Полночь не наступит никогда - Хиггинс Джек - Страница 3

• Предыдущая
• 3/30
• Следующая

Покинув квартиру Джин Фрейзер, Пол бесцельно блуждал по улицам, пока снова не подошел к реке. Он не мог точно определить, где находится, вероятно – в Уопинге. Но это не имело значения. Шавасс пересек улицу, прошел мимо каких-то высоких складских зданий и остановился возле фонаря, облокотившись на высокий парапет набережной.

Затем расстегнул плащ, сунул руки в карман за сигаретами и коснулся рукоятки «вальтера». Он достал пистолет, внимательно осмотрел его и слегка усмехнулся. Хранить оружие теперь он не имел права.

Мгновение Пол подержал «вальтер» над водой, но передумал и положил его обратно в карман. Портсигар был пуст, и он пошел дальше по мокрой набережной, затем повернул за угол на старую площадь, окруженную старыми домами в георгианском стиле.

На другой стороне площади поблескивал в витрине небольшого китайского ресторанчика десятифутовый красный неоновый дракон. Шавасс пересек улицу и вошел.

Это было длинное, довольно узкое помещение на первом этаже, из которого убрали все внутренние перегородки, тщательно вымыли и украсили в слегка восточном стиле, вероятно, для того, чтобы привлечь посетителей.

В зале находился только один посетитель: лысый китаец лет шестидесяти с загадочным выражением на круглом лице. Ростом он был не более пяти футов, но невероятно толстый и, несмотря на безукоризненный желтовато-коричневый габардиновый костюм, отдаленно похожий на маленькую бронзовую статуэтку Будды, стоящую возле курильницы с фимиамом в нише в глубине комнаты. Перед ним было большое блюдо рубленой сырой рыбы с овощами, которые он поглощал с помощью обыкновенной вилки, совершенно не обращая внимания на Шавасса.

За стойкой бара стояла молодая китаянка с цветком в черных волосах и черном чонгсаме[1] из плотной парчи, с таким же красным вышитым драконом, как на двери ресторанчика.

– Извините, сэр, мы закрываем в полночь.

– Могу я выпить рюмочку?

– Мы обслуживаем только за столиком.

Девушка была очень красива: кожа кремового цвета, столь характерного для азиатских женщин, полные губы придавали ее лицу чувственное выражение. Почему-то Шавассу захотелось прикоснуться к ней. Но он взял себя в руки и направился было к выходу, как вдруг красный дракон, казалось, ожил, стал извиваться на черном платье, и стены надвинулись на Пола. Его качнуло к стойке, и он услышал едва различимый голос девушки.

Как-то Пол нырял в Эгейском море, и когда на глубине шестидесяти футов у него кончился запас кислорода, он испытал такое же чувство, всплывая на поверхность из глубины, пытаясь вдохнуть воздух своими истерзанными легкими.

Толстяк стоял рядом, неожиданно крепко поддерживая его за локоть. Шавасс опустился в кресло. И снова почувствовал, что ему как будто не хватает воздуха. Сделав несколько глубоких вдохов, он попытался улыбнуться.

– Извините, я болел, долго не поднимался. Наверное, слишком много ходил сегодня.

Выражение лица у толстяка не изменилось, а девушка быстро сказала по-китайски:

– Все в порядке, дядя, я все улажу. Ужинайте.

– Думаешь, они сейчас придут? – спросил толстяк.

Она пожала плечами.

– Не знаю. Я пока не буду закрывать дверь. Посмотрим.

Толстяк отошел, и она улыбнулась Шавассу.

– Извините моего дядю. Он плохо говорит по-английски.

– Ничего. Что, если я посижу немного здесь?

– Кофе? – спросила девушка.

– Черный кофе и, может быть, двойной бренди?

– Давайте попробуем.

Девушка ушла за стойку, достала бутылку бренди и стакан. В этот момент послышался шум автомобиля. Девушка помедлила, слегка нахмурилась и посмотрела в окно. Снаружи раздались шаги. Она обернулась и быстро кивнула толстяку.

– Они здесь, – просто сказала она по-китайски.

Девушка вернулась за стойку, дверь распахнулась, и вошли четверо мужчин. Главарь, ростом около шести футов, с худым лицом и бегающими голубыми глазами, был в удлиненной куртке из кавалерийской саржи с меховым воротником. Он приятно усмехнулся.

