Мистификация - Ирвинг Клиффорд - Страница 19

• Предыдущая
• 19/99
• Следующая

– Боже мой, как нехорошо, – запричитал Кук. – Он не может просто так заявить, что этот контракт аннулирует все остальные, если те еще действуют. Он должен гарантировать нам правомерность передачи всех прав, предъявить доказательства полного распоряжения ими. И как бы там ни вышло, Хьюз должен защитить нас, а при случае и возместить убытки, если возникнут какие-либо претензии со стороны "Роузмонт". Вы не можете обговорить условия подписания такой поправки к контракту?

– Постараюсь, – ответил я.

Кук откинулся на спинку своего шикарного кожаного кресла, тихо смеясь:

– Нет, ну что за ужасный тип! Самый богатый человек в Америке, он требует четыреста тысяч в качестве аванса, оставляя вам только сотню, да еще вешает на вас все расходы! Как ему вообще удалось вовлечь вас в такую сделку?

– Вы упускаете из виду важную вещь, Джон. После того как весь аванс будет выплачен, Хьюз больше ничего не требует. Все проценты с продаж – мои. В перспективе я сделаю на этой книге гораздо больше денег, чем он. Это, конечно, игра, но она того стоит.

Позже Беверли Лу объяснила мне, что руководство издательства было озабочено добросовестностью моих отношений с Хьюзом гораздо больше, чем представляли мы с Диком. Разумеется, мне данный вопрос прояснить никто не удосужился. На первых стадиях мистификации их убедили две вещи. Во-первых, моя готовность взять на себя финансовый риск и работать, если смотреть на дело с точки зрения процентов, за сравнительно малые деньги. Наверху решили, что Ирвинг рискует, а потому сделает все, вытянет из Хьюза всю подноготную и напишет первоклассный бестселлер. В ином случае если у него не будет материала, то книга, соответственно, тоже не получится. Поэтому Клиффорд будет стараться изо всех сил.

Рассчитали они правильно, исходя из разумного образа мыслей: я точно из кожи вон вылезу, чтобы раздобыть факты из биографии Хьюза.

– Вторая вещь, которая убедила их, – рассказала мне Беверли, – это те два телефонных звонка. Когда ты связывался со мной с Ибицы. Ты заплатил за них сам. Когда Хэрольд Макгро узнал, что ты не попросил оплатить разговор за счет компании, то сказал: "Клиффорд определенно принимает это дело близко к сердцу". Он действительно был поражен.

– Ты шутишь? – удивленно переспросил я. – Его впечатлило это? Что я оплатил два телефонных звонка из Испании в Нью-Йорк?

– Ну разумеется. Ты знаешь, большинство авторов пытаются спихнуть все свои расходы на издательство. Да ты и сам всегда так поступал.

– Да, я тоже поражен. – Но я не сказал ей чем.

Наконец Кук передал контракты мне.

– Кто составил документ? – спросил он.

– Хьюз и я.

– У него нет юриста?

– Я его не видел, если, конечно, тот не прятался в кустах. Но по мне так вполне разумный контракт.

Кук хихикнул:

– Ну, там есть парочка странных предложений, но в суде они пройдут. Юрист справился бы с этой работой лучше, но иногда, когда два обыкновенных человека составляют контракт, их намерения выражены гораздо прямее, четче, их труднее оспорить. Так что все в порядке.

– Спасибо, Джон. – Рассмеявшись, я встал, намереваясь покинуть его кабинет. – Это один из комплиментов, который я буду помнить до конца своих дней, – вы назвали и меня, и Хьюза "двумя обыкновенными людьми". Я дам ему знать, как вы относитесь к нему.

Вернувшись на Ибицу, я во всех подробностях описал Дику свое путешествие. Контракт с издательством пришлют мне по почте в конце месяца, уже с подписью самого Хэрольда Макгро.

– Все. Все решено. У меня контракт на создание авторизованной биографии Ховарда Хьюза. Это больше не туманная мечта. Это реальность.

– Не поверю, пока не увижу бумажку собственными глазами, – буркнул Дик.

– Увидишь. Но теперь пора приниматься за работу, приятель. До сих пор были только шутки, байки да застольные мечтания, но теперь мы в этом деле по уши. Впереди нас ждет жизнь, которую надо исследовать, а потом создать заново. И мы ничего не получим, просиживая задницы здесь, на Ибице.

