Паутина - "Сфинкс" - Страница 97

• Предыдущая
• 97/202
• Следующая

Он страшно хотел спать. Никогда в его жизни не было такой тяжелой недели. Хотя чего еще ждать, если к лучшему другу Поттеру прибавилась еще девушка Поттер? Осталось завести себе врага с такой же фамилией — и скучно не будет уже никогда.

И вообще — почему в Выручай-комнате появились эти треклятые часы? Кто их просил звонить в самый неподходящий момент?! Вот эта мысль и помогала Скорпиусу не заснуть, потому что спать ему было нельзя, пока он не выполнит задуманного.

Благо, был еще Джеймс Поттер, тоже не спавший в эту ночь. Как и положено гриффиндорской душе и, наверное, лучшему другу, он взялся помогать Малфою в исполнении обещания. Скорпиус обещал Лили что-нибудь придумать. И он придумал. Гениально и просто, а главное — ей понравится, Малфой был уверен.

Всю ночь вместо того, чтобы держать в объятиях любимых девушек, — тьфу, опять придется под душ бежать! — ну, или сладко спать в своих кроватях в одиночку, два друга реализовывали гениальный, как нарек его Скорпиус, план успокоения совести и чувства стыда Лили Поттер.

Весь вечер они потратили на то, чтобы найти в Хогвартсе волшебные краски и кисти. Около полуночи они стащили у Филча широкий отрез белой ткани, который старикашка прятал для каких-то только ему известных целей. Малфой предполагал, что тот хотел сшить хороший саван для старушки миссис Норрис. Хотя такого количества ткани хватило бы даже на свадебное платье для подружки Хагрида, француженки, что раз в месяц гоняла своих лошадок-алкоголиков на территорию Хогвартса, чтобы проорать на всю Англию заветное «О! `Агрид! Мон Шер!». Хорошо хоть, что не «мон петит гарсон», а то бы Хагрида пришлось отправлять в больницу Святого Мунго из-за взрыва мозга.

Итак, с половины первого Скорпиус и Джеймс, растянув по всей длине ткань, — Выручай-комната стала огромным залом, с теплым камином и деревянными полами — трудились над выполнением гениального плана Малфоя. Талантов художника тут не требовалось, а вот прямо и ровно написать буквы было не так-то просто. Они сначала хотели прибегнуть к простому методу — выпить по полбутылочки медовухи, и все пойдет, как по маслу. Но что-то им подсказало, что к делу стоит отнестись со всей серьезностью. Главное было не заснуть.

— Мне кажется, что «Поттер» слишком тускло моргает, — критично отозвался об их работе Джеймс, стоя у расписанной ткани и подавляя зевок. Злополучные часы, которые, казалось, преследовали Скорпиуса, показывали половину шестого утра.

— А мне кажется, что кто-то просто не может полностью открыть глаза, — огрызнулся Малфой, упав на пол и закрывая глаза. — Даже герб Малфоев меркнет перед фамилией «Поттер». А он намного старше, чем сама идея создания Поттеров в какие-то там времена, когда один гоблин дал по голове дубинкой другому гоблину, и они потом вместе решили, что пора начать очередную войну, иначе Биннзу будет не о чем кряхтеть на уроках…

— Договорились, Историю магии на ЖАБА ты сдаешь за меня, — Джеймс все-таки зевнул. — Подымайся, нам еще надо успеть это повесить, и при этом не попасться Филчу и еще кому-нибудь…

— Думаешь, в замке есть еще хоть один идиот, который всю ночь рисовал плакат? — лениво фыркнул слизеринец, но все-таки встал, потирая лицо руками, чтобы проснуться. В тот момент, когда он отнял ладони, прямо в нос ударила струя ледяной воды. — Поттер!!!

Джеймс смеялся, помахивая палочкой и глядя на чуть мокрого слизеринца:

— Я же помочь хотел…

Малфой тут же пустил водой в гриффиндорца, причем струя была, как из шланга, поэтому Джеймс оказался промокшим до нитки и с угрожающей миной на лице. Он занес палочку, когда Скорпиус остановил его:

— Зальешь мой плакат — я тебя превращу в персидского кота!

— Почему именно в персидского?

— На нем шерсти много — вытирать пол будет удобнее, — Малфой высушил себя и подошел к итогу их бессонной ночи. Пока Поттер приводил себя в порядок, Скорпиус аккуратно свернул ткань и поднял в воздух, левитируя ее к двери.

