Щит Найнавы - Астахов Андрей Львович - Страница 37
- Предыдущая
- 37/62
- Следующая
В полдень они сделали еще одну остановку на берегу небольшой речки, набрали свежей воды, напоили коней и поели сами. И только с закатом Книжник решил устроить настоящий привал. Выбрал укромную лощину недалеко от дороги, развел костер, нарезал веток для постели, расседлал и стреножил лошадей.
– Займись ужином, – сказал он Орселлин, когда девушка спросила, не нужна ли ему помощь.
Дрова в костре прогорели, и Орселлин пристроила над угольями мясо для жарки. Нарезала на одеяле ковригу хлеба, очистила от шелухи несколько луковок. Книжник тем временем закончил заниматься лошадьми и вернулся к костру.
– Ночь проведем здесь, – сказал он, отламывая от краюхи кусочек хлеба. – Лощина глубокая, ветер нам не будет досаждать.
– А волки? – спросила Орселлин.
– Волки здесь не водятся. Их перебили еще двести лет назад. Одичавшие собаки иногда встречаются. Их много развелось после войны, и они нападали на людей, потому что привыкли питаться человеческими трупами. Я испугал тебя?
– Н-нет, – сказала Орселлин, а сама поежилась. – Просто холодно.
– Когда мясо зажарится, мы разведем новый костер, и тогда никакие хищники нам не страшны. Иди, оденься потеплее, я присмотрю за мясом.
Орселлин кивнула, направилась к седельным мешкам, лежавшим рядом с седлами и попонами. В одном из них отыскала подбитую мехом кожаную тунику, надела ее на себя и поспешила вернуться к костру. Рядом с Книжником она чувствовала себя спокойнее.
– Еще немного, – сказал монах, ткнув жаркое острием ножа. – У нас будет превосходный ужин. Нет ничего лучше куска жареного мяса, съеденного на свежем воздухе.
– Ты говорил о фамарах. – Орселлин все же рискнула разговорить своего спутника. – Я ничего не знаю о них. Что они такое?
– Зло. Абсолютное и беспощадное. Когда-то эта земля принадлежала им. Потом пришли предки нынешних санджи и одолели фамаров. Но они не исчезли окончательно. Укрылись в ночных тенях и ждали своего часа. Теперь этот час подходит.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Я же монах. Я прочитал древние книги о том, что однажды Тень вернется на землю. Это случится в тот день, когда весь мир будет охвачен войной. Фамары – часть Тени, и они возвращаются.
– Ты говоришь очень страшные вещи, брат Стейн.
– Не нужно бояться. Мир всегда был поделен на Светлую и Теневую Сторону. Испокон веков Свет и Тень ведут постоянную войну, и все мы участники этой великой битвы. Каждый получает право выбора – на какую сторону он встанет. И это правильно. Однако случается, что некоторым людям с момента рождения предопределено их место в этой битве. Если человек узнает об этом, его страх уходит, остается только чувство долга.
– Почему ты мне это говоришь?
– Потому что я ищу такого человека. Женщину, которая была избрана древними богами для противостояния Тени.
– Ты обо мне говоришь?
– Нет. Ее зовут Каста. Мне нужно найти ее. Такова воля богов.
– Не понимаю. – Орселлин почувствовала неожиданную и непонятную ревность. – Ты монах, человек, посвятивший себя Гелесу, и говоришь о каких-то богах?
– Тебя это удивляет? Гелес – всего лишь одно из имен, под которым известен Отец всех древних богов. Тех, кто когда-то создал этот мир и управлял им, пока не пришли времена забвения. Сегодня лишь очень немногие помнят об истинных богах. А боги никогда не забывали о людях, старались им помогать. Только вот власти прежней у них не было. У них остался только один способ влиять на судьбы мира – искать героев. Или тех, кто может стать героем… О, кажется наш ужин готов!
Книжник снял с огня вертел, ловко нарезал горячее сочное мясо на глиняной тарелке. Орселлин показалось, что никогда в жизни она не ела ничего более вкусного.
– Хорошая говядина, молодая, – сказал Книжник, прожевав первый кусок. – Сейчас бы уксусу немного. И чесноку. Погоди-ка!
Книжник вытащил из своей сумки большую кожаную флягу, отвинтил пробку, плеснул из фляги в кружку и подал Орселлин. В кружке было крепкое темное пиво – излюбленный напиток айджи.