Целый день мы с Диком провели, вдоль и поперек изучая три биографии Хьюза и другие материалы, которые я собрал в Нью-Йорке при разработке плана наших изысканий. Исходная идея была такова: мы заканчиваем все документальные исследования за один месяц непрерывных разъездов и рытья носом, потом записываем интервью с мифическим Хьюзом, затем предпринимаем вторую исследовательскую экспедицию, главным образом для того, чтобы побеседовать с его бывшими друзьями и коллегами по бизнесу. Больше всего мы боялись разглашения тайны, а интервью с посторонними людьми очень опасны в этом отношении; поэтому их следовало отложить до самого последнего момента, а потом включить в уже готовый текст книги.

– А что произойдет, если нас поймают? – поинтересовался Дик. – Предположим, нас выведут на чистую воду до того, как книга будет готова?

– Вернем деньги, – ответил я. – Какого черта, это же не уголовное дело. Мы ничего не украли. Я солгал, вот и все, ну, разумеется, приму все последствия на себя. А что они могут мне сделать? Запретить писать? Кто-нибудь меня все равно опубликует. Как только мы вернем назад деньги, самое худшее, что издательство может нам сделать, – это устроить шумиху. А у меня такое чувство, что возмущаться они будут не слишком громко, не то выставят себя перед всеми полными дураками.

Красота плана, по крайней мере, в его эмбриональной стадии – и даже позже, когда уже началась стадия замыслов, тяжелого труда, детализаций, импровизаций, творческих усилий, постоянных добавлений, исправлений основного текста, когда мы пытались удержаться в этих бурных водах и не потонуть, – состояла в том, что наша мистификация никому не причинит вреда. Афер, подобных нашей, похоже, просто не существовало. Ограбить форт Нокс? Украсть драгоценности короны из Тауэра? У нас не было таких криминальных амбиций и лихости, а те комбинации, которые мы видели в голливудских фильмах, существовали где-то за гранью нашего воображения и возможностей. В краже заложена возможность насилия. Она там подразумевается. Мы же не были жестокими людьми. Во время войны за независимость 1948 года Дик попал волонтером в израильскую армию. Он тогда скитался по Риму, не мог заплатить даже за комнату в отеле. Как-то итальянская компания наняла его покричать воинственные лозунги на английском языке, а позже израильтяне согласились оплатить счет в отеле, если только Дик поедет в Хайфу и будет там сражаться. Но на Ближнем Востоке его поставленный баритон перевесил военную браваду, и все закончилось распеванием военных маршей по дороге в Иерусалим. Я тоже отправился добровольцем в Израиль в 1956 году, где присоединился к пограничному кибуцу. Однажды ночью, находясь в карауле, я даже сделал свой единственный выстрел за всю кампанию, думая, что там, в темноте, крадется мародер. В результате попал в колокольчик, висевший на шее страдающей бессонницей козы, перебудил всех в округе и на следующий день с позором отправился копать траншеи.

– Мы ничего не крадем, – сказал я Дику – За все полученное мы воздадим сполна. Ну, конечно, получится не то, что я обещал, – не авторизованная биография Ховарда Хьюза, – но все-таки книга. Важная книга, – добавил я. – И хорошая книга.

Все подытожив, мы решили придерживаться намеченной линии и на время приостановить наш мозговой штурм. Ко второй неделе апреля, решил я, мы уже разберемся со всем накопленным материалом, составим список задач и целей для первой исследовательской поездки и будем готовы к ней морально. На следующий день в иберийском офисе на главном paseo[13] я купил билеты на самолет.

Мы вылетели в Нью-Йорк, а Эдит должна была присоединиться к нам неделю спустя. Для нее это был отпуск – первый за три года, который она проводила со мной вдвоем, без детей. Мы с Диком остановились в бывшей квартире моих родителей на углу 92-й улицы и Вест-Энд-авеню на Манхэттене – мрачных апартаментах из семи комнат, в которых никто не жил и не убирался с тех пор, как год назад умер папа. Вокруг все было завалено останками трех жизней: отца, матери и моей. На каждой поверхности красовался отпечаток страшного нью-йоркского зверя: пленка черной жирной грязи.

• Предыдущая
• 19/99
• Следующая