Им повезло — они никого не встретили по пути к холлу. Наверное, Филч еще не знает, что у него что-то пропало из закромов.

Друзья решили, что лучшим местом для подобных «объявлений» является холл. Они закрепили, развернув, свой транспарант прямо над дверями в Большой Зал. Ткань бросится в глаза всякому, кто будет спускаться по лестнице. Не даром они заставили мигать и переливаться каждую букву. Даже герб Малфоев, который Скорпиус вырисовывал часа три, стараясь ничего не напутать, сиял каждой черточкой и каждым оттенком краски. Они использовали всего три цвета — зеленый, серый (серебряного не было) и темно-оранжевый (подбирали под цвет волос Лили, сравнивая с фотографией). Получилось вроде ничего.

Джеймс и Скорпиус отошли в сторону и стали любоваться своим шедевром. Хоть и хотелось очень спать, но ночь они потратили не зря. Теперь Лили не станет говорить, что Малфой ничего не сделал для ее душевного спокойствия.

— Ну, и чем займемся в оставшееся до завтрака время? — скучающе поинтересовался Джеймс, опять сладко зевая. — Навряд ли есть смысл ложиться спать…

— Конечно, гриффиндорский ты эгоист, у тебя-то будет История Магии, ты там нахрапишься всласть, — буркнул Скорпиус, отворачиваясь от плаката, потому что глаза уже болели от миганий и вспышек. — А у меня — Нумерология, там сильно не подремлешь… Мне кажется, что Вектор имеет на меня зуб… Или же виды. Фестрал их разберет, этих женщин!

— Кстати, ты помнишь, какой сегодня день? — Джеймс потянулся, стараясь разбудить свое тело.

— Хм… у нас с тобой какая-то годовщина? — предположил Скорпиус. — Годовщина, как я заколдовал твои уши? Или как ты выпил в одну свою гриффиндорскую морду три бутылки Огневиски, что я припас на свой день рождения? Или…

— Мысли глобальнее, мелочный и злопамятный ты, сын хорька, — усмехнулся Поттер, засовывая руки в карманы брюк. — Сегодня последний день нашего рабского труда у МакГонагалл. А потом — все вечера свободные… Эх,…

— Смотри, сексуальный зверь, не думаю, что папа Гарри мечтает стать дедушкой Гарри, — гадко улыбнулся Малфой.

— Завидуй молча.

— Смотри, Поттер, договоришься… Ведь я могу и сделать то, за что ты меня ударил. Раз уж я уже получил от тебя за поруганную честь твоей сестры, можно и совершить этот злодейский поступок, — Скорпиус видел, как мрачнеет Джеймс. Сам напросился, гадкий хвастун. Странно, но Поттер промолчал. Не заорал, — руки прочь! да ей всего пятнадцать! и еще миллион фраз в духе брата Джимми — просто насупился. Малфой не верил своим глазам. А ведь Ксения действительно волшебница. Укротительница львов, гиппогриф тебя затопчи! — Это, что, молчаливое согласие?

— Не дождешься, — буркнул гриффиндорец, отворачиваясь. — Но ведь я все равно ничего не смогу сделать… Тем более, если она захочет.

— Мы с ней это еще не обсуждали, — честно признался Скорпиус, благодарный другу за то, что тот стал больше привлекать к работе свой мозг.

— А разве это нужно обсуждать? — усмехнулся гриффиндорец, опять подавляя зевок. — Что-то я не помню, что бы ты раньше сначала выносил это на голосование или обсуждение.

— Раньше это не была твоя сестра, — Малфой пожал плечами, — это не была Лили Поттер.

— Это она — особенная, или твое отношение к ней — особенное?

Друзья опустились на пол у стены под лестницей. Если они тут заснут, кто-нибудь обязательно их разбудит, наткнувшись.

— И то и другое, — после недолгой паузы ответил Малфой, закрывая глаза и откидывая голову назад. — Знаешь, трудно не выделить девушку, которая уже пять раз дала тебе пощечину.

— Ого! И когда это она успела? — изумился Джеймс, тоже закрывая глаза.

— Было дело, — сонно пробормотал слизеринец. Скорпиус медленно погружался в сон, измученные непривычными переживаниями тело и душа требовали отдыха. Он еще никогда так не страдал из-за девушки. Никогда не был в такой ярости от того, что что-то пошло не по его плану. Никогда ни в ком так сильно не нуждался.

• Предыдущая
• 97/202
• Следующая