Синдром синей бороды - Витич Райдо - Страница 64

Ох, как он ей со своей любовью надоел! Вот и зудит, и нудит, как пульпит! А толку — пшик! Работяга, одно слово. Руки грубыми стали, пахнет от него чем-то то ли мазутом, то ли железом. И все ноет — давай поженимся. А смысл? Зарплата — говорить смешно. Да она за неделю больше тратит, чем он за месяц зарабатывает! А одевается как? Идти рядом стыдно, и не скажешь — тут же обижается. Нет, и почему он не похож на Егора? Они вон с Верой — один в один, характеры только разные. А Грековы, что внешне, что внутренне — ничего общего. Егор высокий, стройный, одевается с лоском, вести себя умеет, знает, что и кому сказать. Крутится опять же — и фарцует по-тихому и с отцом какие-то делишки обтяпывает, и матери презенты, чтоб ее благорасположение к себе поддержать, подкидывает. С Веркой ненавязчив.

Умеет парень золотую середину в отношениях держать: не навязываться, но и не отстраняться. Рассуждает как мужчина, а не пацан… Вадим совсем другой, слишком горячий, прямолинейный, что на уме — то и на языке, недальновиден совершенно, сегодняшним днем живет, а о будущем и не думает. Нет, не нужен ей такой муж. Права мама — засохнет она с работягой, опустится. Зачем свою жизнь губить. Из-за любви? Вот еще! Сколько ее впереди? Море, океан! Да ей еще такие мужчины в любви будут признаваться, что Верка лопнет от зависти!

Решено выйдет замуж за Веньку. Он ей подходит: телок — телком, что хочешь с ним делай, как хочешь, крути. Две недели уже не встречаются и никаких хлопот. Позвонит, проскрипит в трубку: `Здравствуй, Ирочка. Как здоровьице? Горлышко? Ах, сочувствую. Ну, лечись, лечись'. Молодец! С пониманием к болезной, не то, что Вадим. Домой, наверное, со смены не заходит, сразу под её окна на дежурство заступает. Убирать его как-то надо, совсем, а то ведь всю биографию ей попортит любовью своей неземной. Тупой и слепой!

Только вот как это сделать?

Стрелец подсказал — Мефистофель. Пришел к Маринке в институт за долгом, и пока та от него тайными тропами уходила, Ира ему навстречу пошла — отвлекла. Тот против ничего не имел с подружкой верного друга поговорить. Сначала: `Как дела да как учеба? А потом напрямую заговорил.

— Зачем такой красавице работяга? А, Ирочка? Что тебе Вадим? Может, бросишь, к нам присоединишься — компания хорошая, веселая, найдем как да чем такую дивчину развлечь.

— Да слышала я, чем вы увлекаетесь и как потом развлекаетесь.

— От Маринки, что ли?

— Ага.

— Не верь! — мотнул головой. — У нас компания честная, правильная. А Маринка — промокашка, ей обмануть, что в карты смухлевать — одинаково. Женщины разные бывают. Ты ж не такая? Ты у нас тоже вроде правильная… — и улыбнулся хитро. — Взяла парня на кукан и держишь, так что она света за твоей юбкой не видит. А ведь не нужен он тебе. Слышал я на Вениамина Зверева у тебя виды. Крутишь, газель ты наша?

— А ты пол сменил? Сплети, как женщина собираешь? Накормить ими Вадима не пытался?

Парень оглядел девушку пронзительным взглядом:

— Крутишь. Говорил я ему не раз, что ты вертихвостка та еще.

— А он не верит, да? — хохотнула. — А ты расстроился? За себя или за друга?

— Смешно? Знаю я, таких, как ты: на вид скромницы, барышни высокородные, а на деле… — сплюнул на землю, выказывая презрение. — Только сильно большого ты мнения о себе. Не промахнись, солнышко… А хочешь я тебе с Венькой помогу?

— С каким? Выдумываешь все.

— Да ладно, мне-то не крути, я Веньку каждые выходные вижу, как тебя сейчас.

— И что? — насторожилась Ирина, соображая как бы из скользкого, как угорь Стрельцова информацию о Звереве выпытать: что он о ней думает, что планирует?

— Есть одно чудодейственное средство быстро женить на себе.

— Как это?

— Просто, Ирочка-лапочка. Хватаешь своего Веньку, тащишь на фуршет, поишь всем подряд, чтоб без ума да разума на тебя забрался, а после либо в ЗАГС, либо к ментам.

— Почему в милицию?

