Весёлая дорога - Арро Владимир Константинович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/23
• Следующая

Тогда люди перевели свои взоры с запада Туркменской республики на восток, туда, где мчится, сметая всё на пути, сумасшедшая и многоводная река Амударья. Прикинули — одна тысяча четыреста километров до неё. Далековато.

Но зато:

ЛЮДЯМ — НОРМАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ ДЛЯ ЖИТЬЯ; ОВЦАМ — ВОДОПОЙ И НОВЫЕ, ОРОШАЕМЫЕ ПАСТБИЩА;

ХЛОПКУ — ПОЛИВ И НОВЫЕ ЗЕМЛИ;

ПРОМЫШЛЕННЫМ ЦЕНТРАМ — ВОДА, А ЗНАЧИТ, ВОЗМОЖНОСТЬ ДОБЫВАТЬ И ПЕРЕРАБАТЫВАТЬ ПОЛЕЗНЫЕ ИСКОПАЕМЫЕ;

СУДОХОДСТВО В ПУСТЫНЕ;

РЫБА.

При этом кубометр воды, доставленный на запад, будет стоить от четырёх до тридцати трёх копеек.

И вот решили строить канал, вести воду Амударьи через всю пустыню. Начали строить его двадцать лет назад и теперь прошли уже почти 900 километров. Для таких суровых условий труда это очень быстрые темпы.

Когда начали рыть канал, Володя Година ещё был пастушком в украинском селе. Но и на его долю работы хватило. Вот он со своей бригадой сооружает Копетдагское водохранилище.

Когда Володя начал работать на канале, на дне теперешнего водохранилища росли маки.

Но вода течёт — и всё меняется.

Посреди пустыни раскинулось теперь озеро, полное пресной, амударьинской воды. Чтобы его объехать на машине, часа, наверное, не хватит. Канал втекает в него и из него вытекает.

Зачем понадобилось на трассе канала водохранилище? Затем, чтобы вода поступала на запад равномерно круглый год. Весной Амударья даёт больше, летом меньше. В разные сезоны неодинаковое испарение. А пятьсот миллионов кубометров воды, которые накопятся в Копетдагском водохранилище, застрахуют канал от любых капризов природы — отворяй знай да затворяй водовыпускное сооружение.

Чтобы удержать такую уйму воды, чтобы она не ушла понапрасну в пустыню, нужна плотина. Вот её-то и строит Володина бригада. Но строит — это не очень точное слово. Точнее — намывает. Чтобы объяснить нам, как всё это происходит, Володя посадил нас в баркасик и повёз к своему земснаряду.

Землесосный снаряд находился в таком упоении своим делом, что каждая железочка на нём дрожала. Едва мы ступили на его палубу, нас тоже чуть не бросило в дрожь. Но мы удержались. Стараясь перекричать грохот, Володя показывал то туда, то сюда, то совсем махал рукой куда-то в пески. Я так ничего и не разобрал, пока не вошёл в будку машиниста. Там дежурил парень по имени Илгельды. Он следил за приборами.

Илгельды нажал на один рычаг — и из воды стал медленно подыматься какой-то хобот. Вскипела вода, а конца хобота всё не было видно. Потом вода вспучилась, и из неё прямо на берег ударила мощная струя. Наконец хобот весь показался. У него было красивое название — гидромонитор. Там под водой, на глубине нескольких метров, эта струя размывает песок пустыни, смешивает его с водой, превращает в пульпу. А другой хобот с невзрачным названием «сосун» эту пульпу заглатывает. Сосун с наслаждением жрёт эту пульпу сутками, месяцами. Но куда же он её девает?

Тут всё просто: от земснаряда тянутся мощные трубы пульпопровода. В нём под высоким давлением пульпа пробегает полтора километра и вскидывается наверх. Вода по особому водоводу уходит обратно, а мокрый песок остаётся, тяжело оседает, образуя тело плотины.

Я сначала удивился — что построишь из песка? Ведь его размоет. Но потом, когда мы постояли на гребне плотины, увидели её габариты, всё стало ясно.

Никак её не размоет.

Ведь в основании эта гряда имеет ширину 135 метров!

Уходя вверх, она понемногу сужается.

Мы стояли на высоте одиннадцати метров.

Конечно, не одна Володина бригада ведёт круглосуточную вахту на водохранилище. Ведь плотина тянется на 15 километров. Её намывают двенадцать земснарядов, двенадцать бригад.

