Чудес не бывает - Витич Райдо - Страница 26

И получил под дых. Даган отнесло к стене, согнув пополам — сил Оррик не пожалел.

— Не калечь новобрачного! — с трудом остановил его от повтора как всегда, кстати, появившийся Гарт.

Галиган с трудом поднялся, исподлобья глядя на брата:

— Дурак ты Орри, — прошептал без злости и поплелся к себе.

Исвильда увидела плетущегося Галиган и поспешила помочь ему, подставив свое плечо:

— Вы подрались?

— Да, Иволга, — неизвестно чему радуясь, рассмеялся мужчина. — Оррик взревновал меня к тебе.

— Чушь, — отмахнулась девушка.

— Нет. Он тоже пока не понял, что с ним, но это дело времени.

Исвильда открыла дверь в покои герцога и процедила, помогая тому дойти до постели:

— Лишь бы он не убил тебя по глупости!

— Нет, это вряд ли. Жаль, что дружбы не получится. Твоя идея мне нравилась. У Орри есть чему поучиться и положиться на него можно. Я даже завидую ему и его другу. Они с ним заодно.

— Все получится, Галиган, все еще будет, — уверяя, помогла ему лечь девушка.

Тот засмеялся, зажав живот.

— Что смешного?! — возмутилась Исвильда. — Он чуть не покалечил тебя!

— Мне смешно смотреть на вас и радостно, что жизнь наполняется совсем другим смыслом. Столько всего впереди! У вас, у нас с Даниэллой! Я счастлив, Иволга!

Девушка улыбнулась, погладила его по голове как малыша:

— Глупенький, какой же ты еще глупенький.

— Ой, ой, миледи, глянули бы вы на себя!

— Да, — приняла справедливость намека. И тяжело вздохнула: ей бы хотелось как Галиган, думать только о хорошем, но в голову лезли лишь отвратные мысли.

И то, что Оррик взревновал ее — она могла поверить. Не могла — что ревновал женщину, а не мальчика.

— Ты с ума сошел! — качнул головой Гарт.

— Пусть не лезет к Исе! — зло дернулся Оррик, вырывая свою руку из хватки друга.

— Только не говори мне, что ты ревнуешь.

— Что?! И ты туда же?! Других мыслей не рождается?!

— Все, молчу! — выставил ладони мужчина, предчувствуя туже траекторию полета, что продемонстрировал Галиган, молитвами Оррика.

Даган одарил друга неприязненным взглядом и пошел обратно к конюху.

— Только другое-то в голову не идет, — тихо бросил ему вслед Гарт.

Галиган заснул, а Исвильда села в кресло и долго рассматривала подвеску матери, что хранила на груди. И молила о помощи, уме и терпении не только для себя, но для тех, кто стал ей дорог.

К вечеру Оррик валился с ног от усталости, но все что хотел, сделал. Все было готово, чтобы тронуться в путь, отобраны лошади, люди, проверенно оружие, заправлены арбалеты, вычищены мечи и сложена провизия, в Верфул отправлен гонец с распоряжениями Просперу. Уже в темноте слуги скидали в повозки приготовленное Галиган — сундуков набралось как у хорошей девицы.

Орри морщился, но молчал, а Галиган, тем более, не разговаривал и даже не смотрел в его сторону. Одно радовало — сцепиться повода не было — Иса вместе с Гартом и парой воинов общался на кухне со служанками, которые щедро одаривали их вниманием и пирогами.

Повод появился позже, когда выяснилось, что мальчишки нет в казарме воинов.

— Где он? — спросил Орри у Гарта, что закинув руки за голову, лежал на скамье у входа и с немым укором поглядывал на друга. Переводить о ком он спрашивает Фогину не надо было — сразу понял кто заботит друга, который вместо того чтоб спокойно поспать отмеренные пару часов перед подъемом, рыщет по лежакам в поисках известного экземпляра.

— Орри, мне уже не смешно, — тихо заметил Гарт, с сочувствием и упреком в голосе. — Твое внимание к нему переходит любые допустимые объяснения.

— Недопустимые я уже слышал. Где он, спрашиваю?

— Не знаю, но предполагаю, что ты не один неровно дышишь в его сторону, — протянул мужчина не зная, чтобы такого сделать, чтоб образумить Орри. И можно б было посмеяться или спокойно пропустить мимо его тревогу и заботу о мальчишке, приняв ее за воплощение бредовой идеи, навеянной женитьбой. Да вот беда — интерес Оррика был не фальшивым, а самым настоящим, да таким пылким, что подобного Гарт и по отношению к понравившимся тому девицам не видел.

