Покоренные страстью - Хенли Вирджиния - Страница 8

• Предыдущая
• 8/100
• Следующая

Дэви был за волосы притащен в зал, который сразу заполнился охранниками и слугами. Прихрамывая, подошел Колин, и Гэвин объяснил ему картину:

— Удалось схватить только этого ублюдка. Проклятые Гамильтоны уже натравливают на нас младенцев.

Колин заметил, как бледен мальчишка, и предложил:

— Я сейчас перевяжу ему руку.

— Что? — Гэвин не поверил своим ушам. — Да его надо целиком поджарить!

— Когда ты успокоишься, то поймешь, что Рэм предпочтет взять выкуп за этого сосунка, — объяснил Колин.

Тут Дэви решил, что слишком уж часто его обзывают сосунком, и, набрав полный рот слюны, плюнул Колину в лицо.

Удар кулака раскроил мальчишке губу и свалил его на пол, а Гэвин тем временем обрушился на охранников:

— Кто был на страже? Почему не подняли тревогу при первой вспышке огня?

— Мы думали, это святые костры, — последовал глупый ответ.

— Свиньи ленивые! Все, на что вы годитесь — это пить, трахаться и драться.

Тут он вспомнил о своей собственной наготе и о том, чем сам занимался во время пожара.

— Уберите отсюда эту сволочь. Заприте его в подземелье. У вас две минуты, чтобы догнать грабителей или узнать, куда ведут следы. Когда Рэм вернется, он наверняка захочет вздернуть кого-нибудь из вас.

Гэвин потер шею, моля Бога, чтобы это случилось не с ним.

Тина Кеннеди с волнением и нетерпением ожидала наступления ночи костров, и случайная встреча с Патриком Гамильтоном только обострила ее возбуждение. Пускай надменный молодой лорд попробует догадаться, куда она собралась!

Вместе с Хитом девушка полностью отдалась веселью: прыгала через костер, кружилась в неистовом танце, озаренная усиливающимся, пожирающим огромные ветки огнем.

У всех народов есть или был подобный праздник, который сохранился с языческих времен, это приветствие наступающей весне. Тина ни за что на свете не пропустила бы такое развлечение. К полуночи, однако, и мужчины и женщины, старые и молодые, были уже невменяемы: одни перепились до беспамятства, другие дошли до такой степени возбуждения, что срывали с себя одежду и совокуплялись с любым желающим. Видя, как подобное зрелище шокирует Валентину, Хит немедленно увел ее подальше.

— Тебе пора возвращаться в Дун, — твердо сказал он.

Она посмотрела юноше в глаза.

— Что, это всегда так заканчивается? — упавшим голосом спросила девушка.

— Да! Люди — те же животные, одно лишь отличие — они ходят на двух ногах.

Тина отправилась домой без возражений. Хит никогда ничего не запрещал и не читал нотаций, он разрешал ей испробовать все самой и полагался на здравомыслие девушки, не позволявшее повторять ошибки. Проводив старшую дочь Кеннеди до разводного моста, он галопом направился на юг.

Тина завела кобылу в стойло и отряхивала платье, когда двор замка вдруг наполнился всадниками и скотом. Коровы мычали, овцы блеяли, на это собаки отвечали лаем. Послышался напряженный голос Дункана:

— Отгоните этих чертовых овец на дальний луг, а коров — на пастбище у реки.

Тина выскочила из конюшни с круглыми как блюдца глазами.

— Вы из набега!

— Закрой рот! Какого дьявола ты ошиваешься здесь в это время? Отправляйся спать!

Подбоченившись, Огонек собралась достойным образом ответить, но, испугавшись, что брат ударит ее, решила удалиться…

Волнение всю ночь не давало ей спать, и на рассвете девушка уже была на кухне, не дожидаясь завтрака в зале. Лицо мсье Бюрка отливало зеленью, он наблюдал за приготовлением пищи, с трудом удерживая тошноту.

— Слишком много веселья было? — спросила Тина.

— Слишком много виски! Отравляет все внутренности вкупе с мозгами. Неудивительно, что шотландцы так туго соображают!

Дункан пинком открыл дверь.

— Когда же мы будем жрать? И где этот чертов подавальщик с пивом?

Дверь с грохотом захлопнулась. Мсье Бюрк вытаращил глаза.

— Случилось что-то очень серьезное. Дункан — самый спокойный из всех Кеннеди.

— Прошлой ночью они совершили набег, — выболтала секрет Тина.

— Но это бы только улучшило его настроение. Набеги — любимое занятие твоих братьев.