Каракумский канал, можно сказать, изменил географию этой части земли. Виданое ли дело — ледоход в пустыне! Виданое. В 1969 году здесь случился ледоход огромной разрушительной силы. Льдины, выросшие за зиму в полтора метра толщиной, навалились на дамбы в районе посёлка Захмет. Вода из канала могла хлынуть в Каракумы, уйти навсегда в пески. Вся техника, какая была на канале, бросилась на укрощение льда Самоходные баржи, теплоходы, буксирные катера его кололи, его перемалывали. Наконец сбросили по специальному шлюзу в пустыню.

Множество всяких диковин появилось вдоль трассы канала: чайки, лягушки, комары.

Но дело, конечно, не в этом. С водой сюда пришли главные чудеса: сотни тысяч гектаров новых хлопковых полей, миллионы гектаров орошаемых пастбищ, сады, бахчи, огороды, посёлки, города, рыболовецкие артели, пристани…

Когда летишь в самолёте над трассой канала, видишь эту широкую, распаханную, весёлую ленту оазиса. От главного русла в разные стороны расходятся каналы поменьше, потом и они ветвятся, линии их причудливо ломаются, сверкают на солнце кинжальными вспышками, потухают, зажигаются новые.

И вдруг всё пропадает. Цвет земли внизу резко меняется. Бледно-жёлтые пески, волны барханов, клочки растительности, чабанские тропы.

Здесь ещё нет воды. И неизвестно, когда она будет. Смотреть вниз бессмысленно. Ничего не меняется. Ты можешь уснуть, через час или два проснуться и внизу увидеть то же самое: бледно-жёлтые пески, волны барханов, клочки растительности, чабанские тропы.

Мутную, кофейно-молочную воду Амударьи в пустыне ждут как чуда. Да она и есть чудо. Её торопят, ей помогают. Колхозы, которым не терпится увидеть на своих землях речной берег, посылают на строительство механизаторов.

Один механизатор, рассказывают, так обрадовался, увидев возле своего дома воду, что даже сына назвал Канал-гельды, что означает: канал пришёл.

Люди, которые едут с запада республики по делам в Ашхабад, непременно завернут на канал, чтобы увидеть своими глазами, как он растёт.

Жажда там, на западе, такая сильная, что решено не ждать, пока русло канала протянется на многие километры. Канал — дело длинное, а вода нужна, как воздух, сегодня, сию минуту. Поэтому воду поведут туда в стальных трубах — по магистральному водопроводу. Одновременно будут продолжать строить канал.

Комсомол держит эту стройку на особом прицеле. Она объявлена всесоюзной ударной. За два года сюда приехало три тысячи комсомольцев-строителей. Да ещё полторы тысячи студентов каждое лето помогают.

Работы впереди много. Ещё можете и вы успеть.

Такое огромное новое дело приносит обычно не только радость, но и трудности, предвиденные и непредвиденные проблемы. На канале они тоже есть.

Вот в колхоз пришла вода. Люди рады, посеяли хлопок. Поле хлопчатника стали поливать водой, как и положено, шесть раз за лето. А совсем неглубоко под землей залегают дикие грунтовые воды. В них растворена соль. Поле хлопчатника поливают пресной водой, а солёные воды, по закону сообщающихся сосудов, поднимаются на соседнем поле. Солнце припекает, вода испаряется, а соль остаётся. Много раз мы видели землю, покрытую как бы снежным покровом. Это — соль.

На солёном поле, конечно, ничего не может вырасти. Соль не только губит посевы, но разрушает всё, что встречается ей на пути. Железо — разъест. Дерево — сделает трухлявым. Кирпич — превратит в пыль.

Как же избавиться от соли? Есть несколько способов. Главный — это строить сеть каналов, которые будут собирать грунтовые воды и уводить их от людей подальше, в специальные водоёмы-коллекторы. Это называется дренажно-коллекторная сеть.

Дренажную сеть строят. Но так быстро её не построишь.

А вот ещё какая проблема возникла несколько лет назад. В русле канала вдруг стали бешено расти водоросли. Это было настоящее бедствие, потому что заросший водорослями, затянутый тиной канал — это же просто болото. Что делать?

На помощь пришли, как всегда, учёные. Они выпустили в канал мальков белого амура и толстолобика. Рыбы эти — травоядные, водоросли для них — лакомое блюдо. На такой пище из мальков вскоре выросли двадцатикилограммовые рыбины. Уж эти-то не дадут зарасти каналу.

• Предыдущая
• 8/23
• Следующая