Как на все происходящее реагировать Гарт не знал и начал серьезно нервничать.

Орри понял на кого тот намекает и помрачнел. Собрался вон из казармы, но Гарт его остановил, преградив путь:

— Не надо. Одумайся, Орри! Куда ты лезешь? Щенок в фаворе у Галиган — тебе-то что? Пусть резвятся. Или хочешь испачкаться? А может спасти заблудшую овцу Ису от дьявольских козней своего брата? А если он не хочет, чтобы его спасали? Не думал? Я весь день за ними наблюдаю — воркуют как голубки, прямо влюбленная парочка. Не лезь в эту грязь, Орри!

— Ты кинжал видел?

— И что? Мертвые не воскресают, чудес не бывает. Если б кто выжил из семейства Де Ли, мы бы узнали о том много раньше. Их земли перешли королю. Тебе о чем-нибудь это говорит?

— Я знаю Гая, он бы не стал мараться.

— Принцем, а он давно король. Люди меняются, Орри, власть и святых в подлецов превращала. Де Ли мертвы. Все. Не тешь себя иллюзией.

— Он похож, — тихо сказал Даган, отводя взгляд.

— На кого? На приведение? На Максимильяна, Лемзи? Может на их несчастную сестру, что стала утехой сначала воинам Куртунуа, а потом пищей для ворон?

Лицо Оррика закаменело, взгляд стал пустым и потерянным:

— Замолчи, — прошептал, моля. Больно было думать, что могло бы быть иначе, выполни он просьбу Лемзи и не вернись по требованию деда домой, а направься в замок Де Ли. Но кто бы знал, что такое может случиться? Кто думал, что кто-то посмеет напасть на них? И разве только Орри виноват в том, что произошло? Разве не Лемзи, которому приспичило двинуться в сотый крестовый поход, добывать славу благородного рыцаря и тешить свой горячий нрав? Какого черта он уехал? Какого дьявола бросил семью, понадеявшись на друга?

И какого лешего именно сейчас, когда история и боль от нее начали притупляться, появился этот парень, у которого кинжал с родовым вензелем Де Ли?

Похож он на Максимильяна?

Пожалуй, да. Было в нем многое от черт и Максимильяна, хоть того Оррик совсем не помнил, и от Лемзи, которого не мог забыть, и от Исвильды…

Даган дернулся, не желая бередить воспоминаниями сердце, и попытался отодвинуть с прохода Гарта.

— Не ходи! — процедил тот, упрямо стоя у дверей.

— Отойди.

— Оррик!

— Гарт, ты всегда понимал меня, пойми и сейчас, — попросил, глядя в глаза друга. Фогин понял, что упрямство Орри вышло наружу и того уже ничем не сдвинешь и загрустил. Покоя теперь не будет. Пороховая бочка вскрыта.

Нехотя отошел, пропуская друга и сел на скамью, уставившись в темноту перед собой. Черт бы подрал Боз Даган! Если б не его коварство, они бы с Орри сейчас спокойно пили отменное пиво в кабаке Рори и строили планы на завтра, в которых нет подвигов и опасности, а лишь приятная суета обыденных дел и забот. Да, бесславная, но нужная им обоим, уставшим вгрызаться в эту жизнь, отстаивая больше чужие права, чем свои.

Неужели Оррику не надоело подставлять себя?

И главное за что, зачем?

Неоплаченный долг другу — понятно, но Лемзи мертв, как мертвы те, кому Оррик считает себя должным. И кому он что докажет, нарываясь на неприятности?

Видно мало ему проблемы с женитьбой на ведьме.

Оррик без слов спустил с лестницы стражника пытавшегося его не пустить в покои Галиган. Рывком открыл дверь и увидел братца, вольно разлегшегося на постели в брюках и исподней рубахе, и мальчика, что листал пожелтевшие страницы книги, устроившись в кресле, сняв сапоги.

— Чтение на ночь? — спросил, подходя к Исе. Вырвал у него книгу, не в силах справиться с кипящей внутри злостью, причину которой и мог бы найти, да не хотел. — Вон, в казарму, — приказал испугавшемуся мальчишке. И кинул ему вслед сапоги, которые бухнулись в коридоре.