Встречи с животными - Спангенберг Евгений Павлович - Страница 47

• Предыдущая
• 47/78
• Следующая

Мы попали в Казахстан ранней весной. Первый большой маршрут, предпринятый по пустыне Кызылкум, оказался наиболее удачным. Местами на глинистых пространствах попадалась вода, сохранившаяся от таяния снега, и это позволяло нам проникнуть в самые отдаленные уголки страны. Но прошел май, наступил жаркий июнь, и положение изменилось к худшему. В пустыне Аральские Каракумы наш маленький караван то и дело терпел неудачи. Казахских аулов встречалось немного. Они стояли у редких колодцев, на расстоянии двух-трех дней пути один от другого. Чтобы попасть к следующему колодцу, надо было до тонкости знать местность.

Нас особенно интересовало одно отдаленное урочище, Мус-Бель. По полученным сведениям, оно изобиловало небольшим, но ценным промысловым зверьком — сусликом-песчаником, которого мы изучали в то время. Однако попытки проникнуть в этот отдаленный уголок пустыни так и не увенчались успехом.

Вот мы наполняем водой укрепленные на верблюдах бочки и, запасшись терпением, пробиваемся к намеченному месту. Проходит день, другой, третий, вода в бочках расходуется, а колодца все нет и нет. Дальнейшее движение вперед становится небезопасным, и мы спешно возвращаемся обратно. Опять расспросы о предстоящей дороге, наполнение бочек водой, и вновь, покачиваясь в такт широкому шагу верблюдов, мы двигаемся по однообразной равнине. Она уходит далеко — на сколько хватает глаз. Нещадно палит солнце, дрожит и струится над степью нагретый воздух. Медленно тянется мучительный день. Сокращая стоянки и отдых, мы идем с раннего утра до позднего вечера. Когда же, наконец, колодец, долгожданная дневка? А колодца все нет и нет!

Но вот наш проводник Махаш приподнимается на верблюде и прищуренными глазами смотрит вдаль. Невольно мы следуем его примеру. Там, на горизонте, вправо от нас блестит и искрится широкая полоса. Неужели это вода? Но нет, невероятно, на на нашем пути ее быть не может. Или мы сбились с дороги и уклонились в сторону?

Невольно мы придерживаем верблюдов и жадными глазами глядим вперед. Нет, это, по-видимому, блестит солончак — ведь дующий к нам ветер не приносит столь характерного запаха прелой растительности и влаги. «Вода или солончак?» — мучительно работает мысль. И вдруг все приходят к единому выводу — впереди вода, целое озеро. Четко видны очертания берега, мелкие заливчики, поросшие редким тростником; воду рябит ветерок, над ней мелькает белая чайка. Не случайно, значит, Махаш видел вчера волка. Что ему делать в безводной местности! И, круто повернув верблюдов, мы, не ощущая горячего солнца и утомления, бодро идем вперед. Вода тянет нас к себе. Около нее отдых после дней лишений. Но десять минут спустя горизонт опять становится мутным, его застилают струи горячего воздуха, мешая видеть озеро. Еще несколько метров, и мы разочарованно останавливаем верблюдов. Впереди нас уже нет воды, озера, чаек — это просто мираж.

Опять однообразные переходы без надежды найти воду, колодец. И мы качаемся на верблюдах под палящими лучами солнца. Каждый из нас думает об одном и том же: «Эх, если бы минут на десять тридцатиградусный мороз! А как хочется пить! Только не теплой воды Каракумов, с ее солоноватым привкусом, а настоящей холодной воды, но не из кружки, а из полного ведра, вволю!»

Как-то мы решили остановиться на ночь ранее обычного времени. Тяжелый для перехода песок кончился; впереди лежал огромный, ровный, как стол, такыр. Его разрисованная трещинами почва, кое-где поросшая низкорослой солянкой, под лучами заходящего солнца казалась сизой. И вот перед самой остановкой далеко впереди я увидел какое-то животное. Пока развьючивали верблюдов и разбивали лагерь, я пошел посмотреть, что это такое. По пути попалась небольшая низина, где весной, видимо, продолжительное время сохранялась снеговая вода. Почва ее, несмотря на жару, оставалась сырой и поросла высокой и густой травой.

