Единственная - Хенке Ширл - Страница 53
- Предыдущая
- 53/82
- Следующая
В большой комнате из мебели были только стоящие вдоль восточной стены койки. Остальное помещение было завалено ящиками, мешками и коробками со штампом правительства США; вероятно, зерно и прочие продукты — весь тот мизер, который добрался до конечной цели после первоначальной выдачи.
Не обращая внимания на храп своих компаньонов, Колин натянул сапоги, осторожно проверив, нет ли внутри ядовитых насекомых. Он нацепил ремень с «миротворцем», прихватил «ремингтон» и закинул на плечо седельные сумки. Когда он спустился с чердака по расшатанной лестнице, в передней комнате поста эхом разнеслись пронзительные голоса. Помещение было просторным, с высоким потолком. Повсюду валялись мешки с кукурузной мукой, бочки с пшеничной, ящики с консервами, коробки с одеялами и упаковки с неизвестным содержимым. Большинство из коробок и упаковок были раскрыты, чтобы обнажить содержимое и соблазнить апачей покупать в кредит — в счет причитающегося денежного довольствия. Как только распродавался дешевый миткаль и стеклянные бусы, можно было уменьшать норму продуктового довольствия, тем самым придавая видимость сбалансированности бухгалтерским книгам.
Но размышления Колина о махинациях Лемпа были прерваны знакомым голосом доктора Аарона Торреса:
— Лекарства у меня есть, но вот что мне сейчас нужно, что действительно нужно — лазарет. А в этом доме как раз полно комнат.
— Не хватало еще, чтобы вы притащили больных в мое жилище, — решительно сказал Лемп, подступая к худенькому безоружному Торресу с угрозой в голосе.
— Аарон, а я и не знал, что у тебя была причина сорваться галопом ночью, оставив Прескотт и слова никому не сказав.
Зеленые глаза Торреса расширились от удивления и радости.
— Колин, что ты тут делаешь? А об Иден тебе сообщили?
Улыбка исчезла с лица Маккрори, а от мгновенно охватившей его слабости в груди перехватило дыхание.
— Что об Иден?
— Да ничего, все хорошо. Ничего с ней не случилось. Я думал, тебе уже сообщили, что она находится в резервации и помогает мне.
— Нет, я ничего не слышал, — сказал Колин, вновь обретая возможность дышать. — А где она?
— Прямо позади тебя, — сказала Иден, бросаясь от двери поста в объятия Колина. — Мы были в лагере Люкеро, но и здесь много больных. А это здание хорошо бы подошло для устройства в нем лазарета. Оно бы лучше защитило больных от дневного зноя и холода ночи, чем их вигвамы.
Ее золотые глаза потемнели, она выразительно поглядела на Лемпа.
— И нечего так смотреть на меня, мисс. Я агент управления, а не сестра милосердия. Моя работа заключается в снабжении индейцев, а не в устройстве для них госпиталей, — фыркнул Лемп.
— Твоя работа заключается в том, чтобы апачи Seamm «Белая гора» ни в чем не нуждались, но в экстренных случаях, не так ли, инспектор Поткин? — спросил Колин, когда чиновник вошел и оказался рядом с Лемпом.
— Ну, э, я полагаю, что в ответ на вспышку опасной болезни должны быть приняты соответствующие меры, — ответил Поткин, протирая опухшие со сна глаза.
— Я не могу отвечать за здоровье белых людей, если сюда привезут больных апачей, — сказал Лемп доктору.
На лице Аарона была написана ярость.
— Если бы вы действительно были озабочены предотвращением распространения заболеваний, вы бы поддержали мое обращение к Вашингтону о присылке сыворотки коровьей оспы для вакцинации этих людей. Тогда ни одному бы из них не грозила опасность?
Лемп пожал плечами.
— Ну теперь-то об этом поздно говорить? Тем более, что вы знаете, как правительство относится к пересылке скоропортящихся материалов. Если они не могут сюда даже кукурузную муку без долгоносиков доставить, то что же говорить о сыворотке?
— Но мы не должны забывать о возможности распространения болезни. Некоторые белые люди здесь не вакцинированы, — взволнованно сказал Поткин.
