Встречи с животными - Спангенберг Евгений Павлович - Страница 55

• Предыдущая
• 55/78
• Следующая

Спускался я так, спускался и совсем измучился. Сам с большим трудом удерживаешься на крутизне, а тут еще мешок дергает тебя за руку — тащит за собой.

Вдруг что-то метнулось у меня из-под ног и быстро поскакало вниз по каменистому склону, поросшему колючим шиповником. Инстинктивно я вскинул ружье и прицелился. Такая уж вырабатывается у охотника привычка: хвататься за ружье, как только завидишь убегающего зверя.

Но в следующую же секунду я убедился, что целюсь в собственный мешок. Ремень, на котором я его удерживал, оборвался, и мешок, как живой, катился к обрыву, где речка Кара-Балта с ревом несла свои воды в долину.

Хорошо бывает в лесу ранней весной! Снег уже стаял, но земля не просохла, местами чуть поднялась перезимовавшая зеленая травка, а осина и береза еще не успели покрыться новыми листьями. Только вечнозеленые сосна да ель поднимают свои темные остроконечные вершины над прозрачным лиственным мелколесьем. Войдите перед вечером в лес, встаньте на лесной опушке, пробудьте до захода солнца, и вы обязательно услышите пение замечательных наших певцов — дроздов. В это время они поют особенно часто. В наших лесах их несколько видов, и каждый из них поет по-своему. Громко свистит дрозд черный, еще лучше поет сравнительно маленький певчий дрозд. Неподвижно сидит он на вершине ели и распевает свою чудную долгую песню, немногим уступающую пению соловья. Как оживляет весеннее пение дроздов нашу северную природу!

Среди сравнительно некрупных птиц — дроздов, населяющих нашу страну, есть и такие, которые достигают размеров галки, как, например, лиловый дрозд. Его часто называют синей птицей. Он водится в Индии и Гималаях. Оттуда через Афганистан лиловый дрозд проникает в горы нашей Средней Азии. Окраска оперения лилового дрозда издали кажется почти черной; если удастся увидеть его вблизи, то сразу станет понятным, почему его называют синей птицей. Оперение птицы темно-синее или лиловое с блестящими серебристыми блестками.

Хотя это и не водяная птица, но селится она всегда возле воды, точнее — возле горных ручьев, потоков и водопадов. Там, где русло горной реки круто обрывается вниз, где вода с шумом падает с высоты, там наверняка найдешь лилового дрозда. Гнезда лиловые дрозды прикрепляют к камням крутого обрыва и особенно охотно устраивают их в трещинах камней, нависших близ водопада.

С ревом падает на камни вода, пенится, рассыпается брызгами. Воздух вокруг насыщен холодной водяной пылью, река грохочет, а лиловый дрозд под этот аккомпанемент водопада распевает звонкую песню. Рев потока не может заглушить его голос, похожий на флейту.

Попал я как-то весной в горы Киргизии, увидел этих птиц, послушал их звучное пение и решил добыть хоть парочку горных певцов для Московского зоопарка. Часто мы увлекаемся погоней за животными, которые не водятся в наших краях, как диковины выписываем их из-за границы, а не учитываем, что у нас в стране есть свои изумительные диковины — сказочные синие птицы. Более 60 лет существует Московский зоопарк, много в нем побывало интересных животных, но лиловый дрозд еще ни разу не попадал в его вольеры.

Задумав добыть лиловых дроздов, я при каждом походе в горы старался отыскать их гнезда и особенно примечал те, к которым, как мне казалось, было легче добраться.

Облюбовал я одно гнездо, выждал, когда из яиц вылупятся птенцы, и отправился на разведку. Постучал я палкой о скалу, на которой находилось гнездо, и птенчики, заслышав стук, по-видимому, решили, что мать прилетела с кормом. Высунули они головы из гнезд и давай кричать, требовать пищи. Голоса у них звонкие, как серебряные колокольчики.

Полез я по уступам скалы вверх к гнезду, и хотя невысоко оно помещалось и казалось доступным, но никак не мог я до него добраться. Метра два, не больше, отделяло меня от гнезда, но крутизна тут была такая, что сорвешься — живым не останешься, костей не соберешь.

Больше часа провозился я возле гнезда, все надеялся найти безопасный путь. Но, увы! Пришлось вернуться домой с пустыми руками.