Поравнявшись с этим маленьким оазисом, я в недоумении остановился: неизвестный зверь, издали следивший за моим движением, стал поспешно приближаться.

Расстояние между нами быстро сокращалось, и, наконец, не более как в ста метрах от меня остановился крупный волк. Взрослый волк, и так близко! Я хорошо видел его облинявшую шерсть, длинную морду, торчащие уши. Он вел себя странно и тревожными глазами следил за каждым моим движением. Несколько секунд мы оставались неподвижными. Мне стало все ясно: передо мной была волчица, а в густой траве поблизости от места, где я стоял, несомненно, находилось волчье логово с волчатами. Только присутствие волчат и угрожающая им опасность могли заставить осторожную волчицу подойти ко мне так близко. Мне было интересно найти волчье логово и посмотреть, как будет вести себя волчица, когда один из ее детенышей окажется в руках человека.

И вот я стал тщательно обыскивать заросший травой участок. Когда я шел в сторону от зверя или поворачивался к нему спиной, он несколько приближался ко мне, но достаточно было повернуться лицом к нему и сделать несколько шагов вперед, как он отбегал дальше, садился или ложился на брюхо и, глядя на меня, жалобно выл. Особенно смело вела себя волчица, когда я, не доверяя своим глазам, опускался на четвереньки и ощупью исследовал каждый кустик. В такие минуты она срывалась с места и скачками подбегала ко мне совсем близко. Я хорошо знаю, что волк не нападает на человека, но близость сильного хищника и, главное, наличие волчат заставляли меня быть осторожным. Каждый раз мне становилось как-то не по себе, я поднимался во весь рост, а волчица поспешно отбегала в сторону. Безуспешные поиски затянулись довольно долго.

Солнце зашло, сгущались сумерки. Мне надоела эта игра. Вдали, у лагеря, мерцал огонек, ужин, наверное, был готов, и меня потянуло к нашему подвижному дому.

Но где же волчата? Ведь я обыскал весь участок, а их и следа нет. Неужели они в другом месте и волчица просто меня дурачила? Но нет, этого быть не может. Как ни хитры волки, но на такие вещи они не способны, да и волчица не вела бы себя так смело.

Через полчаса я уже сидел у костра и рассказывал о том, что видел.

Черная темнота окружала нас, на разостланной кошме было уютно и как-то особенно хорошо.

Напуганная волчица, однако, не ушла от места, где были ее детеныши. Всю ночь она бродила вокруг лагеря. То здесь, то там мы слышали ее жалобный вой.

Серые хищники приносят человеку вред. Питаясь самой разнообразной пищей — от крупных диких копытных (косуль, оленей) до лягушек, волки предпочитают всякой другой добыче домашних животных.

Поймать осторожного суслика не так-то просто. Иногда он совсем близко: кажется, одного прыжка достаточно, чтобы попал в зубы. Бросится на него волк, а проворный зверушка нырнет в нору, и поминай его как звали.

Много легче добыть пищу для многочисленного семейства около человека.

Едете вы по степям Казахстана, и на вашем пути часто попадаются табуны лошадей. В жаркую пору дня они отдыхают, но и тогда не теряют своей бдительности. Взрослые кобылицы образуют большой замкнутый круг, и каждая из них стоит головой внутрь и сильными задними ногами наружу. Внутри круга жеребята в безопасности, к ним не рискнет проникнуть серый хищник. Одного удара копытом бывает достаточно, чтобы отбросить волка далеко в сторону.

Когда у волков нет возможности нападать на домашнюю скотину, они ночами проникают в селения, хватают собак и домашнюю птицу.

Однако вернусь к нашему путешествию по степям Казахстана. Не сумев пробиться в урочище Мус-Бель, мы круто повернули к югу. Колодцы стали попадаться чаще, около них стояли большие аулы, по степям бродили стада. Вот тут-то особенно часто мы встречались с волками.

Однажды мы двигались на верблюдах по высоким пескам, грядами протянувшимся с юга на север. Справа от нашего пути пески круто обрывались вниз и переходили в обширную глинистую котловину. Солнце спустилось к западу, и его косые лучи освещали только вершины песчаных бугров. Ниже, в котловине, уже царил сумрак.

• Предыдущая
• 47/78
• Следующая