Под властью пугала - Каламата Мичо - Страница 54
- Предыдущая
- 54/76
- Следующая
– Я пришел к вам сегодня по поручению соратников Скэндера по борьбе в Испании и принес от них письмо. Эти люди – албанцы и бойцы из других стран. Оно прошло через много рук, прежде чем мы его получили. Я вам его прочту:
"Матери и отцу нашего товарища Скэндера Петани.
Дорогие родители,
Вам пишут товарищи вашего сына Скэндера, его товарищи по оружию, его соратники и единомышленники. Мы, так же как и ваш сын, покинули свою родину, свой дом, своих близких и родных и приехали сюда сражаться с фашизмом, потому что мы убеждены в том, что фашизм – наш главный враг, враг Албании и всех стран мира. Мы хотим преградить ему путь, остановить его. Сражаясь против фашизма здесь, в Испании, мы сражаемся во имя своей родины, потому что судьба наших стран решается здесь.
Ваш сын Скэндер умер, как настоящий герой, со словами «Да здравствует Албания!» Его смерть глубоко опечалит вас, его родителей, так же как опечалила и нас, его товарищей, но вы должны гордиться им, как гордимся мы. Мы дали клятву, что пойдем дальше по пути, по которому шел он, и не пожалеем жизни во имя осуществления его идеалов.
Дорогие родители,
Мы знаем, что, сообщая об этом, причиняем величайшую боль, разбиваем вам сердце, но знайте, что мы все – ваши сыновья, а вы – наши мать и отец, ведь Скэндер был нам братом. Вы потеряли Скэндера, но у вас остались сотни других сыновей, его товарищей. И только одного хотим мы от вас, дорогие родители: чтобы вы не поддавались горю, ни единым знаком не выдали врагу своей боли. По героям не плачут. Народ слагает о них песни. Придет время, и о нашем Скэндере сложат песню.
С глубоким уважением
Закончив читать, юноша поднялся и передал письмо госпоже Рефии.
– Возьмите, мама, это письмо и сохраните его как последнее слово вашего сына.
Госпожа Рефия поцеловала его в щеку.
– Будь здоров, сынок!
Юноша протянул руку господину Демиру:
– Когда-то вы сражались за нашу страну, господин Демир. Вы мечтали тогда сделать Албанию лучше, краше, но не смогли это осуществить. Мы, товарищи Скэндера, добьемся этого и сделаем Албанию такой, о какой мечтали вы.
Затем он повернулся к Шпресе:
– И ты, его сестра, должна быть мужественной. Настало время, когда вся молодежь должна выбрать свой путь, а тебе выбирать легче, чем многим, – иди по пути, по которому шел твой брат!
НА РАСПУТЬЕ
I
После празднования двадцатипятилетия независимости ничего примечательного в королевстве Зогу Первого больше не происходило. Газеты в присущей им манере писали все о том же – о победах испанских националистов, о шумной дипломатической деятельности «великой союзницы»,[65] публиковали полный текст речей «великого дуче», который не пропускал ни единого дня, чтобы не потрепать языком в каком-нибудь уголке Италии. Страницы же, посвященные внутренней жизни, пестрели сенсационными сообщениями об убийствах, ограблениях, драках и скандалах:
«Предумышленное убийство в Суреле!»
«Отец убивает в овраге собственную дочь вместе с ее любовником!»
«Убийство из-за межи!»
«Четверо детей крадут хлеб из пекарни!»
«Драка в Булгареце из-за одной тыквы!»
«Самоубийство от отчаяния!»
Газетные заголовки свидетельствовали о том, что Ахмет Зогу превратил свое королевство в настоящие джунгли, обитатели которых поедают друг друга.
Год выдался засушливый: с мая по самый октябрь не выпало ни капли дождя. Крестьяне провели, как обычно, полевые работы, но без всякой надежды на урожай. Запрокинув головы, они глядели в пустынное, без единого облачка небо. По церквам и мечетям начались моления. На пятидесятницу по деревенским улицам прошли странные процессии: впереди голые ребятишки, чуть прикрытые листьями папоротника и бузины, за ними толпой крестьяне, что-то распевавшие и плескавшие в них водой. Это по примете должно было вызвать дождь. Но небеса оставались глухи к их просьбам… И засуха сделала свое дело, оставив бедноту без горстки кукурузы.
Дожди пошли только в ноябре, а в декабре разверзлись небеса: с них уже не капало, а лило потоком. Как видно, всевышний наконец вспомнил об этой жаждущей стране и послал ей воды в изобилии, чтобы как-то искупить свою скаредность в летнюю пору.
Дожди продолжались весь декабрь. Наступил январь, а они не прекращались. Вода в реках начала подниматься. Крестьяне в тревоге приходили на берег, со страхом смотрели на взбаламученную воду, втыкали колья, определяя уровень воды, и что было духу спешили восвояси, чтобы успеть взгромоздить пожитки и детей на крышу хижины да отвести куда-нибудь скотину, может, там уцелеет. И все же вода, грозная и коварная стихия, такая же страшная, как огонь, пуля или жандарм, застигла их врасплох: реки вышли из берегов, хлынули на поля и, соединившись с топями да болотами, образовали сплошную водную поверхность. Реки – Шкумбин, Семан и Вьёса в Мюзете, Дрин, Буна и Мати на севере – слились в два громадных озера или, скорее, в два морских залива, где островками возвышались холмы. Мутная вода поглотила крестьянские хижины, в море у побережья плавали трупы животных, связки кукурузных стеблей, бревна, деревянные корыта и прочая утварь.
Крестьяне похватали в охапку перепуганных детей, со спасенными пожитками взобрались на крышу и, сидя там, голодные, под проливным дождем и ураганным ветром, ждали, когда же правительство придет им на помощь, пришлет хоть какую ни на есть лодчонку и избавит их от этой напасти. Да не до того было правительству. Газеты в те дни крупным шрифтом печатали сообщения:
«Бал в честь ее королевского высочества принцессы Сание».
«Указ его высокого величества Зогу Первого о повышении жалованья чиновникам высших рангов».
«Награждение итальянских деятелей».
«Garden party» в «Tennis Club».
«Генерал Аранити повышен в чине».
«Прием в королевском дворце».
Наконец правительство вспомнило, что во владениях его высокого величества не все в порядке. Министерство национальной экономики дало краткое сообщение об «инондациях».[66] После этого его высокое величество король изволил дать указание премьер-министру, премьер-министр отдал распоряжение министру внутренних дел, министр внутренних дел – префектам, префекты – субпрефектам, те соответственно председателям общин, председатели общин отдали приказ старостам, а старосты… собрали своих верных людей «на совещание», чтобы подсчитать ущерб, попесенный крестьянами от наводнения.
Старосты передали перечни убытков председателям общин, те – субпрефектам, субпрефекты – префектам, префекты переправили списки министру внутренних дел, тот представил их премьер-министру, премьер-министр – его высокому величеству, а его высокое величество, «увидев, что ущерб слишком велик, чтобы можно было покрыть его за счет имеющихся у нас ресурсов», снова вызвал премьер-министра, тот – министра внутренних дел, министр передал приказ префектам, те – субпрефектам, субпрефекты – председателям общин, и те, собрав старост, повелели им «составить списки наиболее нуждающихся, особо пострадавших».
Были составлены списки «наиболее нуждающихся, особо пострадавших», кому предстояло вкусить от «великодушнейших милостей» его высокого величества. Особо пострадавшими оказались бей, особняк которого возвышался на холме, ага, живший рядом с ним, староста и его родня.
- Предыдущая
- 54/76
- Следующая
