И маятник качнулся… - Иванова Вероника Евгеньевна - Страница 31
- Предыдущая
- 31/122
- Следующая
– Странные слова для того, кто еще вчера заверял меня, что хочет умереть!
– Я передумал. – Ну и въедливый же он!
– И часто ты меняешь свое мнение?
– Когда мне это удобно.
Да, мы могли бы стать друзьями. И препираться до хрипоты, потому что ни один из нас не уступит первым…
– И все же… Чем тебе так не угодили Мастера, что ты не хочешь быть таким же, как они?
Не угодили… Дурак ты, твое высочество. Во дворце, возможно, Мастеров как собак нерезаных и древний, изначальный смысл этого титула стерся от частого и необдуманного употребления… Но здесь, в маленькой деревне, жители которой выбираются в соседние городки два раза в год, на ярмарку… здесь слову «Мастер» придают совсем иное значение. Ты не мог видеть, а я… Благоговение, смешанное с ужасом, – вот что дрожало в глазах благодарного старосты и его растерянного зятя. Я совершил новую ошибку. Ошибку, которая приведет к еще более серьезным изменениям в судьбе, хотя мои действия были всего лишь попыткой защититься от обвинений. Ну и чего же ты добился, Джерон? Теперь они будут боготворить и панически бояться тебя. Стена отчуждения уже заложена и с каждым днем будет становиться только выше. В этой деревне у тебя не будет друзей, только покорные рабы…
Ты предупреждала меня, Магрит. Ты всегда была мудрой… И мысли снова скользнули в тайники памяти…
За окнами библиотеки плещется море. Море молний и отточенных бурей струй осеннего ливня. Стемнело еще в обед, и слуги зажгли вереницу свечей на стенах и столах. Я копаюсь в дебрях фолианта, утащенного с одной из самых верхних полок. Чем он привлек мое внимание, ума не приложу… Магрит спряталась в уютном лоне огромного кресла и с наслаждением наблюдает за танцем стихий в рамке высокого окна. Ей ничуть не скучно. Я же не могу найти ничего привлекательного в серо-синем хаосе воды, огня и ветра. Я пытаюсь понять смысл короткого стихотворения, на которое наткнулся совершенно случайно. Не знаю, кто его автор: на чистом листе только шесть строчек аккуратно, но решительно написанных слов…
– Dou Магрит, можно спросить?
Она чуть заметно кивает, поворачивая ко мне лицо. Сколько истинного величия в одном только изгибе ее тонкой шеи!
– Почему слово «Мастер» написано здесь с большой буквы?
Она усмехается:
– Это трудно объяснить, но я попробую… Мастер – это титул. Высший титул, которого может добиться человек.
– Высший? – Я удивлен. – А как же короли?
– Ты же прочитал стихи! Там сказано все, и даже больше, чем нужно.
– Значит, быть могущественным можно без золота, магии и власти над людьми? – Это никак не укладывается в голове.
– Смотря что ты понимаешь под словом «могущество». – Магрит лукаво пожимает плечами.
– Я… не знаю, – смущаюсь я.
– Поверь, это не так уж интересно. – Она играет кистями пушистой шали.
– Быть могущественным – неинтересно?
– Увы. Лучше уметь ценить жизнь.
– И быть… Мастером?
Горький смешок:
– Это непросто.
– Почему? – Я упрям так, как только может быть упрям мальчишка в ожидании собственного совершеннолетия. – Я ценю жизнь.
– Ты ценишь СВОЮ жизнь, а Мастер… Он ставит ценность чужих жизней гораздо выше своей…
– Как это?
– А вот так. – Даже если ей и претит со мной беседовать, она не подает вида. – Настоящий Мастер пожертвует своей жизнью, чтобы спасти другие. Если, конечно, не будет иных путей решения проблемы. Мастера, знаешь ли, весьма расчетливые и хладнокровные люди. Хотя есть еще Темные Мастера, которые ставят себя превыше всех остальных… Но их могущество мнимо. Они блуждают во Тьме.
Я не могу понять, шутит она или нет, а Магрит продолжает:
– Выходов из Лабиринта Жизни много, но все они являются Входами в новые Лабиринты…
Молния бьет в землю совсем рядом со стеной замка, и библиотека на мгновение тонет в ослепительно белой вспышке. Я испуганно закрываю глаза, а Магрит хохочет, распахивая окно и подставляя губы обжигающим поцелуям ливня.