Как же быть? И вот что я придумал: «Дай-ка попробую ловить птенцов удочкой, как ловят рыбу, только без крючка, конечно». Достал я удилище, привязал к нему короткую леску, прикрепил грузило близ конца лески и на конце сделал волосяную петлю. Приготовив снасть, я в тот же день отправился в горы к знакомому гнезду.

Вот и нависшая скала, где грохочет бурный ручей, вот и гнездо с крикливыми дроздятами. Забрался я на скалу, уселся поудобнее, приготовил удочку. Все пять птенцов в гнезде видны мне как на ладони, но, пока они лежат спокойно, петлей их не выловишь. Осторожно подвел я конец удилища к гнезду и поскреб им о камень. Заслышав этот звук, птенцы как по команде вытянули шеи и, широко раскрыв рты, подняли крик. Этим моментом я и воспользовался. Быстро накинув петлю на шею одного из птенцов, легонько затянул ее и поднял злополучного дрозденка на воздух. Хоть бедный птенец и проболтался в петле несколько секунд, но ничего с ним не случилось — остался целехонек. Таким же манером, немного переждав, выудил я второго птенца. Положив дроздят в карман, чтобы не озябли, я скорее направился домой.

Дома я устроил для своих питомцев гнездо из лукошка. Насыпал туда песку, положил сена и поставил лукошко на теплую печь, прикрыв его полотенцем. Маленькие голые птенцы больше всего боятся холода. Если они замерзнут, сразу перестанут есть, потеряют силы, тогда трудно их выходить. Снимая с гнезда полотенце, я всегда давал им корм. Птенцы в первый же день привыкли к этому и стали, как только их откроешь, сами требовать пищи, жадно раскрывая большие рты.

В первые дни дроздята были ужасно уродливы, но все же заинтересовали ребят моей хозяйки. Ребятишки стали ловить на лугу кузнечиков, собирать дождевых червей и все это тащили моим питомцам. Корм этот птенцам и приятный, и самый полезный. Как на дрожжах росли дроздята. Скоро они уже стали взбираться на край лукошка и встречали каждого входившего в комнату человека мелодичным, серебристым писком.

Прошло две недели. Дроздята стали большие, длиннохвостые — совсем как взрослые лиловые дрозды, только рты у них еще в углах оставались желтыми.

Жалко было мне запирать дроздят в клетку, и, мирясь с неудобствами, я предоставил им полную свободу в комнате. Они ловко ловили мух на окнах, прыгали по столу, подъедали крошки, а на ночь всегда усаживались на высокую русскую печку. Одно меня смущало: в доме у нас появился маленький сибирский котенок. Как ни мал он был, но держать кошку в одной комнате с птенцами небезопасно. Очень рано у кошек проявляются наклонности хищника.

Однако пока все шло благополучно. Уход за дроздятами к этому времени стал много легче. Их уже не надо было кормить из рук — они научились находить пишу сами. Уходя из дому, я ставил на пол посреди комнаты блюдце с мелкими кусочками сырого мяса. Что не съедали дроздята, то подбирал котенок.

Быстро подрастая, котенок стал интересоваться птицами, и, возвращаясь домой, я не раз с тревогой думал: «Живы ли дроздята?» Пора было прекратить это опасное сожительство, но я все медлил.

Однажды, вернувшись, я не нашел котенка в комнате. Обыскал все уголки, где котенок любил дремать, звал его по имени — все напрасно. Куда исчез котенок из запертой комнаты? И вдруг из-за шкафа послышалось слабое и жалобное мяуканье. — Так вот ты где! Что ты там делаешь? Щель между стеной и шкафом была настолько узка, что я не смог всунуть руку, чтобы извлечь оттуда котенка; он же на мой зов отвечал только мяуканьем, но не двигался с места. Решив, что котенок, застряв в щели, не может сам выбраться, я отодвинул тяжелый шкаф. Взяв котенка на руки, погладил его, дал ему кусочек сырого мяса, но четвероногого шалуна и лакомку будто подменили. Есть-то он, правда, ел из моих рук, но все время щурился и беспокойно озирался по сторонам. А когда я посадил его к блюдечку, где еще оставались нарезанные кусочки мяса, котенок со страхом попятился назад. Что могло с ним случиться в мое отсутствие? Чем он так напуган?

• Предыдущая
• 55/78
• Следующая