Тени исчезают в полдень - Иванов Анатолий Степанович - Страница 62

• Предыдущая
• 62/174
• Следующая

– Ты, Фрол, не вороти морду при встрече с председательшей. Ты посмотри-ка ей в рыло, – посоветовал однажды Демид.

– Зачем это?

– Бабы любят, когда на них смотрят, – подмигнул Демид и пошел своей дорогой.

Тогда-то Фрол и стал замечать торопливость Марьи при их случайных встречах, неловкость. И невольно задумался: почему она-то пугается?

– Ну, приметил, нет, чего? – спросил недели через три Демид.

– Тебе чего? – огрызнулся Фрол.

– Ишь какой свирепый! – растянул Демид тонкие губы. – В сучью свадьбу все кобели бесятся, но ты ведь человек вроде?

– Постой-ка, постой! – угрожающе произнес Фрол. – Ну-ка, объяснись понятней, губа червячья!

– Ладно, руганью меня сейчас не проймешь, – спокойно ответил Демид. – Ты с Аниськой Шатровым объясняйся, – опять непонятно продолжал он. – Вот как раз Анисим шагает…

– Не-ет, я с тобой хочу, шкура! – рванул его за ворот Фрол.

– Мы с тобой – попозже. Все равно сейчас не дойдет до тебя. Ну, отпусти…

Анисим Шатров прошел мимо, молча взглянув на Фрола и Демида. Воспользовавшись моментом, Демид скрылся в переулке. Фрол посмотрел вслед сначала одному, потом другому и длинно выругался, чтоб выплеснуть скопившееся непонятно отчего раздражение.

Однако помимо своей воли Фрол думал и думал теперь о словах Демида. «На что это намекает дьявол пучеглазый?» – точил его ночами беспрерывно один и тот же вопрос.

Неожиданно припомнилось Фролу, что чуть ли не каждый день он встречался последнее время с Анисимом. Однако мало ли кто попадается ему на глаза. Даже вон Марья, как он ни…

И вдруг вскочил Фрол, заметался из угла в угол. Ему показалось, что Анисим Шатров попадается ему на глаза именно потому, что попадается Марья Воронова.

Выбежал Фрол под черное звездное небо, глотнул прохладного воздуха. Но легче от этого не стало – побежал на Светлиху. Скинул рубаху и штаны, завалился с разбегу в мягкие, как подушки, черные волны и поплыл на другой берег.

Потом, голый, долго сидел там на холодном песке, смотрел через речку на маячившие в темноте домики. «Не может быть, чтоб Анисим за ней… Давным-давно она указала Аниське от ворот поворот… Бабы любят, когда на них смотрят… В сучью свадьбу все кобели бесятся…»

И Фрол уж не мог разобрать, где его мысли, а где чужие, Демидовы.

На следующий день он вломился к Меньшиковым, потребовал от Демида разъяснения насчет Анисима Шатрова. Демид растянул по привычке губы, поморгал выпуклыми глазами:

– Ты пойди да у самой Марьи спроси. А мне откуда знать?

У Марьи Фрол выспрашивать не стал. А Шатрова Анисима подкараулил однажды на рассвете у плетня его дома:

– Постой, не бойся. Тут дело такое, Анисим… Откуда идешь?

Жидковат был Анисим против Фрола, но не бросился прочь, только отступил немного назад, стал на всякий случай поудобнее и сказал:

– Чего тебя боятся? Не черт… хоть и объявляешься в глухую пору.

Вопрос Курганова он оставил без ответа.

– Болтали вот люди, что от тебя у Марьи дочка… – проговорил Фрол и остановился, подыскивая слова.

– Вот что! – удивился Анисим. И прибавил насмешливо: – То-то вижу – давно мучаешься…

– Нет, ты скажи, – просяще уронил Курганов.

– Святой звон – всегда из церкви.

– Смеешься, гад? – опять тихо, почти тем же голосом спросил Фрол.

– Пусти-ка…

Анисим шагнул к калитке. Фрол схватил его мертвой хваткой за плечо, повернул к себе:

– Мне наплевать, от кого у нее девчонка. Но если ты нынче за ней… Если Демид правду говорит, я тебе ноги выдерну и к голове приставлю. Понял?

– Понял, – проговорил спокойно Анисим. И, чувствуя, что Курганов немного ослабил руку, толкнул изо всей силы его прочь.

Он неожиданности Фрол чуть не потерял равновесие.

Опомнившись, Фрол угрожающе засопел и, чуть пригнувшись, пошел на Шатрова. И в тот момент, когда уже готов был смять его, размесить в пыль, Анисим тоже кинулся вперед, напружил шею и с разбегу, всем весом своего тела, ударил головой в подбородок Курганова.