– Dou Магрит… Вы… уходите? – Я разочарован. Можно сказать, обижен.
Она поворачивается ко мне, скрещивая руки на груди.
– У тебя есть еще вопросы?
– Я… не хочу оставаться один. – Скольких усилий мне стоит это признание!
Магрит подходит и проводит ладонью по моей щеке.
– Ты всегда будешь один. Пора начать привыкать.
– Но почему?
– Так решено Землей и Небом.
– Я не хочу! – Голос срывается на крик.
– Я знаю, не шуми. – Она касается пальцем моих губ. – Я бы хотела что-то изменить, но… Я бессильна. Из твоего Лабиринта есть только один Выход. Но он не приличествует Мастеру.
– При чем здесь это? – Я чуть не плачу.
– Ты можешь пройти свой Путь с гордо поднятой головой или – прячась по щелям… Что бы ты ни выбрал, я не вправе ни поддержать, ни осудить тебя. Но мне кажется… Нет, я почти уверена – ты можешь стать Мастером. Только я не желаю тебе такого Пути…
– Почему? – Теперь я испытываю необъяснимую обиду.
– Мастер не принадлежит самому себе, – вздыхает Магрит. – Он живет для всех… Но не нужен никому.
– Как это понять?
– Мастер – это Долг. Мастер – это Ответственность. Мастер – это… Тяжелая ноша. Он не имеет права на ошибку и не имеет права на любовь, потому что первая причинит вред тем, кто его окружает, а вторая… Вторая уничтожит его самого. Влюбленный бесконечно могуществен и бесконечно уязвим. Даря себя одному человеку, ты отдаешь свою Сущность полностью. Даря себя многим, ты оставляешь в каждом лишь частичку своей души. И если твой дар не примут, ничего страшного – на Древе вырастут новые ветви… Но если один-единственный человек на свете не захочет принять твою любовь… Древо лишится корней и никогда не расцветет.
Я не понимаю ничего. Совсем-совсем. Но слушаю очень внимательно, потому что Магрит никогда и ничего не говорит зря.
– Я не хочу, чтобы ты взрослел…
– Почему?
– Пройдешь ты все ступени или не успеешь, станешь ты Мастером или откажешься от этого пути, не важно. Но с течением времени ты изменишься и перестанешь быть тем Джероном, который восторженно смотрит на мир – милым и наивным мальчиком, который не боится задавать вопросы…
Ты была права. Я меняюсь. С каждым вдохом. Но как болезненны эти изменения! И как бы я ни упирался, как бы ни цеплялся за хрупкие нити прошлого, ничего не получается… Словно я бегу по узкому коридору, не имеющему ни начала, ни конца, и не могу остановиться, потому что, если хоть на минуту замедлю шаг и попробую выровнять дыхание, меня раздавит лавина камней, спешащих по моим следам… Я уже не принадлежу себе, Магрит. И начинаю ценить чужие жизни превыше своей. Но значит ли это?..
К реальности меня вернул смех принца, которому Борг в красках описывал одежду, преподнесенную мне в качестве извинения. Я задвинул засов на Дверях Хранилища Воспоминаний и холодно осведомился:
– Над чем вы теперь потешаетесь?
Борг, хмыкая в усы, кончиками пальцев подцепил и поднял, растягивая во всю ширину, нечто, предназначенное для пополнения моего гардероба… Я бы посмеялся. В другое время. Сейчас же я – рассержен, а в таком состоянии чувство юмора бежит от меня сломя голову.
– Ну и что в этом смешного? Никто не виноват, что у старосты нет детей мужеского пола. – Мой лишенный эмоций голос вызвал новый взрыв смеха: принц тоненько подвывает, Борг гулко фыркает. А вот мне невесело. Впрочем, грустить я тоже не собираюсь…
Длинные нижние рубашки вполне сойдут для носки. Ну, покрой… специфический, не спорю. Зато полотно тонкое, приятное на ощупь. И не слишком застиранное. Только вышивка… В носу засвербело.
- Предыдущая
- 31/122
- Следующая