— Я позабочусь о нераспространении заболевания, — авторитетно заявил доктор. — Для начала надо будет ввести карантин для ближайших жилищ, которых может коснуться болезнь. Я проедусь по соседним деревням и предупрежу жителей; чтобы по возможности оставались дома. Поскольку болезнь поразила жителей лишь двух деревень, есть возможность не допустить ее распространения дальше, через пост.
У Торреса были свои соображения по поводу того, как болезнь началась, но он счел неуместным заниматься дискуссией в данный момент. Он обратился к величественному пожилому человеку в пропыленной одежде восточной моды:
— Я так понимаю, вы из управления, из Вашингтона?
— Да, я здесь для того, чтобы разобраться в обвинениях, выдвинутых мистером Маккрори против администрации агентства, — ответил Поткин, оправляя пиджак.
— Я врач, и у меня на руках, по крайней мере, дюжина больных оспой. Мне необходимо устроить здесь лазарет, и нужно, чтобы кто-то распорядился усилить снабжение лекарствами. Если вы соблаговолите пройти со мной, я покажу вам…
— О, я верю, что вы правильно поставили диагноз заболевания, доктор, — с тревогой перебил его Поткин. — Что же касается возможности использовать этот пост, но я не вижу причин, почему бы не устроить здесь госпиталь, временно, разумеется. И я буду рад распорядиться обеспечить вас дополнительно всем, что вам нужно. И я сделаю это сразу же, как только прибуду в Прескотт. Кстати» мне как раз нужно срочно отправляться туда на важное совещание.
Колин иронично поднял брови.
— Так вы не собираетесь объехать резервацию?
— Я бы не хотел оказаться в карантинной зоне, которую собирается устроить доктор, а вы? — ответил Поткин.
— Мы могли бы посетить места, свободные от болезни, — сказал Колин, понимая, что Поткина уже не уговорить. — Но если вы считаете, что это чересчур рискованно, то, по крайней мере, просмотрите книги агентства, чтобы убедиться, все ли здесь в порядке.
Поткин пригладил волосы и посмотрел на Лемпа.
— Что ж, идея неплохая. Не будете ли вы так любезны показать нам ваши записи, агент Лемп, — разумеется, после завтрака.
Над «Зеленой короной» встало солнце, посылая золотые лучи в спальню Мэгги, беспокойно мечущейся в постели посреди кошмара, который с пугающей регулярностью преследовал ее последние две недели. Ей снилось, что она съела какую-то дрянь и теперь опасно больна. Внезапно она пробудилась от чувства тошноты. Отбросив покрывало, она спустила ноги с кровати и бросилась к своему тазу для умывания, успев вовремя, потому что тут же из желудка выскочило все его скудное содержимое.
После этого ей стало лучше. Но происходящее удивило ее. Намочив тряпку в воде, она протерла вспотевшее лицо, затем посмотрелась в зеркало. Никаких особых перемен она не обнаружила.
— Что ж, по крайней мере, не похоже, чтобы у меня была смертельная болезнь, — пробормотала она, надевая халат и подпоясываясь.
Когда Мэгги открыла дверь своей комнаты, в холл как раз входила Айлин, неся стопку чистых одеял.
— С добрым утром, Мэгги. У меня на плитке большой котелок горячего кофе, а к овсянке есть еще свежие сливки и дикая малина.
Мэгги слегка побледнела, а желудок подпрыгнул.
— Если можно, Айлин, только кофе, — выговорила она, пока Айлин укладывала свою ношу на кедровый сундук у стены.
— Если не хочешь овсянки, я быстренько приготовлю мексиканскую яичницу с красным перцем, ее очень любят наши работники, — предложила старушка.
Мэгги еще больше побледнела и схватилась за живот. Айлин внимательно посмотрела на нее озабоченным взглядом.
— Опять было плохо? — Она положила ладонь на лоб Мэгги. — Жара нет.
— Нет, мне хорошо. Просто не хочется завтракать. Все дело в этом проклятом кошмаре, который мучает меня последнее время. Слава Богу, что он отпустил меня на те два дня, что мы с Кожном были в Прескотте!
В глазах Айлин появилось понимающее выражение.
— Давай-ка спустимся вниз и попьем кофе. Там и поговорим.
Они спустились в большую кухню ранчо, владения Айлин, где Мэгги не позволялось даже воды вскипятить самой. Домоправительница налила по чашке дымящегося кофе и устроилась рядом со своей подругой за большим полированным дубовым столом.
- Предыдущая
- 53/82
- Следующая
