Гражданская война 1918-1921 гг. — урок для XXI века - Кара-Мурза Сергей Георгиевич - Страница 49
- Предыдущая
- 49/63
- Следующая
Отношение крестьян к политике «успокоения» во время революции 1905-1907 гг. было вполне определенным. В наказе в I Госдуму крестьян Никольско-Азясского общества Успенской волости Мокшанского уезда Пензенской губ. сказано:
«А когда народ, доведенный до крайности, поднялся на защиту своих прав и стал добиваться лучшей доли, в помощь полиции и жандармам дали отряды казаков и солдат и тут же началось такое, чего и в татарское владычество не было. Засекали на смерть и расстреливали без всякого суда людей и грабили при обысках мужицкое добро. Сотни и тысячи людей выхватывались из деревень и накрепко засаживались в тюрьме. Лучшие люди, стоящие за народ, целыми вагонами, как груз, отправлялись на многие годы в Сибирь» (2, с. 257).
Отсюда и вытекает важнейший опытный факт, известный историкам, объясняющий исход гражданской войны. Его так излагает Т.Шанин:
«Когда в 1918-1919 гг. крестьяне Юга и Центра России, которых „усмиряли“ в 1905-1907 гг., должны были выбрать, на чью сторону им встать, они обычно предпочитали местные отряды „зеленых“, которые формировались из их собственной среды. Когда нельзя было уйти туда, или когда страх перед будущим заставлял заново оценивать государственную власть и организацию, они скорее склонялись на сторону красных, чем белых офицеров или казаков».
Особое значение имел исторический опыт для тех, кто только-только вернулся из армии. Революция 1905-1907 гг. вообще оказала очень большое влияние на русскую армию как организм, обладающий «памятью». Армия, состоявшая главным образом из крестьян, тогда молчаливо наблюдала конфликт власти с крестьянством, проложивший пропасть между государством и главным сословием страны. Член ЦК партии кадетов В.И.Вернадский писал в июне 1906 г.: «Теперь дело решается частью стихийными настроениями, частью все больше и больше приобретает вес армия, этот сфинкс, еще более загадочный, чем русское крестьянство».
В июне 1906 г. серьезные беспорядки произошли в Преображенском гвардейском полку. Как заметил один генерал, там было полное отчуждение офицеров от солдатской массы — а ведь царь числился одним из батальонных командиров этого полка. В том же году помещики Дона обратились к министру внутренних дел с петицией против репрессий, говоря о карателях:
«Они разъярили всю Россию, заполнили тюрьмы невиновными, арестовали учителей, оставив детей без школьного обучения… Потерпев постыдное поражение в войне с Японией, они сейчас мучают беспомощных крестьян. Каждый полицейский сечет крестьян, и из-за этих ублюдков наша жизнь, жизнь мирных дворян, стала невыносимой».
На какое-то время крестьян обнадежила I Дума: партия кадетов, чтобы предотвратить революцию, пыталась поставить вопрос о земле — из-за этого Думу через 72 дня, в июле 1906 г., разогнали. Были попытки восстаний в армии и на флоте, их подавили. Вспомним, как издевался генерал Адлерберг в 1906 г. при казни восставших матросов в Кронштадте.
Революция 1905-1907 гг. была переломным моментом — в глазах крестьян монархический строй утратил легитимность (авторитет). Восстановить его он уже не мог, идя по пути все более жесткой конфронтации с подавляющим большинством народа, что выразилось в реформе Столыпина. Начиная с завершения революции, с 1907 г. момент выступления против царского строя определялся только балансом сил. Даже правый либерал, кадет Н.А.Гредескул признал, что до революции русский народ был «за абсолютизм», а после нее «он стал против абсолютизма. Это уже не гадание или предположение, а это факт, факт настоящего, а не будущего» [50, c. 251].
В своих наказах и приговорах крестьяне разумно не упоминали самого царя, однако их отношение к монархическому бюрократическому строю выражалось вполне определенно. Вот, например, приговор крестьян деревень Назаровка и Ильинская Юрьевецкого уезда Костромской губ., направленный в Госдуму в июне 1906 г. В нем сказано о царской бюрократии так:
«Эта сытая, разжиревшая на чужой счет часть общества в безумстве своем роет сама себе яму, в которую скоро и впадет. Она, эта ненасытная бюрократия, как все равно утопающий, хочет спастись, хватавшись за соломинку, несмотря на верную свою гибель» (2, с. 236).
