Русские горки. Конец Российского государства - Калюжный Дмитрий Витальевич - Страница 47

Посмотрим, например, на борьбу с Бухариным. Он выдвинул лозунг «Обогащайтесь!» Ну и как с ним бороться? Ведь лозунг-то привлекательный! Человек не может сразу понять, что в условиях ограниченных ресурсов там, где один будет обогащаться, несколько других с голоду опухнут.

Вот в 1990-е годы нам, по сути, предложили тот же лозунг. И при всеобщем падении производства (вдвое!) в стране за десять лет появилось несколько сотен семей сильно обогатившихся, и даже полтора десятка долларовых миллиардеров. Как это в принципе может быть: производство падает, а кто-то обогащается? За счёт чего? Только за счёт обнищания других.

Спустя десять лет после начала реформ А. Чубайс говорил с телеэкрана миллионам обнищавших: что ж ты на печи лежал, пока другие обогащались? У него, как и у Бухарина, и в голове не было, что лозунг «Обогащайтесь!» не может быть обращен ко всему обществу. Этот вредоносный лозунг следовало вырвать с корнем, что Сталин и сделал. Наш Чубайс (Гайдар, Немцов и иже с ними) — это нынешний Бухарин. Интересно, каков будет результат, если провести опрос населения: поддержите вы или нет заключение Чубайса в тюрьму?

К.М. Симонов писал о тех давних временах:

Другие дело, что и в ГУЛАГе не обошлось без перегибов. Но где было взять кадры? Людей-то нет, а неподготовленные кадры начинают вместо борьбы за высокие идеалы решать собственные задачи, «органы» вырождаются и сами становятся опасными. А подготовкой кадров никто не озаботился. Вспомним, даже ВЧК большевики-идеалисты создавали как временный орган, в ожидании мировой революции, рассуждая так: когда она грянет, от кого защищаться-то?

За первые пятилетки кадры ОГПУ-НКВД-МВД-МГБ многократно «чистили», отправляя работничков туда же, куда они отправляли своих подопечных, но перекосы постоянно возникали вновь.

К 1940 году ГУЛАГ состоял из 53 лагерей, 425 исправительно-трудовых колоний, 50 колоний для несовершеннолетних с общим числом заключенных свыше 1 660 тысяч. Справедливости ради следует сказать, что очень многие попали туда за дело. Кстати, сегодня в России заключённых около миллиона, несмотря на довольно частые амнистии и более щадящий Уголовный кодекс. Есть о чём подумать.

В таблице приведены данные по делам органов ВЧК-ОГ-ПУ-НКВД за 1921–1940 годы.

Как видим, за 1930–1939 годы было осуждено 2,8 миллиона человек, из них 1,35 миллиона за два года — 1937-й и 1938-й (другие два страшных года — 1931-й и 1932-й пришлись на раскулачивание). К высшей мере за десятилетие приговорено 724,4 тысячи человек, а за 1937–1938 — 684,2 тысячи.

Следует учитывать, что примерно треть от общего числа осуждённых составляли уголовники. Также надо иметь в виду, что не все приговоры приводились в исполнение. Например, с 15 июля 1939 по 20 апреля 1940 года за дезорганизацию лагерной жизни и производства был приговорён к высшей мере наказания 201 человек, однако потом части из них смертная казнь была заменена заключением на сроки от 10 до 15 лет. И это совсем не единственный случай.

Пребывание в лагере в личном плане было страшным испытанием, но как социальный институт ГУЛАГ «лагерем смерти» не был. Смертность «на зоне» не слишком превышала смертность тех же возрастных категорий на воле — около 3 %; лишь в 1937–1938 годах она подскочила до 5,5 и 5,7 %, когда назначенный наркомом внутренних дел Ежов приказал уменьшить рацион питания. Непосредственно от так называемых «сталинских репрессий» (с 1930 по 1953 год) по обвинению в государственных преступлениях было расстреляно 786 098 человек. Это — огромное количество. Но это несравненно меньше, чем сообщалось в «перестроечное» время.

С января 1938 года маховик репрессий начали тормозить; в ноябре был распространён секретный циркуляр о приостановлении дальнейших арестов; в декабре был освобождён от должности наркома внутренних дел Н.И. Ежов и назначен новый — Л.П. Берия. Прекратили работу «троек» на местах. Нарком юстиции потребовал от судов строго соблюдать процессуальные нормы, суды стали возвращать НКВД дела на доследование, и резко увеличилось число оправдательных приговоров, несмотря на протесты Л.П. Берии. В 1939 году была проведена массовая реабилитация (освобождено 837 тысяч человек, в том числе 13 тысяч офицеров, которых восстановили в армии).

Однако репрессии продолжались и в 1939–1941 годах, хотя и не в таком масштабе, как прежде.

В первую же пятилетку был взят курс на ускоренное создание новых научно-технических кадров. Доля рабочих и их детей в технических вузах возросла с 38 % в 1928 до 64,6 % в 1933 году; число вузов увеличилось в 5,5 раза. В 193/) году в Москве появились институты: геологоразведочный, горный, нефтехимической и газовой промышленности, стали и сплавов, станкоинструментальный, культуры и другие. Учебные планы были сориентированы на практику. Доля выходцев из рабочих среди ИТР и руководящего состава («выдвиженцев») возросла до 57 %. Во второй половине 1930-х процесс организации научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ был дополнен созданием лагерных «шарашек».

Советское руководство сделало серьёзные выводы из неудачи первой пятилетки, и на XVII съезде ВКП(б) показатели второго пятилетнего плана (1933–1937) были подвергнуты существенной корректировке. Для промышленности утвердили более реальные задания по ежегодному росту производства, в сельском хозяйстве предусматривалось лишь закрепление достигнутого уровня коллективизации. Произошло некоторое ослабление директивного давления на экономику, были реорганизованы органы управления ею.

Это привело к тому, что хотя вторая пятилетка, как и первая, не была выполнена в полном объёме, промышленность развивалась более динамично, был обеспечен существенный прирост производительности труда. Сельское хозяйство продолжало оставаться в сложном положении, хотя и оно стало выходить из кризиса. Был завершён процесс сплошной коллективизации. Произошёл значительный рост посевных площадей, главным образом в восточных районах страны, где «раскулаченные» осваивали целинные и залежные земли. Повысилась урожайность полей. В 1935 году, как отмечалось, была отменена карточная система распределения продуктов.

Переход от аграрной страны к индустриальной был осуществлён в СССР в результате триады реформ: коллективизации, индустриализации и культурной революции. При этом крестьяне с помощью жёстких экономических и административных мер перемещались из деревни в город. Однако при оценке жертв надо помнить, какие жертвы были принесены другими странами для достижения той же цели, а также, что в обогнавших нас странах на раскрестьянивание история отпустила целые столетия, а СССР должен был пройти этот путь всего за десять лет.

В отличие от столыпинской, сталинские реформы предусматривали трудоустройство практически всех прибывших в город крестьян. Они начинали работать землекопами и чернорабочими, но затем осваивали более сложные строительные и производственные специальности. Их всех сажали за парты ликбеза, а наиболее способных направляли на учёбу в институты и в промышленные академии. Бывшие крестьяне становились квалифицированными специалистами, строили города, заводы, электростанции. И именно эта фантастическая реальность вызывала у них невиданный до того энтузиазм, определивший невиданные до того темпы роста промышленности.

За 1929–1937 годы страна совершила беспрецедентный скачок в росте промышленной продукции: