Боги слепнут - Алферова Марианна Владимировна - Страница 50
- Предыдущая
- 50/79
- Следующая
– Кем хочешь работать?
– Кем угодно. Но чтобы денег побольше.
– Хочешь быть моим клиентом?
Парень отшатнулся.
– Ну, нет! Клиентом – это уж дудки. Клиентом – ни за что! Ищи другого дурака.
– Секретарем будешь работать?
– Это пожалуйста.
– Дашь показания в суде?
– Дам, – отвечал Понтий почти без запинки. – Не хочу никому прислуживать. Ни гениям, ни людям. – Запечатанный конверт лег на колени сенатору. – Когда Бенита скинут, вели убрать эту дурацкую статую с берега Тибра.
– Ступни Элия, что ли? – спросил сенатор.
– Именно, – сквозь зубы процедил Понтий.
Дело сделано, надо выходить под дождь. Понтий поежился.
– Будь осторожен, – зачем-то напутствовал его сенатор.
– И ты тоже, сиятельный. Спечешься – и мне конец.
Понтий выскользнул из машины и исчез. Как и не было. Но на коленях сенатора остался лежать влажный конверт.
Дождь барабанил по капоту «триремы».
Глава XIX
Апрельские игры 1976 года (продолжение)
«Дожди не прекращаются. Италии угрожает наводнение. Виды на урожай неутешительные».
«Сегодня – день Юпитера, виноградной лозы…»
Сенатор Помпоний Секунд вышел из дома, пытаясь зонтом прикрыться от хлещущих струй. Тога сразу сделалась мокрой. «Трирема» сенатора стояла чуть поодаль. Вернее – ему показалось, что это его машина. Подойдя ближе, он различил сквозь стену дождя, что «трирема» окрашена не в пурпур, а в черный цвет. Ему стало не по себе. Он хотел вернуться в дом и позвонить в гараж, но тут чьи-то крепкие пальцы ухватили его за локти и потащили к авто. Сенатор пытался сопротивляться. Подметки сандалий скользили по мостовой. Порыв ветра вырвал из рук зонтик и взметнул вверх – к верхушкам исхлестанных дождем кипарисов.
– На по… – закричал Помпоний, но вопль захлебнулся.
Мокрые от дождя руки втолкнули его в машину. Запах пыли и влажной шерсти, пота и вина ударил в нос. Сенатор ткнулся лицом в чьи-то колени, попытался повернуться, глянуть в лицо похитителям, но не успел – тонкая бечевка захлестнула шею, острая боль ножом прошла по горлу. Помпоний еще барахтался, как в волнах, в чьих-то руках и коленях. Потом дернулся и затих, но все же пальцы его в последний момент соскребли с груди одного из убийц клочок ткани.
– Ну вот, все кончено, – сказал здоровяк в черном, отдуваясь, как после тяжкой работы. – Забирай скорей его папку. Тело выбросим на помойку.
– Там ему как раз место! – заржал второй.
Бенит выслушал Криспину с интересом. Его стоило огромных усилий не расхохотаться, выслушивая, как будут извлекать сперму старика Викторина и замораживать в жидком азоте. Криспина совсем рехнулась. Вернее, она всегда была дурой. Но идиоты созданы богами на пользу умных людей. Таких, как Бенит. Кто-то предлагает стерилизовать глупцов. Как опрометчиво! Напротив, их надо размножать, холить, лелеять и следить, чтобы популяция простофиль не сокращалась…
– Милочка моя, план замечательный. – Бенит улыбнулся – ну наконец-то можно улыбнуться, не вызывая подозрений. – Одна неувязка: Постум принадлежит к более старшей ветви Дециев. Отстранить его не поможет даже сперма Викторина.
– Постум – не сын Элия.
Ого! Даже фантазии Бенита не хватило додуматься до такого! Гениальная глупость! Но Бенит постарался скрыть восхищение.
– Пусть так, – сказал с напускным равнодушием, – но кроме тебя об этом никто не знает. Вот если бы тебе удалось доказать…
– Докажем! – Криспина неколебимо верила в успех. – Это проще простого.
– Ну и как мы это сделаем?
– Анализ крови все покажет.
– Уже сделали. Подтверждает отцовство Элия.
Криспина так уверилась в своей клевете, что была обескуражена. Как так? Почему?
– Повторный анализ, – заявила, хмурясь.
– Группа крови у человека не меняется. Не говоря о том, что новых данных о крови Элия, кроме тех, что хранятся в картотеке Эсквилинской больницы никто уже получить не сможет.
– У Постума изменится группа крови!
– Хорошая мысль. Но пока, к сожалению, неосуществимая.
Идиотам иногда удается поставить весь мир на уши. Кто знает, а вдруг этой дуре удастся доказать, что мальчишка не сын Элия. Хотя все видят, что малыш – уменьшенная копия покойного Цезаря. Только копию чуть-чуть подправили – нос выпрямили, и глаза не так отличаются один от другого. Мальчишка, коли вырастет, будет красавчиком. Вот именно – если вырастет. Интересно, кто поверит, что Летиция изменяла Элию, если и сейчас она ни с кем не спит, и вообще ни на кого не глядит. Вилда пишет в своем вестнике, что юная вдовушка смотрит на бюст покойного мужа, изваянный Марцией, и занимается мастурбацией. Может, Вилда и не врет. Но во время мастурбации еще никому не удавалось забеременеть.
Однако есть старый рецепт: клевещите побольше, и в клевету поверят. Пока что правило это действует безотказно.
Дождь хлестал в окно. Назойливый попрошайка, которого невозможно прогнать. Он колотит в дверь и требует, требует. Невольно ценишь тепло просторного таблина. Под шум дождя любые идеи перестают казаться бредовыми.
– Я докажу, – заявила Криспина. – И способ у меня есть. Очень простой способ.
– Поговорим о чем-нибудь другом, – Бенит окинул ее аппетитную фигуру голодным взглядом. Какая же все-таки она дура. Но задница и бедра у нее восхитительные. – И займемся более приятным делом.
Несмотря на свою глупость Криспина сразу все поняла. Уж что-что, а подобные намеки она толковала верно. Они предались Венериным утехам прямо в таблине. Бенит был груб, но его грубость нравилась женщинам.
– А ты читал статью Вилды в «Гладиаторском вестнике»? – спросила Криспина, глядя, как Бенит одевается. – Вилда пишет, что Элий не мог иметь детей.
Бенит похлопал Криспину по щеке, как породистую кобылку.
– Умница, детка. Так да не так. Детей не могла иметь Марция. Но кто станет разбираться в подобных тонкостях, а?
– Так моя маленькая Руфина будет Августой? Да? Будет? – оживилась Криспина.
– Не так быстро, детка. Не так быстро. Посмотрим.
– Ты можешь потом жениться на моей малютке, – щедро предложила вдова императора.
– Да, я женюсь на ней, и ты оплодотворишь ее спермой Викторина.
Криспина не уловила издевки в его словах, приняла их за чистую монету.
– Именно. Это замечательный план, ты не находишь, дорогой?
– Называй меня «сиятельный», – потребовал Бенит. – Все должны называть меня «сиятельный». Или ты забыла?
– А может тебе развестись с Сервилией и жениться на мне?
– Милочка, Сервилия беременна, вот-вот родит. Дядюшку императора. Ха-ха, забавно?
Криспина надула губы.
– Тебе что, не нравится мой план?
«Если адвокат Летиции подаст на Криспину в суд за оскорблении чести и достоинства, то при известной ловкости эту дуру оберут до нитки. Но я буду не при чем», – отметил про себя Бенит и вновь сдержал улыбку.
– План хорош, но нам надо держать его в строгой тайне, – сказал он вслух. – Моего имени не называй. Ни в коем случае. Назовешь – отрекусь.
– Ой, да что ты! Я все сделаю, как надо! Ты еще будешь мной восхищаться, – пообещала Криспина.
Глава XX
Апрельские игры 1976 года (продолжение)
«Исчезновение сенатора Помпония Секунда вселяет в сердца римлян тревогу.»
«Сенатор Луций Галл опроверг опубликованное в «Либеральном вестнике» сообщение о том, что банк Пизона предоставил ему беспроцентный кредит в два миллиона сестерциев».
«В нашем обществе жестокость необходима. Римляне примут насилие, когда оно станет свершившимся фактом», – заявил сенатор Бенит.»
«В Готию для переговоров направлена делегация во главе с Августой».
- Предыдущая
- 50/79
- Следующая