Чужая невеста - Волчок Ирина - Страница 24
- Предыдущая
- 24/41
- Следующая
Он вдруг заметил, что и преподаватели, вышедшие вместе с Ксюшкой из аудитории, и белобрысая девица с круглыми глазами, и еще какие-то пацаны-переростки — студенты, наверное, — с интересом поглядывают на них и даже, не скрывая, прислушиваются к разговору. Как на деревенской улице, честное слово. А потом, наверное, будут долго обсуждать, куда это заезжий агроном увел их первую на селе красавицу…
— Пойдем-ка на воздух, — хмуро оглядывая всю эту деревенскую толпу, сказал Алексей, прихватил с подоконника свой пакет с едой для Ксюшки, отобрал у нее сумочку и какую-то папку с завязками, взял за руку и потянул к лестнице. — Все закончилось. Ты молодец. Я тебя поздравляю…
— Ксюш! Поздравляю, — вдруг подала голос белобрысая девица, топая за ними.
Ксюшка приостановилась, оглянулась, какое-то время смотрела, будто не узнавая, потом медленно сказала:
— А… да. Спасибо, Лер. Извини, я не заметила… Мы потом, ладно? А то меня ждут…
Алексей увидел, как лицо белобрысой девицы вытянулось от обиды и удивления, и быстро сказал:
— Лера, я надеюсь увидеть вас на грандиозном банкете в честь окончания всего этого безобразия. Форма одежда произвольная.
Он по возможности весело подмигнул заулыбавшейся девице, сделал ручкой группе парней, косящихся в их сторону, и решительно повел Ксюшку прочь, крепко обхватив рукой ее напряженные плечи.
— Сейчас, сейчас, — бормотал он, тревожно ощущая, как Ксюшку начинает бить дрожь. — Сейчас домой поедем… Все хорошо, все кончилось, спокойно… Вот сейчас посидим немножко — и домой.
Он усадил ее на лавочку под яблоней и стал шарить по карманам в поисках валерьянки. Черт, куда хоть она могла подеваться? Не всю же он съел… А, вот.
— На-ка, съешь! — Алексей протянул таблетку, и Ксюшка наклонилась, взяла ее губами с его ладони, откинулась на спинку скамейки и опять закрыла глаза.
— Ксюш, — он старался говорить беззаботно, но, кажется, у него это не очень получалось. — Ксюшка, ты чего так распсиховалась, а? Из-за диплома этого своего, что ли?
— Марк звонил, — сказала она тихо, не открывая глаз. — Сюда, в деканат… Прямо перед защитой… Секретарша меня позвала.
Алексей почувствовал, как его тоже начинает трясти — от ярости.
— Ну и что сказал?
— Не знаю. Я не стала к телефону подходить.
— Ну и правильно… — Алексей взял ее холодные руки и стал сильно растирать их. — И очень хорошо сделала. И плюнь. Сейчас пирожка с капустой слопаешь — и все как рукой снимет. Ты ведь любишь пирожки с капустой? Тетка Надька специально нажарила. Я много приволок… И чайку в термосе. И рыбки соленой. И абрикосовых косточек… И сразу — домой.
— Меня ждать должны… — Ксюшка открыла глаза и повертела головой, оглядываясь. — Ольга сказала, что заедет и отвезет… И поговорить надо…
Ну вот, еще и Ольга. Приспичило им поговорить как раз сегодня. До того все это некстати… Нет, что до Павловки довезет — это даже хорошо, Ксюшка сейчас не в том состоянии, чтобы в электричке мучиться. Но чтобы поговорить — это уж слишком.
— Меня ждут, меня ждут, — недовольно передразнил Алексей. — Я думал, ты меня имеешь в виду, а оказывается — Ольгу…
— Я же не знала, — слабым голосом возразила Ксюшка. — Ты же не говорил, что будешь ждать, а Ольга говорила… А ты вообще ничего не говорил, уехал ни свет — ни заря, я даже и не видела, когда.
— Что ж тут говорить? Как будто тебе и так все не ясно… — Алексей вздохнул и полез в пакет. — Давай-ка по пирожку съедим, пока Ольги нет.
И тут же за чугунной оградой бесшумно возникла белая Ольгина «Волга», мягко чмокнула дверца, и сама Ольга, строгая и деловая, направилась к их скамейке под яблоней. Подошла, молча кивнула Алексею, внимательно посмотрела на Ксюшку и буднично сказала:
— Отделалась? Молодец. Поехали, по дороге поговорим. Алексей, грузи Оксану в машину, шмотки я прихвачу.
