Паутина - "Сфинкс" - Страница 167

• Предыдущая
• 167/202
• Следующая

— Будто оправляюсь после тяжелой болезни, — ответил Гарри, откидываясь на спинку дивана. Слабость, сильная слабость. Кажется, Гермиона это понимала. — Но ведь не было никакой болезни, да?

— А ты сам не помнишь?

Он покачал головой, глядя в ее глаза, черпая в них силу, о природе которой он мог только догадываться:

— Я помню «Нору», сражение, правда, очень нечетко, смазано как-то, — он запустил свободную руку в волосы. — Остальное, как ни силюсь, не могу восстановить, все словно ускользает…

— Ну, и не надо, — она села удобнее, чтобы видеть его лицо.

— Но ведь что-то произошло, да?

Гермиона лишь погладила его по руке:

— Ты просто очень устал, теперь выспался и отдохнул…

— Ты врешь, — заметил Гарри, настораживаясь. — Ты мне скажешь правду?

— Когда-нибудь, — пообещала она неопределенно, поднимаясь, но не отпуская его руку. — Идем, надо позавтракать, обязательно нужно восстановить твои силы.

— И твои не помешает, — Гарри поднялся и последовал за ней, пообещав себе, что все равно добьется от Гермионы правды.

Альбус и Тедди заканчивали свой завтрак — оба были перемазаны шоколадом, причем Люпин, судя по всему, из-за сладких ладошек Ала.

— Пап, а можно я пойду с Тедди и посмотрю на Мари с малышом в животике?

— Альбус, но ведь малыша еще не видно, — заметил Люпин, поднимаясь.

— Я все равно хочу! Мари обещала дать мне поносить ее театральный парик, который меняет цвет волос по желанию того, кто его наденет. Прямо как Тедди… — Альбус покосился на бледно-фиолетовые волосы Люпина.

— Хорошо, иди, если Тедди тебя возьмет, — кивнул Гарри, взлохмачивая волосы на макушке сына. — Тед, проследи, чтобы он не ел много сладкого.

Люпин кивнул, и вместе с Альбусом они пошли в гостиную, видимо, чтобы через камин попасть к Тедди в дом.

Гермиона налила Гарри чая, пока он садился и намазывал джемом тосты. Он протянул ей один и улыбкой поблагодарил за чай, глубоко втягивая запах мяты.

Они молча ели, почти все время глядя друг на друга. Гермиона улыбалась, наблюдая, как он с аппетитом уплетает уже девятый кусок хлеба. Слабость постепенно проходила.

— Мне нужно кое-куда сходить, — Гермиона, допив чай, поднялась. — Надеюсь, ты не будешь скучать?

Он покачал головой.

— Обещай, что, когда вернешься, то расскажешь мне, что произошло. — Она кивнула, обошла стол и поцеловала его в черную макушку, прижав на мгновение к себе. — И будь осторожна, пожалуйста.

— Не волнуйся, — она улыбнулась, отстраняясь. — Я через камин.

Гарри пошел с ней в гостиную и там сел, Гермиона поднялась наверх, но через пятнадцать минут, одетая, с расчесанными волосами, спустилась обратно. Она очень тихо произнесла адрес, по которому отправилась. Тайны Мадридского двора…

Он обвел взглядом гостиную в поисках того, чем заняться, пока он предоставлен самому себе.

За час он заказал и получил с совой продукты, которых в доме осталось не так уж и много. Он починил скрипящую ступеньку, повесил картину, что давно стояла в углу, ожидая внимания со стороны хозяев. Он убрался в комнате, что занимал Альбус — выбросил массу фантиков и оберток, сложил рисунки и карандаши, собрал в коробку карточки от шоколадных лягушек, подобрал одежду, раскиданную по комнате…

Он чувствовал приятную усталость и все ту же невесомость внутри.

Гарри прибирался в своей спальне, складывая рубашки, когда в окно постучалась еще одна сова. Он взял письмо, развернул, и рука его дрогнула, сердце бешенно застучало, забилось в груди.

На ладонь выпал медальон Гермионы, а на куске пергамента были наспех нацарапаны слова: «С момента вскрытия письма у тебя есть ровно минута, чтобы выйти из дома и трансгрессировать в лес Дин, к озеру, иначе Гермиона Уизли будет убита».

Гарри отпустил письмо, сжав в руке медальон, бросился вниз по ступенькам, почти снес с петель дверь, выскочил во двор и тут же трансгрессировал в давно знакомый, но почти забытый лес, где когда-то он увидел лань Северуса Снейпа.

