Седьмые Врата - Уэйс Маргарет - Страница 32
- Предыдущая
- 32/61
- Следующая
Альфред вздохнул, набирая в грудь побольше воздуха.
– Мы задавались вопросом, Балтазар, слышали ли вы что-нибудь о месте, называемом Седьмые Врата?
– Конечно, – спокойно ответил Балтазар, но бросил на них острый взгляд своих черных глаз.
Это задело Альфреда подобно лезвию бритвы.
– Все на Абаррахе слышали о Седьмых Вратах. Каждый ребенок учит наизусть эту литанию.
– Какую… Что это за литания? – слабо спросил Альфред.
– …Земля была разрушена, – начал Балтазар, повторяя слова высоким отчетливым голосом. – Четыре мира были созданы из осколков крушения. Миры для нас самих и мешней: Воздух, Огонь, Камень, Вода. Четверо Врат соединяют каждый мир с другим: Арианус с Прианом, Приан с Абаррахом и Челестрой. Дом исправления был построен для наших врагов: Лабиринт. Лабиринт связан с другими мирами через Пятые Врата: Нексус. Шестые Врата – центр, они разрешают вход: Вортекс. И все было исполнено через Седьмые Врата. Конец был началом.
– Значит, у вас есть знание относительно Врат Смерти и про другие миры, – сказал Альфред, мысленно возвращаясь к моменту первой встречи с Балтазаром, увидев его так, как увидел некроманта Эпло, который заметил, что тот имеет обыкновение скрывать свою истинную сущность. – И вы говорите, что это преподают детям?
– Это было, – сказал Балтазар с печальным ударением на последнем слове. – Когда у нас еще оставался досуг, мы учили наших детям разным вещам помимо того, как умирать.
– Как ваши люди дошли до такого состояния? – спросила Мейрит, преодолевая дремоту и обволакивающий разум сон. – Что случилось с этим миром?
– Жадность – причина того, что случилось, – ответил Балтазар. – Жадность и отчаяние. Когда магия, которая поддерживала этот мир живым, все чаще оказывалась бессильной, наши люди стали умирать. Мы обратились к некромантии, чтобы сохранить то, что было для нас дорого, но только – сначала. Потом, в конечном итоге, мы использовали это черное искусство, чтобы увеличить нашу численность, чтобы добавлять солдат к нашим армиям, слуг в наши дома. Но вместо того порядок вещей ухудшился, и лучше никому не стало.
– Абаррах изначально был задуман, как зависимый от других трех миров для выживания, – объяснил Альфред. – Трубопроводы, известные на этом мире как Колоссы, должны были служить каналами энергии, текущей от цитаделей Приана в Абаррах. Энергия обеспечивала бы свет и высокую температуру, позволила людям жить около поверхности, где воздух чище и свежее. План не исполнился. Когда Кикси-Винси потерпела неудачу, источники света в Цитаделях Приана также не смогли работать, и Абаррах был оставлен в темноте.
Он остановился. Его дидактическая лекция принесла свои плоды. Глаза Мейрит были закрыты, ее дыхание – глубоким. Альфред слегка улыбнулся, тщательно подворачивал одеяла вокруг нее, чтобы сохранить тепло. Затем он украдкой, молча двинулся прочь. Балтазар, бросив взгляд в сторону Мейрит, тоже последовал за Альфредом.
– Почему вы спрашиваете про Седьмые Врата?
Пронзительный взгляд проник в существо Альфреда, отчего он немедленно начал путаться.
– Я… Я.. любопытный… Слышал… Где-то там … Кое-что…
Балтазар нахмурился.
– Что вы пробуете выяснить, брат? Местоположение? Поверьте мне, если бы я знал хотя бы приблизительно, где находятся Седьмые Врата, я бы использовал это, чтобы помочь моим людям скрыться из этого ужасного места.
– Да, конечно.
– Тогда что еще вы хотите узнать об этом?
– Ничего, правда. Только… Это просто любопытство. Давайте пойдем, посмотрим, что мы можем сделать, чтобы накормить ваших людей.
Искренне обеспокоенный заботой о своем народе, некромант не сказал ничего больше. Но это было очевидно Альфреду, и вызывало у него сильное опасение, что Балтазар обратил внимание на его внезапный интерес к Седьмым Вратам Что вызвало интерес также у самого Балтазара. И некромант был во многом подобен собаке Эпло. Как только у него окажется что-то в зубах, он так просто с этим не расстанется.
