Озорная леди - Холбрук Синди - Страница 47

• Предыдущая
• 47/74
• Следующая

— Лучше нам все это захватить, кузен Ричард, — вмешалась Алисия, понизив голос. — Чентел становится какой-то странной, когда речь заходит об этих вещах, она говорит, что они ей очень нужны.

— Сейчас у нас нет времени, чтобы заниматься сундуком, но я пришлю сюда кого-нибудь, и его привезут в Ремингтон-хаус чуть позже, — идя на компромисс, сказал Ричард.

— Нет, и сундук, и портрет мы возьмем с собой именно сейчас. Я не знаю, почему за нами с Алисией закрылась дверь, и я не хочу рисковать, — воспротивилась Чентел.

— Ради бога, дорогая, — раздражаясь все больше, сказал Ричард, — неужели ты всерьез полагаешь, что кому-нибудь нужна эта рухлядь?

— Не знаю, кому еще нужны эти вещи, но мне они определенно нужны, — заявила она.

— Пожалуйста, дорогой кузен, давайте возьмем с собой портрет и сундук, иначе Чентел опять станет называть меня «юной мисс» и «любезной девицей», — умоляющим тоном попросила Алисия. Чентел очень удивилась:

— Алисия, о чем ты говоришь?

Та покраснела:

— Не обращайте внимания. Надо достать картину.

— Хорошо. — Ричард был зол и не скрывал этого. Кивком головы ой указал на отверстие в стене: — Идем.

— Пожалуй, я… я останусь и постерегу дверь. — Алисия побледнела. — А то вдруг она опять закроется?

Ричард посмотрел на Чентел:

— Ты, конечно, останешься с ней?

Чентел посмотрела в проем стены, где она провела три часа в заточении, и у нее комок подступил к горлу. Она тоскливо посмотрела на Ричарда:

— Пожалуйста…

— О, женщины! — воскликнул Ричард и исчез в стене.

Пока они его ждали, никто из них не произнес ни слова; стояла полная тишина. Послышался какой-то шум, и из темноты до них донеслось проклятье. Чентел облегченно вздохнула. Через минуту показался Ричард, который тащил за собой картину.

— Леди Дженевьева выглядит совсем как Чентел, правда? — спросила Алисия.

— Я не рассмотрел, — произнес Ричард сквозь зубы. — У нас совсем нет времени. Женщины, быстро за мной! — И он, неся картину в руках, направился к выходу.

Алисия изумленно посмотрела на Чентел:

— Я никогда не видела кузена Ричарда в таком скверном настроении!

— А я видела, и не раз! — усмехнулась Чентел. До них снова донеслось ругательство: Ричард на что-то натолкнулся по пути.

— А я видела! — с торжеством повторила она еще раз.

Чентел блаженствовала в горячей ванне. Легкое потрескивание дров в камине, возле которого стояла ванна, приятно убаюкивало. Приоткрыв глаза, она посмотрела на портрет леди Дженевьевы, прислоненный к креслу возле кровати. Сундук стоял на полу рядом с ним.

Удовлетворенно вздохнув, она снова закрыла глаза. Теперь все было хорошо. Ей пришлось выдержать непростую схватку с Ричардом по поводу картины и сундука, и она одержала трудную победу, хотя Ричард чертыхался все время, пока тащил холст. Кстати сказать, ей с Алисией тоже пришлось нелегко — сундук был тяжеленный, но все-таки они донесли (или доволокли) его до повозки.

Когда они погрузили на нее свой бесценный груз, начал накрапывать дождь, который вскоре превратился в настоящий ливень. Ричард был мрачен и молчалив всю дорогу, глаза его метали молнии. В гневе он был страшнее, чем разыгравшаяся гроза. Когда они наконец вошли в дом, как трое бродяг, вымокшие до нитки и продрогшие, Ричард резким тоном приказал слугам приготовить для них ванны и ушел к себе.

Дверь в комнату Чентел открылась. Она оглянулась, ожидая увидеть свою горничную. Но на пороге стоял Ричард. Он с вожделением смотрел, не в силах отвести от нее глаз.

У Чентел перехватило дыхание, смутившись, она погрузилась в ванну по самый подбородок. Интересно, успел ли он разглядеть ее прелести? Судя по выражению лица Ричарда, успел, и очень внимательно.

— Ты не мог бы для разнообразия стучаться? — разозлившись, спросила она. Словно околдованный, Ричард не мог ничего ответить.