Словно ткнувшись лицом о конец бревна, Курганов мешком свалился под ноги Анисима.

– Понял я… – еще раз произнес Анисим тем же тоном. – Но если хоть волос упадет с Марьиной головы, твои волосья вместе с черепом отвалятся.

И, прикрыв калитку, ушел в глубь двора.

Долго Фрол Курганов лежал под плетнем. Потом выплюнул чуть не целый стакан крови. В голове позванивало, под черепом было жарко, точно он и в самом деле уже отваливался, но кто-то плеснул ему в голову ковш горячей воды, а череп поставил на место.

С трудом поднявшись, Фрол побрел вдоль улицы. Брел, пока не оказался за деревней. Повернул обратно. Шел все время прямо, по своим следам, но очутился почему-то не у плетня Анисима Шатрова, а вышел где-то на краю деревни, к самому берегу речки.

Только теперь увидел Фрол, что совсем рассвело, что у синего подножия утеса над Светлихой качаются белые полосы тумана, что камни на берегу стали сизоватыми от утренней росы. Казалось, это были не камни вовсе, а бархатные комочки из мха, пропитанные водой. Наступи – раздавишь такую красоту.

Фрол шел вдоль берега и разглядывал внимательно эти чуть дышащие парком комочки. И вдруг вздрогнул от женского голоса:

– Ой! Чего тебе?

И услышал плеск воды.

Марья Воронова, спрятавшись за валун, наполовину торчавший из воды, смотрела на Фрола испуганно и гневно. На берегу лежали ее платьишко, ботинки и костяной гребень.

Растерянно стоял Фрол возле ее одежды, опустив руки, стоял, точно прикипели ноги к земле, точно там, за платьишком, пропасть, шагни – и загремишь навечно.

– Ну что, ей-Богу?! – нетерпеливо и испуганно повторила Марья. – Уходи, бессовестный!

Небольшой валун закрывал Марью только наполовину. Торчащее из-за камня круглое Марьино плечо омывала прозрачная зеленоватая волна. Марья знала, что вода в Светлихе прозрачная, и обеими руками прикрывала грудь.

Но Фрол и не смотрел на ее грудь. Он смотрел на мокрые волосы. Одна прядь висела над ее глазами, такими же зеленоватыми, как вода. И с этой пряди скатывались и скатывались светлые капельки, разбивались о воду, тихонько позванивая.

– Долго будешь держать меня в воде? – беспокойно спросила Марья.

Фрол слышал голос, но не понял вопроса. Он думал, что когда-то видел уже эти шарики, когда-то они капали и капали вот так… Была ночь, а капельки были светлыми. И падали они в грязь. «Ну, а ты что, Фрол? За бабьи подолы, что ли, прятаться решил?» Это сказал тот же голос, какой он слышал вот сейчас…

– Марья! – просяще вымолвил Фрол.

– Я людей крикну, – пригрозила она.

– Я думал, что забыл эти капельки, Марья, – сказал Курганов, не обращая внимания на ее слова. – Они ведь не в грязь тогда капали, на мое сердце они капали… вот какие дела, Марьюшка.

– Ты сумасшедший, что ли? Уйдешь ли ты наконец?!

– Сейчас уйдет, – услышал Фрол сбоку голос Анисима Шатрова. Анисим, выйдя из-за деревьев, стоял шагах в пяти с железным шкворнем в руках.

Помертвело все в глазах Курганова. А когда черный дым рассеялся, Фрол медленно нагнулся, поднял скользкий увесистый камень и шагнул к Шатрову:

– Обратно ты?! Обратно?!

– Анисим! – пронзительно закричала Марья и, со звоном разбрызгивая воду, побежала из речки. – Фро ол!

Краем глаза Курганов видел, как мелькают голые Марьины ноги. Явилось вдруг искушение – повернуть к ней голову, оглядеть, какая она, Марья. И было это искушение настолько сильным, что Фрол приостановился было. И, видимо, только одна-единственная клеточка мозга предостерегла его – Анисим в это время и звезданет железом по башке.

Фрол мотнул головой, прогоняя искушение, поднял свой страшный камень. И вдруг оцепенел: Анисим сидел на земле, спиной к речке, а шкворень его валялся метрах в десяти. Когда Шатров сел, когда отбросил железную палку – Фрол даже и не заметил.

– Отвернись и ты, дай бабе одеться, – сказал Анисим. – Потом драться уж будем.

От удивления Фрол замер как парализованный. Только и смог произнести:

• Предыдущая
• 62/174
• Следующая