Кровная связь - Айлс Грег - Страница 101

• Предыдущая
• 101/141
• Следующая

– Вы открыли багажник? – спрашиваю я у нее через окно.

– Да, но боюсь, что ты задохнешься.

Я обхожу ее машину сзади и поднимаю крышку багажника, как будто собираюсь достать что-то оттуда. Потом делаю глубокий вдох и забираюсь в тесное пространство багажника, сворачиваюсь клубочком, чуть ли не пополам, и захлопываю крышку у себя над головой.

У меня, конечно, есть ментальные проблемы, но клаустрофобия не относится к их числу. Из меня был бы неважный свободный ныряльщик, если бы я не могла долгое время находиться в ограниченном пространстве. Люди обычно не склонны считать океан таковым, но когда вы находитесь на глубине трехсот футов, а холодная вода пытается раздавить вас в лепешку, то, смею уверить, ощущение ограниченности пространства возникает неизбежно.

Ханна останавливается у ворот.

Зажмурив глаза, я отправляю разум в его потайное убежище к коралловой стене, вдоль которой я погружаюсь все глубже и глубже, пока синий цвет наконец не сменяется черным и меня охватывает исступленный восторг, когда я чувствую себя неотделимой от воды вокруг. Мой мозг растворяется в окружающем мире. Если охранник и обнаружит меня в багажнике, то совсем не потому, что сумел почуять мое присутствие.

Меня здесь больше нет.

БМВ рывком прыгает вперед, выводя меня из транса. Пару раз качнувшись на ухабах, мы наконец катим по ровному участку дороги. На каждой остановке я жду, что вот сейчас Ханна выйдет из машины и освободит меня, но этого пока что не происходит. На мгновение меня охватывает ужасное предчувствие, что Ханна собирается сдать меня в Управление полиции Нового Орлеана, но этого не может быть. Она просто подыскивает безопасное местечко, чтобы выпустить меня.

Наконец машина останавливается.

Я слышу, как открывается и снова закрывается дверца. Потом крышка багажника поднимается, и даже сквозь опущенные веки в сетчатку мне ударяют солнечные лучи. Черный силуэт берет меня за руку и помогает выбраться из багажника. Коленные суставы у меня трещат, как веревка из конского волоса, и я принимаюсь разминать их.

– Ты и в самом деле нечто, – признается Ханна. – Я чувствую себя Ингрид Бергман.

Мы еще не в аэропорту. Мы стоим на парковочной площадке небольшого элитного торгового центра. Я бывала здесь несколько раз, покупала кое-что из одежды.

Ханна замечает мое беспокойство.

– Здесь ты привлечешь намного меньше внимания, чем в аэропорту. Это спокойное и тихое место. – Она сует мне в руку какие-то бумажки. – Здесь восемьдесят долларов. Вызови такси с таким расчетом, чтобы прибыть в аэропорт в последнюю минуту. Отсюда до него меньше десяти минут езды.

Я крепко обнимаю ее, потом отстраняюсь.

– Сматывайтесь отсюда, Ингрид. Вы и так сделали более чем достаточно.

Ханна берет мою правую руку обеими руками и крепко пожимает.

– Ты близка к тому, чтобы узнать правду, Кэт. Но не жди ослепительной вспышки озарения или мгновенного умиротворения. В таких случаях, как у тебя, обнаружение подлинных фактов означает лишь начало. Многие из тех, кому довелось испытать в детстве сексуальное насилие, так и не находят развязки, которую ищут.

– Я слишком долго чувствовала себя потерянной, Ханна. Так что для меня и начало звучит вполне подходяще.

Она грустно улыбается, потом садится в машину и уезжает. Я смотрю на часы и думаю о том, успел ли взлететь Майкл.

Мне нужно найти телефон-автомат.

Я нахожусь на высоте пяти тысяч футов над рекой Миссисипи и лечу на север со скоростью две сотни миль в час. Майкл Уэллс рядом со мной ведет свою «сессну» с таким видом, словно в данную минуту для него не существует занятия более важного и привлекательного. До Натчеса остается тридцать минут полета.

Шок и треволнения последних двадцати четырех часов довели меня до такого состояния, что полет на крошечном самолетике даже не вызывает приступов воздушной болезни.

– Что ты собираешься делать дальше? – спрашивает Майкл, и на лице его появляется мрачное и суровое выражение.

