Притворщица - Холбрук Синди - Страница 31

• Предыдущая
• 31/86
• Следующая

Она подобрала упавшую ягоду и ловко закинула ее себе в рот. Затем проглотила ее — с тем же сладострастным выражением, что было на лице Терренса, когда он глотал виноград.

Изабель протянула руку Терренсу и с его помощью поднялась с одеяла. Он не выпустил ее руки из своей ладони, и они медленно пошли к берегу пруда, блестевшего на дальнем краю лужайки. Разбуженная страсть кипела в крови Терренса, странно уживаясь с ощущением покоя и расслабленности, все то время, что они простояли на берегу, любуясь зеркальной гладью воды.

Внезапно Изабель повернулась к Терренсу, и глаза ее были грустны.

— Я не понимаю, Терри.

— Чего? — мягко спросил он.

— Жизнь так прекрасна, но ты не видишь этого. Наверное, просто потому, что не хочешь любить.

Терренс покачал головой и сильнее сжал ее пальцы.

— Я хочу любить. Я жениться не хочу!

С неба упала тяжелая холодная капля, и Изабель вздрогнула.

— И все же я думаю, что ты не хочешь жениться только потому, что не хочешь любить. Пойдем! Сейчас Амелия вернется!

— Я хочу и могу любить, — упрямо повторил Терренс. — Но жениться… Нет, увольте!

— Но любовь и брак всегда идут рука об руку.

— Не всегда, — ответил Терренс и поспешно отпустил руку Изабель. — Чаще всего брак идет рука об руку с расчетом, выгодой, деньгами. Узаконенная форма принуждения — вот что такое брак!

Дождинка попала ему прямо в глаз, и он моргнул.

— Ты считаешь, что брак насильно приковывает людей друг к другу? А я думаю, что он соединяет две половинки в единое целое, — сказала Изабель.

— Ради бога, Изабель, — раздраженно сказал Терренс, не желая, чтобы ему наступали на любимую мозоль. — Ну разве можно в наше время быть такой наивной идеалисткой?

Дождь усиливался. Он усыпал белокурые локоны Изабель мелкими капельками, и они сверкали в ее волосах словно крошечные алмазы. Еще два алмаза — крупных, горячих — появились в уголках ее глаз и скатились по щекам.

— Кажется, я и впрямь ужасно наивна.

Она повернулась, чтобы уйти, но Терренс удержал ее за плечи.

— Нет, не оставляй меня!

— Я не оставляю тебя, — ответила Изабель. — Я просто хочу укрыться от дождя.

— Нет! — удержал он ее. — Выслушай сначала!

— Что я должна выслушать? — Молния блеснула в глазах Изабель, хотя начавшийся ливень вовсе не был грозовым. — Новые разглагольствования о том, как прекрасна ничем не сдерживаемая, никем не контролируемая свобода? И что ты не пожалеешь никаких усилий, чтобы ее спасти? Я уже слышала все это. С меня хватит. Скажу только одно: ты ничего не знаешь о любви, бедняга!

— А ты сама? — раздраженно закричал Терренс. — Сама-то ты что можешь знать о любви? Сама-то ты когда-нибудь любила?

Изабель подняла на него мокрое лицо.

— А ты когда-нибудь любил? — вопросом на вопрос ответила она.

Терренс сжал пальцы на ее плечах.

— Много раз.

— Нет, — сочувственно покачала она головой. — Нет. Ты всегда имел дело с проститутками и любовницами, а это совсем не то. Исключительное право пользования на оплаченное время — вот что это, а не любовь.

Изабель холодно посмотрела на него и добавила ледяным тоном:

— Все. А теперь отпусти меня.

Отпустить? Терренс не мог ее отпустить. Во всяком случае, вот так — не договорив, не растопив поцелуем лед в прекрасных глазах. Он потянулся к Изабель всем телом.

— Нет, — сказала она, отчаянно сопротивляясь его натиску. — Нет. Не нужно меня целовать — ни для Амелии, ни для других!

Но Терренс не выпускал ее из своих объятии.

— А если для меня? — охрипшим голосом спросил он, чувствуя жар ее тела. — Для меня одного?

Изабель подняла голову и взглянула ему в глаза.

— В этом случае я должна напомнить, что не подвластна тебе. Я свободна. Так же, как свободен ты сам.

Терренс вздрогнул словно от удара. Он опустил руки и отступил на шаг назад. Странное выражение промелькнуло в глазах Изабель, прежде чем она повернулась и бросилась прочь.