– Вот и опять мы, – сказал он мягко, с ирландским акцентом. – Все готово, крошка?

– Вы теряете время, мистер Мак-Гайр, – ответила девушка. – Для вас здесь ничего нет.

Три его компаньона выглядели типичными бездельниками, одетыми по последнему крику моды, с тщательно завитыми волосами, спускавшимися на воротники. У одного из них, альбиноса, были светлые ресницы, от чего взгляд его казался очень неприятным.

– Не серди нас, малышка, – сказал он. – Мы же с тобой по-хорошему. Двадцать фунтов в неделю за такое местечко? Думаю, ты легко отделалась.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Ни единого пенни.

Мак-Гайр тяжело вздохнул и, внезапно схватив бутылку бренди, швырнул ее через плечо в зеркало бара, разлетевшееся от удара на куски.

– Это для начала, – сказал он. – А теперь ты, Терри.

Альбинос нанес удар мгновенно, как змея: зацепил рукой высокий воротничок шелкового платья и грубо разорвал его до самой талии, обнажив одну совершенной формы грудь цвета меда. Он притянул к себе девушку, схватил ее за грудь рукой и захихикал.

– Тебе повезло, что я не такой, как все, милашка.

Толстяк уже поднялся, но Шавасс отбросил ногой стоящий на дороге стул.

– Не вмешивайтесь, дядя, – быстро сказал он по-китайски. Наступила удивительная тишина, и четверо мужчин обернулись к Шавассу. Мак-Гайр все еще улыбался.

– Так что, у нас здесь есть герой?

– Отпусти ее, – сказал Шавасс голосом, который, как ему показалось, прозвучал со стороны так, что и сам его не узнал.

Альбинос хихикнул. Когда Шавасс увидел его очень белые зубы между пухлых красных губ, желчь как будто лопнула внутри у Пола, поднимаясь в горле удушливым комом. Словно все неприятности сегодняшнего дня, вся боль и злость шести месяцев болезни, госпиталей и бесконечных операций ждали именно этого момента, чтобы взорваться в одном слепящем горячем спазме гнева.

Он вытащил «вальтер» и выстрелил, не целясь, в другую половину зеркала за стойкой.

– Я сказал, отпусти ее.

Альбинос быстро оттолкнул девушку через всю комнату, и лицо его стало таким же белым, как и волосы.

– Посмотри на его руку, – прошептал он. – Она так трясется! Пошли отсюда, ради Бога.

Мак-Гайр перестал улыбаться, но на лице его не было страха. Он стоял, засунув руки в карманы, не отрывая глаз от Шавасса, которого била такая сильная дрожь, что он едва удерживал пистолет.

– Всем стоять на местах, – приказал Шавасс. – Я ничего не гарантирую, если эта штука снова бабахнет. – Он кивнул Мак-Гайру. – Ты, бросай кошелек сюда.

Мак-Гайр без колебаний вытащил бумажник и швырнул на стол. Левой рукой Шавасс открыл его. Тот был битком набит купюрами.

– Сколько здесь?

– Пару сотен, – спокойно ответил Мак-Гайр, – может, чуть больше.

– Этого хватит заплатить за ущерб. Остальное пойдет вдовам и сиротам. – Шавасс взглянул на девушку и спросил по-китайски: – Полицию вызвать?

Она покачала головой.

– Нет, не надо.

Кухонная дверь за ее спиной распахнулась, показались два официанта и повар, китайцы. У официантов в руках были кухонные ножи, а повар держал нож для разделки мяса.

– Лучше идите отсюда, пока не поздно, – посоветовал Шавасс Мак-Гайру. – Ты совершил грубую ошибку. Эти люди по-своему расправляются с такими подонками, как вы.

Мак-Гайр приятно улыбнулся.

– Я припомню тебе это, приятель. – Он кивнул остальным, и все быстро вышли. Дверь захлопнулась, и мгновение спустя автомобиль быстро пересек площадь. Шавасс положил «вальтер» в карман, облокотился о стол, глубоко вздохнул и как будто сразу потерял все силы.

Он взглянул на девушку и устало улыбнулся.

– Думаю, я допью бренди, если с вами все в порядке.

Но она рассердилась, и это было странно. Повернувшись на каблуках, она прошла мимо официантов на кухню. Шавасс взглянул на толстяка, удивленно подняв брови.

– Я что-нибудь не так сделал?

• Предыдущая
• 3/30
• Следующая