Обитель Варн - Витич Райдо - Страница 40

сей счет?

— А-а, я вычислил это путем логики и анализа, — профессор остановился в каком-то

метре от Варн и, соответственно, от пропасти, но выказывал беспокойство по

другому поводу. Он явно боялся, что его не выслушают, улетят, оставив наедине со

своими мыслями, и весь трудный путь, что он проделал, окажется бессмысленным и

пустым. Поэтому он спешил высказаться, но, видимо, не знал, с чего начать.

Лесс презрительно скривилась — она бы слушать не стала, улетела бы. Да, и что

интересного может сказать какой-то отживший и явно выживший из ума старик, если

он даже не понимает, что стоит перед самым сильным Варн, в окружении оных и на

краю ущелья. Один неверный шаг, один неправильный жест, одно неосторожное слово

— и домой он уже не вернется. Как минимум полетит на дно ущелья, причем камнем.

Люди ведь настолько не развиты, что до сих пор не научились летать.

Старик смущенно посмотрел на Бэф и попытался подобрать слова для своей

впечатляющей речи. Вожак спокойно ждал и даже не шевелился. Лесс же нетерпеливо

зафыркала и хлопнулась прямо на россыпь камней, принялась скалиться, подгоняя

человека, но добилась прямо противоположного результата. Тот истолковал ее

мимику, изданные звуки, как проявление явного недружелюбия и окончательно

растерялся, оробел.

`Еще звук и мы останемся здесь до утра', - предупредил ее Бэф. Лесс заворчала и

надулась, но скалиться перестала. В повисшей тишине старик переводил

затравленный взгляд с вожака на девушку, силился взять себя в руки. Удавалось

медленно и с трудом.

— Мы уже пару раз общались с вами, профессор, и вы чувствовали себя много

раскрепощеней, чем сейчас. В чем же дело?

— Прошлый раз, уважаемый Бэфросиаст, наши дискуссии имели сугубо научную основу.

Интерес к затронутым темам был обоюдным. К тому же я понятия не имел, с кем имею

честь… Вы представились графом Рицу….

— А нужно было представиться Варн и долго нудно объяснять вам, кто мы? Тем

самым опровергнуть многие из ваших утверждений, превратить ваши научные труды в

подобие фельетонов? — с насмешкой спросил вожак.

— Э-э, я не то хотел сказать…

— Вы утомляете меня и моих братьев, профессор. Я слышал, что на ваших лекциях

не спят даже умаянные наукой студенты, что делало вам честь. Однако сейчас не то

что студент, я готов заснуть. Мне не понятна причина вашего явления сюда, я

хотел узнать ее, но теперь склоняюсь к мысли, что спокойно проживу и, не узнав

ее.

— Извините, уважаемый Бэфросиаст, мое предположение, что я встречу именно вас

оказалось верным и я несколько растерян. Согласитесь, не каждый день логика дает

трещину в утверждениях, незыблемых догмах человечества, а то, что относится к

сфере интуитивного подтверждает свое наличие и утверждает себя в плоскости

материального мира…

— Профессор, мне очень нравилось беседовать с вами в Любице, но хочу заметить,

мой интерес был удовлетворен вами сполна, и здесь не фешенебельный курорт, не

отель для знатных представителей вашего человечества. Я занимал ваше время, но

отплатил за то, дав несколько идей, указав на огрехи в ваших теориях эволюции и

существования, сходных с человеческими расами. А чем вы отплатите мне за отнятое

время?

— Я помогу вам.

— Разве я нуждаюсь в помощи? — спросил Бэф.

— Возможно, сейчас нет, но никто не знает, что будет завтра.

— Завтра будет то же, что вчера и сегодня. Сначала встанет солнце, потом его

сменит луна и ничего не изменится, как не меняется уже несколько сот лет.

— Ваше утверждение слишком категорично. Не могу с вами согласиться…

— А я и не прошу, — в голосе Бэф появились стальные нотки. Он встал и шагнул к

ущелью. — Спор бесцелен и неуместен. Прощайте, профессор, надеюсь, вы найдете

дорогу домой. Но если нет — вызовите службу спасения.

— Постойте, господин Бэфросиаст! — взмолился мужчина. — Не уходите, у меня

очень важный разговор к вам.

— Я так не считаю, — буркнул Бэф и стал таять в темноте на радость Лесс. Она

уже с ликованием взвилась с места и полетела за вожаком, как услышала отчаянный

вопль профессора:

— Не уходите, умоляю вас, я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи!

Бэфа развернуло в воздухе от удивления. Он вернулся, завис над валуном и пытливо

воззрился на старика:

— Я не ослышался: вы прибыли сюда, чтоб просить о помощи меня?

— Да, да уважаемый Бэфросиаст! Я готов встать на колени, только выслушайте меня,

помогите!

Лесс и Туазин переглянулись: интересненько! Бэф приблизился к старику,

прищурился, вглядываясь в человеческие зрачки:

— Вы в своем уме, профессор? Вы — человек, венец природы, явились умолять Варн,

артефакт, мифологический персонаж, исчадие ада?

— Да, да! Я не считал вас исчадием, вы знаете мою точку зрения на факт вашего

существования, на ваш менталитет. Мы разговаривали с вами на эту тему, и вы

могли понять, что я не шовинист, что не считаю человека единственно великим.

Более того, я осуждаю приверженцев теории о человеческом величии и

неповторимости. Каждое существо в нашей вселенной имеет свои права, свою мораль,

веру, базис знаний, который может значительно превосходить наш….

— Я понял, Адам, — поднял руку Бэф, пресекая горячую речь и призывая к

молчанию. — Вы заинтриговали меня своей просьбой настолько, что я готов

смириться с вашим присутствием в моем замке. Тем более у меня возникло три

вопроса, и ради того, чтоб услышать ответы на них, я готов нарушить уединение

клана. Вы мой гость, Адам.

Провозгласил вожак, тем самым давая понять остальным Варн, что этот человек

становится неприкосновенным до особого распоряжения, и взмахнул рукой, указав

Лесс и Таузину на него:

— Несите его в замок.

Развернулся и полетел домой, нимало не заботясь состоянием старика, который упал

в ступор только от мысли, что его как балласт понесут через ущелье в общем-то

дикие существа, у которых неизвестно, что на уме. А те самые существа недовольно

зашипели, растопырив ужасающие по остроте и размерам когти, и бесцеремонно

схватив старика за руки, полетели через пропасть под бесконечно заунывное:

— А-а-а-а-а… — что невольно вырвалось из горла старика, как только он понял,

что под его ногами пустота и минимум метров сто до земли.

Лесс бы с удовольствием выкинула его, до того ее раздражал вой, но слово вожака

— закон. Таузин же не столько разделяя ее чувства, сколько жалея свой слух,

хорошо встряхнул солиста и прошипел ему в лицо пару веских угроз, прервав тем

самым уникальную по частоте звука арию. До замка они долетели молча и в тишине,

но что гость жив, с уверенность сказать не могли, пока не поставили его на пол.