Она убежала, а Терренс остался стоять под струями дождя. Все остальные уже давно забились под навес, а он все стоял и стоял, сжимая кулаки.

Бессильная ярость клокотала в его груди, и он не мог справиться с нею.

Он не имел над нею власти — точно так же, как не имел власти над Изабель.

Элизабет неторопливо шла по огромному холлу, кутаясь в наброшенную на плечи шаль. Она очень любила тепло, сухость и комфорт. Сказать по правде, все мысли девушки были заняты сейчас предстоящим обедом — ей не терпелось опять увидеть за столом Изабель. Да, присутствие этой женщины добавляет в кровь больше огня, чем самый жгучий перец!

Элизабет работала у леди Дороти уже пять лет, но не могла припомнить, чтобы хоть кто-нибудь осмеливался вести себя со старой герцогиней так дерзко и независимо.

Во входную дверь громко забарабанили, и Элизабет вздрогнула, непроизвольно вцепившись в уголки шали. Нахмурилась, перебирая пальцами бахрому.

Стук усилился, и Элизабет быстро оглянулась. В холле, кроме нес самой, не было ни души. Обычно здесь находился Стилтон, но сейчас он, очевидно, либо был на кухне, где любил подзадоривать темпераментного, импульсивного Пьера — французского повара герцогини, либо исполнял очередное поручение кого-нибудь из пожилых обитательниц верхнего этажа.

Массивная дубовая дверь дрожала под натиском неизвестного посетителя. «Кому это так неймется?» — подумала Элизабет.

Она решила не звать Стилтона — ведь у него с приездом сестер герцогини и так прибавилось забот — и сама подошла к двери. Открыла ее и отшатнулась, чудом увернувшись от просвистевшего над самым ухом кулака.

— О, простите! — услышала она громкий мужской голос. — Я уж и не надеялся, что эта чертова дверь когда-нибудь откроется!

Элизабет испуганно моргнула, всматриваясь в незнакомца, явившегося из вечерних сумерек. Он был высок, строен и молод. Со своими белокурыми волосами и правильными чертами лица он мог бы, пожалуй, сойти даже за ангела, если бы не адский огонь, горевший в его голубых глазах.

— Ну, теперь она открылась, и что дальше? — сдавленно спросила Элизабет.

— Это имение герцогини Девон? — поинтересовался незнакомец.

— Да.

Лицо мужчины помрачнело еще больше.

— А Изабель здесь?

Сердце Элизабет забилось в груди, как испуганная пташка.

— Да. Она здесь.

— Проклятие! Я так и знал! — Мужчина в досаде изо всех сил ударил по ладони кулаком. Затем неожиданно повернулся и вновь удалился в сумерки, из которых только что возник. — Я убью его! — донеслось из темноты.

— Простите? — растерянно крикнула в пустоту Элизабет.

Из полумрака снова вырисовалась фигура вернувшегося незнакомца. Его лицо пылало таким гневом, что казалось, будто даже вечерние сумерки стали не такими темными.

— Я должен поговорить с Изабель! Должен! Позвольте мне войти!

Элизабет напряглась, не зная, как ей действовать. Этот незнакомец с лицом ангелочка, похоже, сумасшедший. А почему бы и нет?

— Простите, сэр, но это невозможно. Я не могу вас впустить. Ведь я даже не знаю, кто вы такой. И это дом герцогини Девон, а не… ну, не знаю что. Одним словом, сюда не приходят без приглашения!

— Так пригласите меня, — сверкнул он глазами, — и дело с концом. Я должен увидеть Изабель. Мне очень важно увидеть ее!

Он сделал движение вправо, но Элизабет перекрыла ему путь, раскинув руки. Он сделал движение влево, но она и тут успела перехватить его.

— Прочь с дороги! — закричал этот помешанный ангел. — Я должен увидеть Изабель!

— Нет!

— Ну уж нет, вы меня не удержите! — Он схватил Элизабет за плечи и отодвинул ее со своего пути.

— Уберите руки! — ахнула она, пытаясь вырваться.

Но не тут-то было. Сумасшедший незнакомец приподнял Элизабет и вместе с нею двинулся в глубь холла, таща перед собою несчастную девушку словно таран, с которым он шел на приступ.

— Как вы смеете! — взвизгнула Элизабет.

— Я должен увидеть Изабель! — в сотый раз повторил этот ненормальный.

• Предыдущая
• 31/86
• Следующая