Аманда - Хупер Кей - Страница 21

• Предыдущая
• 21/62
• Следующая

Теперь она с ненавистью смотрела на Бена.

— Убирайся отсюда! Ты слышишь? Убирайся и никогда больше не показывайся мне на глаза!

— С удовольствием.

Бен обогнул решетку с розами и скрылся в густом кустарнике.

Кейт осталась сидеть на траве, поджав под себя длинные ноги. Расправила юбку, аккуратно застегнула блузку. Неожиданно услышала какой-то воющий звук и не сразу сообразила, что это она сама издала его. Крепко прижала пальцы к губам. Попыталась унять дрожь, утишить боль, найти в себе силы подняться, дойти до своей комнаты.

Господи, как больно! Боль жгла еще сильнее оттого, что она знала: каждое слово, сказанное Беном, — правда. То, что он сказал ей о Джессе, вернее, то, что сказал ему Джесс, — невероятное, подлое предательство, немыслимо бессердечное отношение к интимной жизни дочери. Слова Бена разрушили последнюю хрупкую надежду на то, что Джесс в глубине души все-таки ее любит.

Она для него ничто. Хуже, чем ничто.

Невыносимо болело все тело. Кейт с трудом заставила себя подняться на ноги и в этот момент испытала еще одно потрясение: она вспомнила, что во время того второго яростного совокупления Бен не надел презерватив. А она? Почему же она не проверила, не убедилась, что все идет как всегда? Что произошло с ней? За двадцать лет это первый случай, когда она до такой степени потеряла контроль над собой. Не хватало еще теперь забеременеть. Почему она не напомнила Бену? И почему Бен, всегда выполнявший ее малейшие желания, на этот раз забыл?

Кейт в волнении потерла лоб, попыталась привести в порядок волосы, осмотрела себя. На спине на блузке, наверное, одно сплошное травяное пятно, и в волосах, должно быть, полно травы. Губы наверняка распухли. Кейт ощущала, как они горят. Грудь налилась тяжестью и невыносимо болела. В общем, она выглядит в точности так, словно только что рассталась с любовником.

«Девственницей тебя никак не назовешь».

То есть он хотел сказать, что она дешевка. Слишком многим отдавалась неизвестно зачем. А что она могла им предложить? Да ничего…

Жизнь промчалась с потрясающей быстротой. Что у нее есть, чем она может похвастаться? Ни увлекательного дела, ни особых способностей, ни мужа, ни детей, ни собственного дома. «Славу» Джесс, конечно же, оставит Аманде или в крайнем случае одному из ребят, скорее всего Салли. Но нет, вероятнее всего все-таки Аманде. Даже если она предложит Кейт остаться здесь, это будет невозможно.

А ведь у нее мог бы быть свой дом. Мать, которую она никогда не знала, оставила ей денег, которых вполне хватило бы и на дом, и на жизнь.

Но это все равно будет не «Слава». А жизнь… Ну что у нее будет за жизнь? Бен и в этом прав. Нет у нее никакой своей жизни. А когда Джесса не станет, даже то малое, что у нее есть сейчас, уйдет в могилу вместе с ним.

Всю жизнь она пыталась обратить на себя вниманя отца. Сделать так, чтобы он ее заметил. Посмотрел на нее. Пусть не как на любимую дочь, но хотя бы как на человека, заслуживающего внимания. Но все впустую.

Боль становилась невыносимой. Кейт чувствовала себя одинокой.

Уокер первым увидел добермана и остановился, ожидая, пока собака подбежит к нему.

— Привет, Банди! Ты что делаешь так далеко от дома?

Натасканные для охраны, собаки обычно держались неподалеку от «Славы». Уокер не мог припомнив случая, чтобы они уходили так далеко.

Банди постоял около него, разрешил почесать за ушами, потом отбежал на несколько ярдов и снова остановился, виляя коротким обрубком хвоста.

— Ну хорошо, хорошо, я иду за тобой.

Поднявшись на возвышение и взглянув вниз, Уокер увидел то, что и ожидал увидеть, сам того, впрочем, не сознавая: Аманду с другой собакой.

Поколебавшись несколько секунд, он начал спускаться к ней. Она его не видела. Уперев руки в бока, она вглядывалась вдаль, слегка нахмурив брови в недоумении.

— Это называется плешь, — произнес Уокер.