— Срок за изнасилование мотать! — хохотнул, хитро поглядывая на девушку — поймалась куколка?

— Так если по собственной воле — за что садить?

— А кто кроме вас двоих знает — по чьей воле? Усекла? Не захочет сразу жениться — на нары его голубка, а там его быстро в ум введут. Через пару месяцев он и женится, и еще в ножки кланяться будет, что не сгубила ты ему жизнь, оставив на потеху заключенным.

`Жизнь-то нет, а карьеру — да. И зачем он мне без неё'? — призадумалась Шехова. И пришла идея в голову: а если поменять местами Вадима и Вениамина? И пока тот будет под следствием, окрутить этого!

— Да разве выпускают из-под следствия? — протянула, не глядя на Александра.

— Отпускают, если заяву заберешь. Показания-то твои, как корова — что хочешь с ними то и делай. Вы ж бабы народ капризный. Что с вас взять?

— Не жалко Веньку?

— Его — не-а. Вадима жалко. Свихнулся совсем на тебе, а ты и рада — мозги ему пудришь… Доведешь до могилы хорошего пацана, сам тебе голову отверну.

— Ох, страшный какой! А вот пожалуюсь на тебя Вадиму, что делать будешь?

— Ха! Испугала! Ты сначала докажи, что я вообще здесь присутствую, с тобой разговариваю. У меня десяток свидетелей, что я в данный момент на другом конце города. Так что — облом, черешенка!

— Хитрый ты, — то ли удивилась, то ли восхитилась Ирина. Подумала и улыбнувшись заявила. — Значит дорог тебе друг? Печешься о нем? А помоги и ему и мне? Давай его с Мариной познакомим? Она девушка интересная и от Вадима не откажется, столкнем их, а там глядишь, дружба да любовь завяжется.

Стрельцов насторожился, недоверчиво посматривая на хитрющую улыбку Ирины.

— Подумаю, — бросил, стремясь покинуть ее общество. И все думал: как Вадим истинную суть своей любимой не видит? Ослеп что ли, правда? Змея ведь, в чистом виде анаконда!

Стрелец подкинул ей идею, что не составило труда воплотить в жизнь. Достаточно было опутать Марину долгами, а Егора прижать, вытащив козырь — любовницу-Оленьку, из рукава.

И все сложилось и воплотилось, шло по плану.

Одно не получалось — склонить Вениамина к браку. Парень или играл роль дурочка или действительно таковым являлся. И мастерски уходил в стороны с зыбких тем бракосочетания. А потом и вовсе стал отдалятся от Ирины, неделями пропадать, звонки игнорировать.

Время шло. Марина впадала в панику, попав под пресс правосудия, родителей, Стрельцова, и грозила сорваться, рассказать правду, подставив и себя, и Ирину. А та уже жалела, что связалась с истеричкой, как жалела, что склонила отца на помощь Грекову пойдя на поводу внушений сестры.

Лев Михайлович, человек старой партийной закалки, всегда все делал основательно и если брался за что, промахов не имел. Вскоре всем стало ясно — Вадим выйдет в любом случае — добились.

Пришло время запаниковать и Ирине.

Кругом она запуталась: деньги своровала, чтоб от Марины на время отвязаться, успокоить подачкой. Да толк: от одной пары глаз только и откупилась, а сколько неподкупных пристально за ней следят, ждут малейшей оплошности, неверного шага? Стрельцов, словно приняв караул у дружка своего, Грекова, дежурит под окнами, ходит за ней, нервируя одним видом, и смотрит, смотрит, как коршун за дичью. Понял он, по чьему сценарию Ирина сработала, и напоминал — час расплаты близок, черешенка. Ой, близок…

Егор не то, что с ней не разговаривал — в упор не видел.

Ира дрожала день и ночь, боясь, что он проговорится Веронике, и та ужаснется, примется стыдить сестру, читать мораль, и в пылу обычных для нее приступов благородства, поведает о не лицеприятном поступке Ирины родителям. Учитывая характер отца нетрудно просчитать, что ее ждет и, что он будет делать — в порыве праведного гнева потащит дочь к следователю, устроит очную ставку с Вадимом и Мариной, заставит признаться во всем и покаяться прилюдно.

Ирина всхлипывала по ночам, представляя жуткую картину разоблачения. Вадима, что наверняка убьет ее, узнав, что попал за решетку стараниями любимой. Соседей, однокурсников, что будут плевать ей в след. Из института наверняка выгонят, Зверев порвет всякие отношения, родители проклянут, милиция заведет на нее дело…