Сказание о Манасе - Байджиев Мар Ташимович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/40
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
18
В Талас вернулся бай Жакып,
Подробно сыну рассказал,
Как он невестку выбирал.
О том, как в Бухаре эмир
Его встречал и провожал.
О том, что Санирабига
Увидеть хочет жениха.
— Понравится — и лишь тогда
Она промолвит слово «да».
— Ну что, ж, мужайся, эр-Манас,
Иначе ты поедешь зря! —
Шутили близкие друзья. —
Умойся, ногти постриги!
Одежду, бороду, усы —
В порядок должный приведи.
На лике грозном доброту
И нежный взгляд изобрази!
Манас, любуясь сам собой,
С дружиной мощной, боевой,
Как будто шел на смертный бой,
Со свитой в знойную жару
Приехал в город Бухару.
Манас был встречен, как кумир:
Со свитой вышел сам эмир —
Богатый, славный Атемир.
Все знали, что кыргызский хан
Принес в родной свой Туркестан
Свободу, равенство и мир.
Закончился обильный пир.
Вот свечи яркие зажглись,
И сестры Арууке, Сани
К гостям к фонтану напоказ
Танцовщиц юных привели.
Девчонки, милые собой,
Тростинкой гибкою прошлись,
И, шеи вытянув свои,
Прошли назад, как журавли.
Чуть обнажив свой гибкий стан,
В штанах прозрачных, как стекло,
Порхая нежно и легко,
Под бубен и приятный звон
И в ритме четком, озорном
Красавицы пустились в пляс.
Такой небесной красоты
В горах кочевник не видал.
Таджички грацией своей
Кыргызских воинов лихих
Чуть было не свели с ума,
Не уложили наповал.
И среди них была одна —
Прекрасна ликом и нежна,
И ростом выше чуть других,
В серьгах и бусах золотых,
И очи черные ее
Горели, словно две звезды,
Как будто только что они
Упали на лицо Сани.
И станом девушка была,
Как лебедь белая, стройна.
Жакып к Манасу подошел,
Шепнул тихонечко: «Она».
От умиления Манас
Слезу смахнул с горящих глаз.
Увидев Санирабигу,
Манас в восторге обалдел
И думал: «Будет ли предел
Ее небесной красоте?»
И он сдержать себя не мог,
Хихикал, словно дурачок,
Когда увидел пред собой
Невесты голенький пупок.
А рядом с нею Арууке —
Родная младшая сестра,
Хоть ростом несколько мала,
Зато красавица была.
— А сколько же сестренке лет? —
Спросил лукаво Алманбет.
И было видно по глазам,
Что он влюбился в Арууке,
Готов на свадебный нике.
Когда свершился званый пир,
На встречу к дочерям пройти
Манасу разрешил эмир.
И вот Манас и Алманбет
Явились в девичий покой.
Манас в традиции степной
Поцеловать хотел в ладонь,
Потом браслетик золотой
Невесте на руку надеть.
Но лишь к невесте подошел,
За локоть нежно взял рукой,
Она в мгновенье ока вдруг
Схватила маленький кинжал
И в руку нанесла удар.
Манас от боли застонал —
Такого он не ожидал!
— Как смеешь ты, кыргызский хан,
Дикарь, кочевник, грубиян,
Не совершив святой нике,
Притронуться к моей руке!
Мне честь девичья дорога! —
Вскричала Санирабига.
Схватился эр-Манас за меч,
Готовый голову отсечь,
Но встал меж ними Алманбет,
Убийство совершить не дал.
Манас, униженный и злой,
В крови, с порезанной рукой,
Во гневе вышел из дворца
И дал приказ своим бойцам
За оскорбленье отомстить:
Разрушить город Бухару,
Дворец эмира разгромить,
Танцовщиц, Рабигу с сестрой
Насильно увести с собой!
И город весь со всех сторон
Был враз войсками окружен.
А там, за крепостной стеной,
Кровавый начался разбой,
Несущий гибель Бухаре.
К отцу на утренней заре
Вбежала Санирабига:
— Спасти чтоб свой народ родной,
Я буду жертвовать собой!
К кыргызам я сама пойду
И там судьбу свою найду!
А если будет груб со мной,
Покончу тут же я с собой!
— Во гневе страшен хан Манас,
Боюсь, не пощадит он нас.
Когда кочевник оскорблен,
Жесток и беспощаден он! —
Сказал отец и дочь свою
Решил к кыргызам не пускать.
— О нет, отец! Пусти меня!
К Манасу я пойду сама! —
Сказала Санирабига
И, в руки белый взяв платок,
Подняв его над головой,
Пошла на смерть и подвиг свой.
Увидев женщину вдали,
Одну, идущую с платком,
Кыргызы не могли понять,
Что делать: ждать
или стрелять?
И тут воскликнул Алманбет:
— Да это ж Санирабига!
Смотри, Манас, к тебе идет
Невеста гордая сама!
И в миг Манас слетел коня,
И к ней навстречу побежал,
И рану с кровью на руке
Он, как безумный, целовал!
Таджичка нежною рукой
Его за шею обняла,
А он прижал ее к груди
И, как ребенок, зарыдал.
И показалось ей тогда,
Что создан богатырь Манас
Из золота и серебра,
Из поднебесной высоты,
Из теплой доброты земли.
И светится он изнутри,
Как солнце утренней зари,
Сияет в полуночной мгле,
Как в небе ясная луна.
И к цели он своей идет,
Как океанская волна.
Рожденный облаком небес,
Манас был чудом из чудес.
И объяснить не хватит слов,
В тот миг, когда в твоей груди
Трепещет пламенем любовь!
Могучий, храбрый эр-Манас
Врагов жестоких побеждал,
Но от побед тех боевых
Такого счастья он не знал!
— Ну, встань, мой хан! Прости меня!
Отныне дерзости такой
Ты не увидишь никогда! —
Сказала Санирабига.
И здесь же в станах тут и там
Раздались крики, шум и гам.
Светились ярко небеса,
Гремели горы и леса.
Открыв ворота Бухары,
Навстречу с музыкой пошли.
Потом и свадьба началась!
Так поженились хан Манас
И брат молочный Алманбет:
Манас — на Санирабиге,
Алма — на младшей Арууке.
Прошли года. Прошли века.
Забылась Санирабига.
Осталось имя Каныкей,
Что значит — ханская никей.
И вот с тех пор до наших дней
Живет в народе Каныкей.
Таджичку древнюю кыргыз
Считает матерью своей.
Как символу любви, семьи,
Подруги, матери, жены
Мы поклониться ей должны!
18
- Предыдущая
- 18/40
- Следующая