Ух, деловая… Алексей заставил Ксюшку подняться, крепко обнял и повел к машине, бормоча без остановки: «Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…»
Говорить Ольге по дороге пришлось с Алексеем — Ксюшка уснула, кажется, в ту же секунду, как оказалась на заднем сиденье в прохладе кондиционера и в полумраке салона за тонированными стеклами. Алексей сидел рядом, бережно обнимал ее тонкое безвольное тельце и рассказывал Ольге все, что случилось вчера у тети Нади. Ольга внимательно слушала, обернувшись к нему, смотрела отсутствующим взглядом и неодобрительно поджимала пухлые, густо накрашенные губы. Молчала. Зачем он это все говорит? Зачем это ей надо? Чужой человек.
Алексей умолк, испытывая неловкость за свою болтливость. И за нелепую невысказанную надежду — а вдруг чего посоветует? Крутая же…
— Плюнь, — посоветовала наконец крутая Ольга. — Тоже мне, американские зубы… Ксюшку он не достанет. А с зубами пусть сам разбирается. Сам упал — сам дурак. Подумаешь, собачки испугался.
— Да нет, ты чего, — несколько ошеломленно возразил Алексей. — Какое там сам! Я ему сильно помог, чего там…
— А я видела, как он сам упал, — раздраженно перебила Ольга. — И не спорь со мной. Ты с милицией никогда не связывался?
— И я видел, как этот шест на ходулях сам грохнулся, — солидно подтвердил Казимир, сидящий за рулем. — Прямо с крыльца навернулся. И мордой о камень. Пьяный, что ли, был? Даже прямо не знаю, что и думать.
— Нет, пьяный — это вряд ли, — рассудительно сказала Ольга. — Он же на машине приехал, да? Пьяный Марк за рулем — это вряд ли. Просто споткнулся, бедненький, нервничал сильно. И Буксир, опять же, гавкнул под руку.
— Под ногу, — поправил Казимир. — А у Буксира голосок тот еще… Я и сам, наверное, споткнулся бы.
— Да вы что, ребята? — Алексей растерялся, слушая этот диалог. — Зачем это все? Ну, смазал по суслам, ну и что, расстреляют меня за это?
— Гордый, — сказал Казимир с жалостью, и они с Ольгой понимающе переглянулись. — Гордый, но глупый.
— Угу, — согласилась Ольга и еще крепче сжала губы. — Тебе, Алексей, может, без проблем жить скучно? Ну, так о Ксюшке подумай. И о тете Наде.
— Да что за проблемы? — искренне возмутился Алексей. — Подумаешь, проблема — разок по морде подонку дал!
— Село, — сказал Казимир с удивлением. — Деревня неученая. Даже хуже — иностранец непуганый.
— Ладно, там видно будет, — непонятно сказала Ольга. — Может, дойдет в процессе развития…
Что хоть они пыль подняли вокруг такой ерунды? Совершенно непонятно…
Машина остановилась у калитки теть Надиного дома, Алексей потормошил Ксюшку, и та неохотно, медленно, тяжело просыпалась, когда Ольга, отворив калитку и шагнув было во двор, отступила назад, вернулась к машине и тихо сказала:
— Ну вот, они уже здесь. И не участковый какой-нибудь, а полная обойма. Я вроде капитана заметила. Казимир, ты с нами. Алексей, ты Ксюшке помоги. И молчи ради Бога! Не встревай со своим героизмом…
— А что там такое? — без интереса спросила Ксюшка сонным голосом. Она стояла у машины, не открывая глаз, и цеплялась за дверцу.
— Да ничего интересного, — успокоил Алексей, осторожно подхватывая ее на руки. — Пойдем-ка баиньки, а то ты на ходу спишь. Оль, подержи калитку…
Он понес Ксюшку к дому, хмуро поглядывая на милиционера, вышагивающего у крыльца, и еще двух или больше, маячивших в кухонном окне. Приехали, стало быть, задерживать особо опасного преступника. Вот как раз этого тетке Надьке и не хватало…
— Ты чего это меня все время на руках носишь? — отвлек его сонный Ксюшкин голос. Она уютно прижималась бледненькой щекой к его плечу и обнимала слабыми руками за шею. Глаза она так и не открыла, и Алексей отметил, что веки у нее такие темные, что на их фоне лохматые, чуть выгоревшие на концах ресницы кажутся почти золотыми.
— По привычке, — шепнул Алексей, невольно улыбаясь. — Ты спи давай…
— Сержант, откройте и придержите дверь, — раздался вдруг за его спиной холодный, уверенный, командирский голос Ольги.
И сержант, только что буравивший их подозрительным, недоброжелательным, откровенно обещающим неприятности взглядом, тут же кинулся выполнять приказ, и даже бормотнул что-то типа «осторожно, косяк», и даже поднял Ксюшкины туфельки, которые, по обыкновению, конечно же, свалились у нее с ног перед крыльцом. Эх, не ту стезю Ольга выбрала! Ей бы армией командовать…
- Предыдущая
- 24/41
- Следующая