Здесь почти ничего не изменилось, даже камень, на котором они так давно уничтожили часть души Волан-де-Морта, лежал на том же месте. Снег так же покрывал землю, деревья, только на озере еще не было льда. Но у самой кромки воды стоял человек, обхватив за шею прижатую к нему Гермиону. Палочка была приставлена к ее горлу. А из леса выступили еще трое волшебников.

— Дрейк Забини, если я не ошибаюсь? — заставил себя заговорить Гарри, не спуская глаз с Гермионы. Не верилось, что какой-то час назад они сидели в гостиной и так же обменивались взглядами.

— Рад познакомиться, несравненный мистер Поттер. Вы пунктуальны и до тошноты предсказуемы, — довольная усмешка показалась на губах аристократа с гладкими чертами лица. — Киньте мне вашу палочку, и я, может быть, отпущу ее.

— А откуда мне знать, что это именно она? — Гарри до боли сжал в руке медальон Гермионы. Опять медальон в этом месте. Может, это все же очередной обман? Тогда он сможет трансгрессировать в другое место и там решить, что предпринять.

— А откуда, по-вашему, мы узнали об этом лесе? — злорадно усмехнулся Дрейк Забини, потирая кончиком палочки горло Гермионы. — И не думайте, что сможете удрать — отсюда нельзя трансгрессировать, мы об этом позаботились. Бросайте палочку! Или я убью ее!

Гарри поймал взгляд подруги — она словно говорила ему «нет, не делай этого». Но он просто достал свою палочку и кинул под ноги Забини.

— Отпусти ее! — он не был напуган тем, что остался безоружным перед лицом своих врагов. Не впервые он вот так стоял перед смертью. Главное было спасти Гермиону.

— Гарри Поттер, я знал, что однажды мы снова встретимся…

Гарри резко обернулся и увидел высокого молодого человека лет двадцати с почти бесцветными волосами до плеч и бледным лицом. Но он узнал этого человека — узнал бы где угодно и через сколько угодно лет.

Тот мальчик, чья мать встала между ним и смертью. Том.

— Ну, что же, Дрейк, она твоя, — лениво произнес предводитель оборотней, и Гарри резко развернулся и уже начал бежать в сторону Забини, который на глазах превращался, но кто-то из волшебников обездвижил его. И перед объятыми ужасом глазами Гарри оборотень укусил Гермиону, упавшую на землю.

Множество хлопков разорвали тишину осеннего леса, вокруг стали двигаться люди, кто-то что-то кричал, а обездвиженный Гарри смотрел на лежащую на земле Гермиону и капли крови на снегу.

— На землю, папа! — крикнул кто-то, и в следующий момент кто-то сшиб его с ног. Гарри больно ударился плечом, но успел заметить зеленый луч, пролетевший над ним, а потом — яркую вспышку зеленых глаз. На него смотрел Альбус.

Время. Секунды. Минуты. Часы.

Время. Главное — не упустить. Сделать шаг вовремя.

Он стоял над Ксенией. Шептал заклинания. Ей должно стать легче.

Лихорадка. Жар. Полный упадок сил. Это ожидалось. Предел магических возможностей. Все не проходит даром. Даже если ты целитель душ. Магия имеет пределы. Ступил за предел — плати.

Она тяжело дышала. Волосы прилипли ко лбу.

За все надо платить.

Но она успела. Время. Еще пара часов — и было бы поздно. Его бы уже не вернули. Гарри Поттер ушел бы навсегда.

Помощь всегда приходит вовремя.

Тео прикрыл глаза. Опустился в кресло у постели. Ничто не ранит сильнее, чем мысли. Или чужая душа.

Ксения, дыши.

Тео был там. Все время. Он скреплял их руки. Он держал Ксению. Держал, когда она не могла уже стоять. Он видел, как ранит чужая душа. Видел в судорогах Гермионы Уизли. В ее метаниях на постели. В ее глядящих куда-то открытых глазах.

Ее кровь на губах. Ее слезы. Ее шепот: «Гарри».

И его безмолвие. Почти равнодушие. Безликость почти ушедшего Гарри Поттера. Сначала безликость. Его рука сжата в ладони Гермионы. Равнодушно сжата. Накрыта пальцами Ксении. Но ему было все равно. Тео знал — Гарри Поттер с каждым мгновением уходил.

Почти час. Час уходящих сил Ксении. Час судорог и слез Гермионы. Час равнодушного безмолвия Гарри Поттера. И только его безуспешные рывки. Он пытался вырваться. Освободить руку. От ладони Гермионы. Видимо, он не хотел возвращаться.

• Предыдущая
• 167/202
• Следующая