— А я думала, что посещение проституток.

— Это у французов, детка, — покачал головой повар.

Стянув со стола свежеиспеченную булочку, Тина пообещала:

— Непременно выясню, что так разозлило Дункана.

Войдя в зал, девушка спросила брата:

— Где Донал?

— В Киркудбрайте, — коротко ответил тот.

— Дай-ка подумать… Значит, Эндрю отправился в Кэррик, а Каллум в Ньюарк. Вы разделили добычу и угнали скот в разные стороны. Дункан, это блестящий план! — улыбнулась она. — Отчего же ты злишься?

— Дэви, — мрачно пробормотал Дункан.

— Что, Дэви? Увязался за вами, несмотря на запрет?

— Мы сами взяли с собой этого сопляка.

У Тины перехватило горло.

— Где он?

Дункан взорвался:

— Почему ты всегда суешь нос в мужские дела?

— Он ранен?

— Он пропал!

— Пропал?

— Прекрати повторять за мной, как чокнутый попугай!

— Отправляйтесь и найдите его! Или я сама поеду!

— Да мы искали, где могли. Думаю, он пойман.

— Так потребуйте его возвращения, скажите, что разнесете их замок, камня на камне не оставите! У кого наш мальчик?

Несколько секунд Дункан, казалось, не мог выговорить имя. Потом произнес:

— У Дугласов.

— У Черного Рэма? — Вся краска отхлынула от лица Тины, ее губы задрожали.

Никто из Кеннеди не смел посмотреть девушке в глаза.

— Вы понимаете, что натворили? Бросать вызов самим Дугласам! — хрипло произнесла она. — Боже мой, как можно было так рисковать? Девиз Кеннеди — «Думай о последствиях», вы что, забыли его?

— Вся вина падет на Гамильтонов.

Высокомерное лицо Патрика Гамильтона мелькнуло перед ее глазами, и, застонав, Тина беспомощно опустилась на стул:

— Но ведь у них Дэвид.

— Он не похож на Кеннеди, и, если будет держать язык за зубами, никто не догадается о нашем участии.

— Но он еще маленький! — вскричала Огонек. — Вы же знаете, какие жестокие ублюдки эти Дугласы. Они будут пытать его. Господи, Дункан, сделай хоть что-нибудь!

— Подождем Донала. Сегодня ничего нельзя предпринять. Дэви не выдаст. Если мы не проявим осторожность, этот набег принесет нам больше горя, чем выгоды.

Весь день Тина провела на стене замка, вглядываясь вдаль и тщетно пытаясь обнаружить на горизонте фигурку мальчика. Она избегала Бесс, чтобы случайно не проговориться. Девушка понимала, что слезы принесли бы облегчение, но не могла заплакать. Воображение рисовало ей ужасные картины того, что, возможно, происходит с Дэвидом и вскоре ожидает их всех.

Кеннеди не имели никаких дел с Дугласами уже много лет из-за трагедии, случившейся еще до рождения Дэви. Когда мать Тины прибыла из Англии и обручилась с лордом Кеннеди, его сестра Дамарис стала лучшей подругой невесты. На свадьбе Александр Дуглас впервые повстречался с Дамарис и полюбил ее. Помолвка не заставила себя долго ждать. Кеннеди считали союз с наследником титула и богатства Дугласов очень удачным. Как же они ошибались! Муж Дамарис отравил ее в приступе ревности.

Тина вздрогнула, отгоняя воспоминания. А вдруг Дэви уже мертв? Она стала молиться. Если мальчик еще жив, то единственная надежда на спасение — побег. Огонек чувствовала, что бездействие сведет ее с ума, она должна была что-то предпринять, чтобы освободиться от страха, железной рукой сжимавшего сердце.

Лихорадочно роясь в шкафу, Тина обнаружила бледно-лиловое шерстяное платье. Она верила в то, что этот цвет приносит удачу. Натянув сапожки и спрятав в один из них нож, девушка спустилась в конюшню.

Сначала она просто скакала, стремясь уехать подальше от давящих стен замка. Старшая дочь Кеннеди не оглядывалась и не замечала поющих чибисов и цветущих колокольчиков вокруг. Все ее мысли были о брате.

Вдруг она поняла, что давно уже едет вдоль реки Эйр, и, хотя никогда не заезжала так далеко, знала: эта дорога ведет прямиком к замку Дугласов. Вокруг расстилались почерневшие поля, крестьяне чинили обгоревшие хижины, а вдалеке высились серые башни Грозного замка.

• Предыдущая
• 8/100
• Следующая