Альфред начал умножать мешки семени кейрн-травы, создавая достаточное их количество, чтобы сартаны могли бы смолоть его в муку, испечь хлеб, или сделать что-нибудь посущественнее, чем каша. Поскольку он работал, то имел возможность тайком осмотреть пещеру.
Ни один мертвый сартан не обслуживал больше живых, как это было в прошлый раз, когда Альфред посетил их. Ни один солдат-кадавр не охранял вход, никакой король-кадавр не пробовал управлять.
Везде, где лежали мертвые, они лежали в покое, поскольку так велел Балтазар.
Альфред смотрел на детей, толкающихся вокруг него, просящих горсточки семени травы, которую на Арианусе он бросил бы птицам.
Его глаза наполнились слезами, и тем самым напомнили ему о вопросе. Он обратился к Балтазару, который стоял рядом, наблюдая каждое магическое движение Альфреда, почти как голодающий, для которого магия была пищей.
Некромант, уступив настойчивой просьбе Альфреда, тоже съел небольшое количество зерен и выглядел теперь получше, хотя воскрешение надежды, вероятно, считал более важным для перемен к лучшему, чем потребление неаппетитного теста кейрн-травы.
– Сейчас, как мне кажется, у вас достаточно воды. В прошлый раз, когда я был здесь, было по-другому, – отметил Альфред.
Балтазар кивнул.
– Если вы помните, недалеко отсюда находится один из колоссов. Их сила угасла почти полностью. Но, совершенно внезапно, это случилось не слишком давно, магия вернулась к жизни.
Альфред просиял.
– Действительно? И вы не догадываетесь, почему это произошло?
– В этом мире ничего не могло измениться. Я могу только предположить, что произошли какие-то перемены в других мирах.
– О, да! Вы правы! – Альфреда переполнял энтузиазм. – Кикси-Винси… И цитадели на Приане… Они теперь работают!..
– Почему же, это означает «для вас – ничего», – холодно закончил Балтазар. – Слишком поздно для перемен. Предположим, снова станет тепло, предположим, что лед, который сковал этот мир, начнет таять. Мы снова обретем воду. Но пройдет много, много периодов, прежде чем этот мир мертвых снова оживет. И к тому времени здесь не останется больше живых. Одни мертвые будут править Абаррахом.
– Вы настроены, чтобы уехать, – предположил Альфред в волнении.
– Или погибнуть, пытаясь, – мрачно произнес Балтазар. – Можете ли вы предвидеть, какое будущее ждет нас и наших детей, здесь, на Абаррахе?
Альфред не смог бы ответить на этот вопрос. Он уже значительно умножил количество пищи. Балтазар принял ее и ушел, чтобы накормить своих людей.
– Я не могу укорять их за желание уехать, – спокойно сказал Альфред. – Я тоже очень хочу уехать. Просто ужасно хочу, и именно сейчас. Но я прекрасно знаю, что случится, когда эти сартаны появятся в других мирах. Это только вопрос времени, прежде чем они приступят к установлению нового порядка, разрушая жизнь меншей.
– Они – лишь жалко выглядящая кучка людей, – сказал Эпло.
Альфред, не сообразив, что говорит вслух, подскочил, услышав его голос. А может, он и не говорил вслух. Эпло всегда был способен читать его мысли.
– Ты прав, – появился Эпло. – Эти сартаны пока слабы, но как только они перестанут использовать свою магию для выживания, их мощь возрастет. Они обретут силу.
– А еще здесь ваши люди, – Альфред поглядел на спящую Мейрит. Собака охраняла, лежа рядом с ней и грозно рычала на всякого, кто оказывался поблизости.
– Если они вырвутся из Лабиринта и придут в миры, кто может сказать, что случится? Патрины всосали ненависть с молоком матерей, и кто может упрекнуть их за это?
Альфред начал дрожать. Он выронил пищу, прижал руки к воспаленным глазам.
– Я вижу, как это случается снова! Конкуренция, войны, смертельное противостояние. Они вовлекают в свои затеи невинные жертвы, которые погибают неизвестно ради чего… Весь … Все кончается катастрофой!
Последний взрыв эмоций Альфреда вырвался в крик. Оглядевшись, он столкнулся взглядом с блестящими черными глазами некроманта, пристально следящими за ним. Балтазар вернулся. У Альфреда появилось внезапное, странное впечатление, что некромант следовал за каждым завихрением и поворотом его мыслей. Балтазар видел то, что видел Альфред, разделил его видение, которое вызвало этот отчаянный крик.
- Предыдущая
- 32/61
- Следующая