А вот наказ крестьян и мещан Новоосколького уезда Курской губ. в Трудовую группу I Госдумы (июнь 1906 г.). По степени холодной ненависти к правительству этот текст можно считать настоящей декларацией гражданской войны — пока еще в холодном состоянии. И поскольку подобные наказы, в огромном количестве поступившие в Государственную думу, были прекрасно известны правительству и не побудили его к поиску компромисса с крестьянством, следует считать, что и со стороны правящих кругов готовность к гражданской войне вполне созрела. Вот формулировки из упомянутого наказа:
«Само правительство хочет поморить крестьян голодной смертью. Просим Государственную думу постараться уничтожить трутней, которые даром едят мед. Это министры и государственный совет запутали весь русский народ, как паук мух в свою паутину; мухи кричат и жужжат, но пока ничего с пауком поделать нельзя» (2, с. 237).
Российские «мужики-рабочие» тоже получили после 1905 г. хороший урок исторической памяти. После Кровавого воскресенья царское правительство, чтобы блокировать развитие революции, попыталось перейти к умеренно патерналистской политике в отношении рабочих. Министр финансов Коковцов подал царю программу мер, которые, по его словам, «убедили бы рабочий люд в попечительном отношении к нему правительства и содействовали бы постепенному отдалению рабочих от революционных элементов, внушающих им, что улучшение быта рабочего может быть достигнуто только с помощью насильственных действий» [8, c. 73].
Но фабриканты и заводчики отнеслись к инициативе правительства «равнодушно-спокойно». Объединения крупных фабрикантов после совещания с ними Коковцова ответили своими записками в правительство. В них они, с одной стороны, категорически отказывались идти на экономические уступки рабочим, а с другой стороны, возлагали вину на правительство, недооценившее политический характер выступлений рабочих.
В этих важных записках было изложено либерально-западническое кредо буржуазии. Она отвергала патерналистскую политику монархии, которая пыталась сохранить в России социальные структуры сословного «общества-семьи», а требовала перехода к «правовому государству» западного типа. Крупная буржуазия уже предпочитала не умиротворение рабочих с помощью государственного и предпринимательского патернализма, а освобождение арены для классовой борьбы.
В середине января крупнейшие заводчики Москвы и Московского района подали записку с требованием такого правового устройства, чтобы рабочее движение «могло бы вылиться в спокойные законные формы борьбы, как это наблюдается в Западной Европе и Америке, где от этого промышленность не только не пострадала, но достигла, наоборот, такого расцвета, которого далеко еще не наблюдается в России».
Таким образом, события 9 января наглядно обнаружили наличие принципиального («цивилизационного») противостояния между монархической государственностью России и новым поколением крупной буржуазии. В обзоре политического положения в России, составленном по распоряжению Витте, говорилось:
«Промышленность, класс у нас, как и везде, консервативный и боящийся всяких резких перемен, на этот раз в лице свои наиболее крупных групп высказался за коренное изменение государственного строя и сделал это, очевидно, потому, что видел в происходящих событиях „грозное предупреждение“ [8, c. 74].
Различение экономической и политической борьбы рабочих, вероятно, имеющее смысл в приложении к классовой борьбе на Западе, для России начала ХХ века имело не много смысла — трудно их было различить. Да и вообще, вряд ли точно выражается понятиями «экономика» и «политика» то, ради чего решались крестьяне и рабочие выступить против власти.
После поражения революции буржуазия повела себя исключительно подло и злобно — как будто она вообще не думала о будущем. Сразу на 10-50% были понижены расценки зарплаты рабочих и увеличен рабочий день — по всей России. На многих заводах он стал продолжаться 12-13 часов. Была вновь введена отмененная в 1905 г. система штрафов. Вот сообщения профсоюзов (опубликованы в газете «Пролетарий, 1908, № 39):
- Предыдущая
- 49/63
- Следующая