Аманда подскочила и обернулась. Сверкнула на него глазами.

— Черт побери, Уокер! Нельзя так пугать людей. Подкрадываетесь, как…

В первый раз за время их знакомства она, казалось, забыла об осторожности. Уокер поразился тому, как изменилось ее лицо. Она выглядела более… живой. А может быть, это благодаря джинсам и яркому шарфу, которым она обвязала волосы.

— Я не подкрадывался. Вы просто не слышали, как я подошел.

— В следующий раз носите с собой колокольчик.

Он не обратил внимания на эти слова.

— Такие прогалины называются плешами.

— Я вижу вторую такую за сегодняшний день. Их кто-нибудь специально вырубает?

— Нет. Просто деревья в этих местах не растут. И никто не знает почему. Плеши раскиданы по всем горам. Такие, как эта, поросшие травой и дикими цветами, называют травяными плешами. Есть вересковые плеши, на которых, бывает, растут кусты. Но деревьев нет ни на одной.

— Странно…

Уокер пожал плечами.

— Суеверные люди считают, что плеши появились, когда дьявол шагал по горам. От каждого его шага якобы появлялась новая плешь. И уж конечно, там, где ступала нога дьявола, ничего расти не может.

— Загадочная история. — Аманда оглядела живописный пейзаж вокруг. — Но почему-то в нее хочется верить.

— Наверное, потому, что горы очень древние. Они стояли здесь, когда земля была еще совсем молодой. Тогда могло происходить все что угодно. И гиганты могли бродить по земле. Динозавры, например.

Аманда чуть заметно улыбнулась:

— Значит, говорите, динозавры?

— Ну да, они же были повсюду.

Она рассмеялась и покачала головой.

— А что вы здесь делаете? — Аманда оглядалась. — Я все еще на территории Далтонов?

— Да, это земля Далтонов. По субботам я иногда здесь гуляю. Люблю ходить пешком. Как я понимаю, вы тоже? Иногда я езжу верхом, но несколько дней назад моя лошадь потеряла подкову, так что…

При этих словах в глазах Аманды вновь появилась осторожность. Улыбка снова утратила живость. Oна сунула руки в карманы джинсов.

— Просто не представляла себе вас верхом на лошади. Хотя здесь, кажется, ездят все без исключения. Вы участвуете в скачках?

— Нет, я воскресный наездник, — ответил Уокер, неожиданно для самого себя почувствовав сожаление. — Просто умею держаться в седле и делаю это только для собственного удовольствия. У меня бывший скаковой конь, который больше не участвует в скачках. Mы с ним иногда выезжаем на прогулки, но в последнее время это случается все реже и реже. Наверное, мне давно следовало бы его продать, но он пасется вместе с племенными кобылами, так что у него есть и компания, и физические упражнения, даже если я не вывожу его по нескольку месяцев.

— С племенными кобылами?

— Из «Славы». Беременным кобылам нужна спокойная обстановка, а вокруг конюшен и загонов всегда слишком много шума и суеты. Поэтому Джесс заключил договор с моим отцом, давным-давно, еще до моего рождения. Джесс дал деньги на перестройку и содержание старых конюшен у «Козырного короля» и построил новый забор. Взамен он получил право пользования конюшнями и пастбищами, а я — приятный ландшафт и не менее приятное присутствие лошадей на своей территории без всяких затрат и обязанностей. Вдобавок мои пастбища содержатся в прекрасном состоянии.

— А у лошадей есть спокойное место для того, чтобы жеребиться.

— Совершенно верно. Регулярно приезжает ветеринар, конюхи поддерживают порядок и присматривают за кобылами, а через день приезжает кто-нибудь из людей Джесса, проверяет, все ли в порядке.

— Виктор?

— Иногда. Так вы, значит, с ним познакомились?

— Да, — односложно ответила Аманда.

Уокер задумчиво взглянул на нее.

— Виктор идеально ведет себя с лошадьми. С людьми он несколько грубоват.

Аманда понимающе кивнула, и в глазах ее появилась настороженность.

Уокер не успел еще что-то сказать, как обе собаки протяжно заскулили, требуя внимания. Аманда взглянула на часы.

— Оказывается, сейчас позже, чем я думала. И пора ужинать. Пошли домой, ребята.

• Предыдущая
• 21/62
• Следующая