– Это лучше, чем пить воду, – сказал монах. – Не любишь пиво?
– Не очень, – ответила Орселлин. – Но это пиво хорошее, в самом деле.
– Ну, я тоже выпью глоточек. Твое здоровье, Орси!
– А эта женщина, Каста – зачем она тебе?
– Это долго рассказывать. Если в двух словах, я должен помочь ей, а она поможет мне. Вместе мы сможем покончить с войной, которая терзает эту землю и не допустить возвращения фамаров из Тени.
– Как все странно! – вздохнула Орселлин. – Еще недавно я ничего не знала о фамарах, о Тени, о древних богах. Просто жила в своей деревне, гуляла с подругами, встречалась с Рейнсом, мечтала о счастливом замужестве. А потом… И что будет, когда ты найдешь эту женщину, Касту?
– Я кое-что отдам ей. А взамен попрошу ее о помощи.
– А я тебе зачем?
– Хороший вопрос, – засмеялся Книжник. – Думаю, в этом тоже проявилась воля богов. Твое появление в Гойлоне совсем не случайно. Я почти уверен, что ты тоже из тех людей, которых древние боги наделяют особой судьбой.
– Особой судьбой? – Орселлин почувствовала раздражение и обиду. – Мою деревню вырезали до последнего человека. Погибли все, кого я знала и любила. Нэни Береника отправила меня к тебе, а ты даже не можешь толком мне сказать, для чего я тебе нужна?
– Не обижайся, Орси. Просто наберись терпения.
– Других слов одобрения не будет?
– Мне нечего тебе сказать, дитя. Я только прошу об одном – оставайся со мной. Если ты здесь, значит, так надо. И мне нравится твое общество.
– Врешь ты все, – сказала Орселлин, но последние слова монаха ее смутили и почему-то обрадовали. – Я ведь для тебя обуза.
– Не говори глупостей. Если нэни прислала меня к тебе, значит, так нужно. И обузой ты для меня не станешь. Я же понимаю, почему ты так говоришь. Я могу производить впечатление человека нелюдимого и замкнутого. Но я другой, – тут Книжник широко улыбнулся. – Просто жизнь у меня такая, одинокая.
– А почему ты стал монахом?
– Наверное, это лучший путь для всякого, кто желает постичь мудрость.
– Читать книги, – задумчиво сказала Орселлин. – Много-много знать. Учить других жить по законам, данным Богом. И при этом не знать семейного счастья, любви, радостей плоти, никогда не взять на руки собственного ребенка, не заглянуть в его глаза. Наверное, так жить очень трудно, брат Стейн.
– Трудно. Но я привык к одиночеству. – Книжник подмигнул девушке. – Зато у меня есть свобода.
– Свобода без любви? Для чего она?
– Поговорим об этом завтра. А сейчас давай спать. На рассвете двинемся дальше, так что отдыхай.
– А ты?
– Послежу за костром. Места тут глухие, как бы зверье не набежало.
– А почему ты не хочешь, чтобы Кай нас посторожил?
– Потому что я не хочу спать, честное слово. Ложись, ни о чем не беспокойся. Тебе надо хорошо отдохнуть.
Орселлин не стала спорить. Легла на конский потник, подложила под голову седло, накрылась валяным одеялом и попробовала думать о хорошем. Сытная еда и усталость после дня, проведенного в седле, сделали свое дело – девушка заснула очень быстро.
Книжник подбросил хворосту на угли, и костер ярко запылал, треща и выбрасывая искры в ночное небо. Некоторое время монах сидел неподвижно, а потом вздохнул и прошептал заклинание Вызова. Темнота сгустилась в неясное облако, и миг спустя превратилась в черную пантеру.
– Иди сюда, Кай, – позвал Книжник зверя. – Посиди со мной.
Пантера подошла ближе, растянулась на земле у ног монаха. Книжник заглянул в горящие зеленые глаза хищника и внезапно подумал, что никогда у него не было друга, более преданного, чем Кай. А кем станет для него Орселлин? Пока очень сложно ответить на этот вопрос. Впереди очень много испытаний, главное из которых – гробница Утаро.
Книжник посмотрел на Орселлин, убедился, что девушка крепко спит. Крадучись подошел к своей лошади, развязал один из седельных мешков и достал из него шар из полупрозрачного розового стекла. Вернулся к костру, положил шар перед собой на траву и начал шепотом читать заклинания.
- Предыдущая
- 37/62
- Следующая
