Тайны гор, которых не было на карте... - Вихарева Анастасия - Страница 107

Перерубив свиток, убедились, что ключ расположен чуть ниже уровня земли, зарыли яму и вернули угли на место.

И вовремя!

Стража уже возвращалась, возбужденная и тяжело нагруженная, обмениваясь короткими репликами и восклицаниями. Манька и Борзеевич выждали некоторое время, убедившись, что стражники ничего не заметили. Собрать все угли не успели, котелок Борзеевич нечаянно опрокинул. Но Дьявол, очевидно опять просматривая их мысли, быстро сообразил закрутить небольшой смерч и расшвырять костер в разные стороны, приподняв консервные банки и швырнув их далеко в сторону.

— Ты же не умеешь! — закрываясь от поднятой пыли и песка, недовольно проворчала Манька, напомнив Дьяволу, как он изображал из себя Благодетеля Благодетелей.

— Это он тогда не умел! — ответил Борзеевич, хохотнув. — А сейчас они мечтают, чтобы торнадо над ними пронесся…

Охранники и вправду заоглядывались, рассматривая состав принесенного мусора. Двое ученых о чем-то договаривались со старшим охранником, а тот озабоченно кивал, испытующе вглядываясь в лица.

— Смотрите! — обрадовалась Манька. — Обворовывают Их Величества!

— У-у-у-у! — прогудел Дьявол, приближая непогоду и пригибая к земле деревья за городскими стенами. Знакомое "У-у-у-у!" раскидало группу людей, как щепки.

Наверное, Благодетельница подлости в отношении себя не прощала.

Но Манька и Борзеевич были уже далеко. Дьявол парил над землей, рассматривая Борзеевича под мышкой, как досадное недоразумение, Манька силилась лететь тоже, но могла только наступать на пятки, промахиваясь и пролетая через тело Дьявола, что ему совершенно не нравилось. Путь решили сократить, сразу направляясь в то место, в котором должен был стоять третий город, срезав угол. Места здесь были густонаселенные, то и дело приходилось огибать городишки, или закидывать горохом изумленных встречных, которые сразу останавливались, подозрительно вглядываясь в их лица. Наконец, выбрались на пустынную дорогу, машин на ней было немного, и лететь по ней получалось быстрее. Шли не только днем, но и ночью, останавливаясь лишь на короткий сон.

Ночью у костра Манькина задумчивость встревожила и Борзеевича, и Дьявола.

— Ты чего кашу не ешь? — спросил Борзеевич, дуя на ложку.

— Представьте, я самый богатый человек в мире! — освободилась Манька от своей задумчивости. — Мне клад раскопать, ничего не стоит! Потому что каждый человек, который зарыл клад, имеет каменную голову! А их в земле, думаете, мало накопилось?

— Да, только замечательный камень не уважает каменную голову и не думает каменной головой! — открыл ей Дьявол секрет. — Как думаешь, он начнет повествовать о зарытых сокровищах, если ты сама начнешь думать как вампир или оборотень? Он спас вас от издевательств. Но не рассчитываешь ли ты, что он еще и обогащать начнет? Будь у тебя во лбу все семь пядей земли твоей, тебе не пришлось бы выбивать сокровища из камня. Впрочем, магазин еще работает. Выкупай себя!

Манька посмотрела на Дьявола, как на чокнутого — опять вышку свою кажет. Откуда у нее в земле сокровища? Там только мысли ее, память опять же, настроение и настрой. Расстроилась, что сокровищ ей не видать, как своих ушей, зачерпнула полную тарелку каши и сменила тему, расспрашивая у Борзеевича, который закруглялся уже, укладываясь спать, что думают о городах люди. Как к Борзеевичу приходили сведения непонятно, но он вдруг, если ему задать правильно сформулированный вопрос, удивляя сам себя, обнаруживал, что знает ответ. Наверное, он тоже слышал радио, но не в себе, а то, которое работало на волнах, официально разрешенных к применению. Или вдруг чья-то точка зрения становилась официально признанной. Обычные новости, которые передавали по радио, проходили мимо него. В общем, был он не хуже и не лучше метеоролога, который придумывает погоду на завтра.

В третий город они попали на рассвете, потратив на дорогу неделю. Манька подсчитала: за день они проходили и пролетали почти двести километров, а если так, то, пожалуй, она самый быстрый пешеход в государстве. Не удивительно, что скороходы в стране повывелись, оставаясь сказочным персонажем — нечисти крылья Дьявол не раздавал. Но, в крайнем случае, кусок хлеба заработает… — помечтала она, перед тем как проснуться. Проснулась в дурном расположении: кому нужны скороходы, если есть способы доставки быстрее? Мимо то и дело проносились железные кони о ста и более лошадях. Двести километров они за два часа преодолевали. Пора было отправляться на разведку.