Вдруг помимо воли у нее на губах появилась улыбка, лукавая женская улыбка, которую она не смогла сдержать. Что с ней такое? Вместо того чтобы прогнать Ричарда, она улыбалась ему. Чентел поймала себя на мысли, что ей приятно было смотреть на него, и его зачарованный вид грел ее сильнее, чем горячая ванна и огонь в камине.

— Я… я хотел убедиться, что у тебя все в порядке, — наконец произнес он.

— Я чувствую себя на небесах, — чистосердечно призналась Чентел.

— Тогда тебя наверняка не заинтересует мое предложение принять пищу земную. — Он улыбнулся, и глаза его посветлели.

— Еда! — Чентел пришла в такое возбуждение, что выпрямилась в ванне. Заметив, как у Ричарда заблестели глаза при этом, она тотчас погрузилась в спасительную воду.

— Тогда одевайся, а я принесу тебе поднос с едой в постель, — любезно предложил Ричард. Он вышел, закрыв за собой дверь. Чентел смотрела ему вслед с изумлением. Неужели это тот самый человек, который неистовствовал всю дорогу домой, могущественный и высокомерный Сент-Джеймс? И он собирается принести еду ей в постель! Кто бы знал, как она была голодна!

Она сидела на кровати уже в халате, вытирая полотенцем голову и рассматривая портрет прапрабабки, когда раздался стук в дверь.

— Войдите, — произнесла она, почувствовав, что у нее перехватило дыхание.

Вошел Ричард с подносом в руках. Он поставил поднос на Прикроватный столик, и отблески огня заиграли в его каштановых волосах. Он был очень привлекателен. Привлекателен? Нет, в эту минуту он был просто божественен!

— Я умираю от голода! — сказала Чентел, наконец взглянув на блюда с едой.

— Почему-то я так и подумал, — с мягкой улыбкой произнес Ричард. Он протянул ей руку:

— Если ты разрешишь, я вытру тебе волосы, пока ты будешь подкрепляться.

Чентел в изумлении протянула ему полотенце и жадно принялась за еду.

— Извини, что нет ничего горячего. Но кухарка впала в такое расстройство из-за твоего отсутствия, что совершенно позабыла об обеде. Я сказал ей, чтобы она не беспокоилась — этого вполне достаточно, правда? — ласково спросил он.

Набросившись на сыр и хлеб с рвением голодающего индуса, Чентел согласилась с ним. С полным ртом, наслаждаясь вкусом пищи, она пробормотала:

— Конечно. Мне очень нравится.

Ричард подошел к портрету леди Дженевьевы. Он долго смотрел на него и потом обратился к Чентел, жующей ветчину:

— Это просто мистика какая-то! Она выглядит точь-в-точь, как ты!

— Ты хочешь сказать, что я на нее похожа! — усмехнулась Чентел.

Он снова обратил свой взгляд на картину:

— Мне кажется, что я уже это видел.

— Ты мог видеть портрет леди Дженевьевы в гостиной Ковингтон-Фолли, он точно такой же, — сказала Чентел.

— Нет, — Ричард отрицательно покачал головой, — он бы мне обязательно запомнился. Нет, почему-то мне приходит на память наша брачная ночь — я видел тогда эти драгоценности… Впрочем, забудем об этом. Достаточно того, что вы удивительно похожи.

Он подошел к кровати, опустился рядом с Чентел и принялся вытирать ей волосы. На этот раз она и вправду почувствовала себя на небесах. За окном шел дождь как из ведра, а она сидела в тепле и уюте, перед ней стоял поднос с вкусной едой, потрескивал огонь в камине, и красивый, улыбающийся муж гладил ее по волосам.

И тут хлебная корочка застряла в ее внезапно пересохшем горле. Все это неправда! Это не ее муж, это не ее уютный дом!

— Почему ты вдруг стал со мной таким милым? — спросила она слабым голосом, проглотив эту горькую мысль.

Ричард молчал, продолжая вытирать ее волосы полотенцем.

— Может быть, я просто хочу извиниться перед тобой, — сказал он некоторое время спустя.

— Что? — Чентел не поверила своим ушам. Он улыбнулся, отложив в сторону полотенце, поднялся и задумчиво на нее посмотрел.

— Неужели тебя так удивляет то, что я хочу извиниться?

Чентел была обескуражена. Ричард подошел к ней поближе и, запустив обе руки в ее густые волосы, стал поглаживать ее голову. От удовольствия она прикрыла глаза и чуть не замурлыкала.

• Предыдущая
• 47/74
• Следующая