– То, что следовало сделать с самого начала. Узнать, кто убил моего отца. Я намерена эксгумировать его тело.

Майкл смотрит на меня так, словно я окончательно и бесповоротно спятила.

– И чего ты надеешься этим добиться?

– Во-первых, я получу ДНК, которую могу сравнить с любыми жидкостями из организма, которые обнаружу на полу в спальне. Я надеюсь найти сохранившуюся сперму.

– Ты сама собираешься обследовать спальню?

– Нет. Я намерена привлечь команду первоклассных профессионалов, что бы там ни говорил мой дед. Я также собираюсь попасть в амбар и посмотреть, по-прежнему ли лежит под полом зеленый вещмешок отца. Амбар заперт на висячий замок, но, думаю, у меня не возникнет особых проблем с проникновением внутрь.

– Ты думаешь, вещмешок существует на самом деле?

– Конечно.

– Формально амбар является собственностью Киркланда, верно?

– Вообще-то я не уверена. Некоторые старые активы ДеСаллей переведены в доверительное управление от моего имени. На самом деле я не знаю, что принадлежит дедушке, а чем он только управляет от имени моей матери и меня. Все очень сложно и запутанно. Но если он попытается остановить меня, я обращусь к окружному прокурору и добьюсь официального возбуждения дела об убийстве. Хотя, в сущности, мне нужно не тело отца. Мне нужна Лена.

Майкл отводит глаза в сторону. Он молчит достаточно долго, чтобы я уловила его смущение.

– Твой плюшевый леопард?

– Леопардица, самка леопарда. Я не знаю, о чем она мне расскажет, но знаю, что она имеет очень важное значение. Я могу воспользоваться твоим сотовым?

Он отстегивает телефон от пояса и протягивает мне. Гордость требует, чтобы я не делала того, что собираюсь сделать, но у меня нет другого выхода. Я набираю номер Шона Ригана.

– Детектив Шон Риган, – отвечает он.

– Это Кэт.

– Господи Иисусе! На тебя объявлена охота по всему штату, а ты звонишь мне на сотовый!

– Прошу прощения за доставленные неудобства.

– Черт, да не в этом дело! Но теперь Карен хочет видеть копии счетов за разговоры по моему сотовому телефону. Я уверен, что и Пиацца их тоже просматривает.

Итак, женщины в жизни Шона наконец-то раскусили его и взяли в оборот.

– Ну что же, в таком случае мне очень жаль. Но я звоню по делу.

– Почему-то я догадался об этом.

– Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу, Шон, и не задавал при этом вопросов.

– Какую услугу?

– Это уже вопрос.

В наступившей тишине я чувствую, что он вспоминает, каково это – поддерживать со мной отношения изо дня в день.

– Ладно, Кэт. Что бы это ни было, я все сделаю.

– Спасибо. Ты знаешь, что прошлой ночью моя тетя покончила жизнь самоубийством?

– Слышал. Мне очень жаль.

– Сегодня в Джексоне, штат Миссисипи, должно состояться вскрытие. Кайзер старается всеми силами ускорить его проведение. Мне нужен отчет, или, по крайней мере, я должна знать, к каким выводам придет патологоанатом.

– Разве Кайзер не говорил тебе, что меня отстранили от работы?

– Говорил, но я догадываюсь, что ты по-прежнему поддерживаешь связь с оперативной группой. Например, тебе известно о самоубийстве Энн. Ты уже подыскиваешь возможность вернуться в строй. И если ты мне поможешь, я, быть может, дам тебе такой шанс.

Снова молчание.

– Тебе нужна подлинная копия отчета о вскрытии?

– То, что ты сумеешь достать. В особенности меня интересует все, что патологоанатом обнаружит относительно репродуктивных органов. Рубцевание, шрамы, старые операции… В общем, в таком духе.

– Угу.

Судя по тону Шона, он отнюдь не в восторге.

– Я должна получить эти сведения как можно быстрее. Вчера.

– Я не могу дать тебе то, чего у меня еще нет.

– Я знаю. Я просто хочу, чтобы ты понял…

– Кэт?

– Что? – резко бросаю я и понимаю, что пытаюсь любой ценой избежать разговора на личные темы.

• Предыдущая
• 101/141
• Следующая