Город стоял на возвышенности в виде перевернутой буквы "Т". Третий по счету, он оказался намного больше двух других городов. Он сохранился так хорошо, что в некоторых домах можно было жить, и во многих домах уже жили, обустраивая то под магазин, то под гостиницу, то под музей, в который собирались артефакты и предметы быта древних горожан. На самом верху склона располагался более всего пострадавший дворец, обставленный лесами, от городской площади к нему вела широкая дорога. Реставрационные работы дворца шли полным ходом. Ниже, разбросанные по всему склону дома и усадьбы менее именитых горожан. Проезжая улица, по которой они прошли на вершине седьмой горы и которая брала начало у одних ворот, а заканчивалась у других, пересекая площадь, пострадала менее всего. Дома в городе были богатые и красивые, сохранились и крыши, и фрески, и даже кости, которые доставали во множестве, сметая, как мусор.

На вид городу было не более пары сотен лет. Манька удивилась, город был намного древнее двух других. Неизвестно когда вампиры ограбили его и наложили заклятие, но было это, наверное, задолго до того времени, как туда пришел человек, который попал в сети города, а жил он в то время, когда планета была другая. Получалось, что город, который простоял проклятым дольше остальных, лучше сохранился. Скорее всего, город стоял не здесь, и не на горе — а где-нибудь в Аду, в Царствии Небесном, в другой пространственной плоскости вселенной. Вот какой силой и знаниями обладали древние вампиры и, наверное, человек, если могли отправить в такие места целый город…

— Ух ты! — восхищенно разинул рот Борзеевич, рассматривая толпы людей, заполонивших улицы и выстроившихся в очередь перед городскими воротами.

— Ее Величество заказала "чудо света", — Дьявол виновато развел руками. — Древнее. И чтобы мумии показывали всем свои фотографии. Этот город у дороги стоит, его почти сразу нашли, как только выплыл из тумана. Чего вы хотите, его показательным сделали! — погордился он. — Здесь теперь обязательно каждый старается погостить!

— А мы что должны делать? — страшно злая, спросила Манька, багровея лицом. — Самый противный город оставил жить…

— Ну, реставрации здесь во всех местах идут, — ответил оскорбленный Дьявол, тяжело вздохнув. — Но у вас, наверное, есть какие-то преимущества? Или нет? — и проворчал недовольно: — Да, оставил! Молиться на костях — это привилегия вампира!

— Я придумал, — ответил Борзеевич, рассматривая прохожих. — Достань мне такую же тележку и приготовься от всех бегать! — попросил он Маньку. — Тут лицензия на торговлю нужна… Вишь, как они стараются не подать виду, что обожают стражников! А сами глаз с них не сводят.

— Как?! Грамотнее что-нибудь есть? — поинтересовалась Манька, замечая, что некоторые продавцы торгуют не сами. К продавцу с тележками подходили люди, забирали тележку и катили ее к воротам, занимать очередь. — М-да…

— Нет, Маня, — сказал Дьявол с ехидной насмешкой, прочитав в ее мыслях, что зря она не взяла поясок, украшенный драгоценными камнями. — У тебя чело издевается над тобой! — напомнил он, рассматривая ее пристально. — Ты не забыла, что там вампиры изложили суть своих проблем и извиняют всякого, кто привезет тебя во дворец к любвеобильному вампиру? Так что… Не помогло бы, наоборот…

Манька и в самом деле подумала: рубаха у нее была простая, льняная, до колена, выбеленная лесными, и сильно отличалась от местной традиционной одежды. Но подвяжись она таким пояском, да подойди с такими каменьями самоцветными, да скажи: я от Мани! — кому в голову придет спросить: а от какой? И полдела было бы сделано. Теплую одежду убрали в рюкзаки, доставая лишь на ночь, сандалии ей сообразил Борзеевич, используя способ, которым пользовались в стране, где жил когда-то "сам-у-Рая". Носила их всякая сама-сука и сама-кака. Называлась такая обувь "са(ва) бо(гу что такие есть!)" (По-ихнему, следуя традиции, краткость была сестрой таланта). Одьзе-сама такие не носила, ей привозили из краев, где еще не все животные были истреблены.