма Олдрич всю дорогу бежала за ними и рассказывала всем, у кого имелись уши, что мы с тобой только что поженились. Сейчас об этой радостной новости знает вся округа.

— Радостная новость, держите меня! — гневно повторила Сэм, сверкая черными глазами. — Если бы не твой пистолет в моем боку, мы бы никогда не поженились.

— Зато я добился своего, — пожал плечами Трэвис. — И мне больше ничего не надо. — Сэм продолжала сверлить его огненным взглядом, тогда он не выдержал и воскликнул с досадой: — Сэм! Неужели ты могла поверить, что я и в самом деле способен тебя убить?

— Еще бы не поверить! — закричала она со слезами на глазах. — У тебя был такой вид, что от него целое озеро покрылось бы льдом. Ты бы запросто укокошил меня, не будь я Саманта Даунинг.

— Ошибаешься, Сэм. Ты теперь Саманта Кинкейд, душечка. — Он склонился ближе, его прозрачные глаза смотрели все так же решительно. — Отныне и навсегда ты принадлежишь мне душой и телом, пока смерть не разлучит нас.

— Если ты жаждешь смерти, то дай мне пистолет, и я с радостью повинуюсь тебе, — заявила она.

— Ну нет, — усмехнулся он. — Если я дал себя окрутить, то это не значит, что я спятил, любовь моя. Тебе теперь придется учиться, как стать прилежной женушкой. Ведь ты же не забыла, что дала клятву во всем слушаться меня?

О том, что она действительно говорила какие-то слова на эту тему, Сэм помнила смутно.

— Это была не настоящая свадьба, а комедия, и ты прекрасно знаешь об этом, Кинкейд! Это незаконно.

— Опять ошибаешься, Кинкейд! — возразил он с издевательской усмешкой. — Мы с тобой обвенчаны всерьез, по-настоящему, и как только я сдеру с тебя это платье, то уложу тебя в постель. Имею на это право как твой муж.

— Только дотронься до меня пальцем, и я расцарапаю тебе всю физиономию!

— Что послужит прекрасным дополнением к украшениям на моей спине, — поддразнивал он, пытаясь дотянуться до нее, в то время как она старалась увернуться. — Я еще никогда не встречался с женщиной, которая может отдаваться с таким самозабвением и с такой страстью, как ты. Заметь, Сэм, я не жалуюсь. Я в восторге от того, как ты загораешься и становишься вся жаркая и дикая.

Сэм попыталась оттолкнуть его, но вдруг ей показалось, что у него стало рук и ног в два раза больше. Без всяких усилий он распластал ее на постели под собой и задрал ее юбки выше талии.

— Я не хочу тебя, Трэвис! — прошипела она.

— Скажешь мне это еще раз через несколько минут, если будешь в состоянии, Сэм, — дразнил он ее, покрывая мелкими поцелуями ее тонкую шею от плеча до уха.

Она успокоила себя мыслью, что если бы у нее так не кружилась голова, она бы смогла оказать ему сопротивление. И если бы ей не мешали ее юбки, она смогла бы скинуть его с себя. И если бы он не целовал ее с такой страстью, она бы не ослабела бы так внезапно. И если бы…

• Предыдущая
• 43/78
• Следующая