Бригада: Металл и воля - Карасик Аркадий - Страница 41

• Предыдущая
• 41/53
• Следующая

В пяти километрах не доезжая Калиновки, от дороги метнулся какой-то мальчишка. Водитель резко затормозил и вскинул автомат — послать диверсанту очередь. Перебийнос запретил: пацаны, что русские, что украинские, что чеченские, всегда шалят, играют в войну. Потрепать за уши, поставить в угол, только не убивать. Поднимать руку на детей запрещено и Богом, и Аллахом.

Оказалось, он ошибся. На обочине дороги взорвалась мина, с деревьев посыпался снег и сорванные взрывом ветки.

— Так и живём, — невесело прокомментировал Антон. — То мы их, то они нас. Чаще — мы. И всё же, я не жалею, что малолеток удрал без наказания пулей. А вот высек бы его ремнём по голой заднице с превеликим удовольствием. Подрастёт — поймет, что русаки не захватчики и не звери.

Наконец, они добрались до своего расположения. Никаких благоустроенных казарм, плаца для строевых занятий, столовой и штаба — несколько утеплённых палаток. Под грибком — часовой, второй — расхаживает возле склада боеприпасов.

Капитан, командир разведроты, к появлению четверых незнакомых парней отнёсся равнодушно. Если их привёз старшина, значит, нет ничего особенного. Не выгонять же непрошеных гостей из тепла на мороз? Пусть переночуют, а утром разберёмся…

После сытного ужина, бывшие пограничники вышли из палатки и уселись рядом с вкопанной бочкой из-под солярки. Закурили. Мороз спал, тучи проглотили звёздное небо. Вот-вот начнётся снегопад, или нагрянет очередная оттепель.

— Ну, что я могу сказать тебе о своей житухе? — Антон первым начал откровенный разговор. — Обкакана она, как распашонка новорожденного пискуна. Дембильнулся по собственному желанию, никто меня не выгнал. Мечтал найти приличную работёнку, построить под Житомиром добротную хатёнку, обзавестись жинкой-красулей, настрогать с ней сынков да дочек. Видно не под своей звездой родился, перепутал Овена со Скорпионом. Ни профессии, ни образования — кому нужен такой работяга? Подался было в телохранители — опыта на занимать, стрелять обучен, вязать наркокурьеров и прочую шелушень умею. Проработал месячишко — надоело прислуживать толстосумам, охранять их жирных баб. Вот и отправился с повинной в родной военкомат. Дескать, малость ошибся, возьмите меня по новой, направьте на родную заставу. В погранвойска не взяли, предложили Чечню. Пришлось согласиться. Вон и кантуюсь в разведроте…

Закончив невесёлую исповедь, Перебийнос выбросил в общественную пепельницу выкуренную до самого фильтра сигарету. Зажёг новую.

— А у тебя как сложилось? По какой нужде сунул глупую башку в кавказское дерьмо? Жить надоело, или захотелось повоевать?

Пришла пора исповедаться Белову. Говорить о том, что закончил институт, получил диплом вулканолога, женился, стал отцом? Кому это интересно? Тем более не стоит упоминать о создании вместе с братьями криминального Фонда, о своём превращении в миллионера, в бандитского авторитета, в убийцу, о депутатстве. Не рассказывать же о гибели братьев? Все эти биографические подробности — часть его души и совести. Вход туда посторонним, будь они даже сослуживцами, наглухо закрыт.

— Некоторые не интересные для тебя обстоятельства заставили меня временно свалить на Дальний Восток. Помыть золотишко, полюбоваться тайгой… Случайно познакомился с дедом Афоней и его внучкой — Ярославой. Чудные люди, чистые, как отшлифованное стеклышко, добрые и отзывчивые. Таёжного богатыря застрелили ваххабиты, его внучку повязали и увезли сюда, на Кавказ…

Антон сочувственно положил ладонь на плечо рассказчика.

— Понял, друг, можешь больше ничего не говорить. Не трави душу… А я-то, грешным делом, думал, что ты приехал поступить на службу в погоне за удачей и большими бабками? Удача здесь кровушкой измазана, с горем повенчана. Что до денег — мизер, только на похороны и хватит… Куда увезли твою красавицу, знаешь?

— Не то в Гасан-юрт, не то в Абрек-юрт. Аул, спрятанный в горах.

Потомок запорожских казаков огорчённо вздохнул, провёл пальцами по верхней губе, где должны быть шикарные усища. Дескать, по такому целеуказанию не только горный аул, но и город не сразу разыщешь — этих «юртов» в Чечне бесчисленное множество.

— Ладно, не тряси штанами, хлопче, найдем! У Миколы есть карта — взял её у застреленного полевого командира, на ней не только аулы — сакли изображены… А эти хлопцы: толстяк, инвалид и доходяга, кто они тебе?

— Друзья, — коротко, не вдаваясь в подробности, ответил Белов. — Помогают.

Антон скептически ухмыльнулся. Мол, твоим помощникам самим костыли требуются. Но от презрительных выводов воздержался. Не его дело — критиковать да высмеивать, Сашка — не безмозглый дебил, сам разберётся.

Узкоглазый и щуплый паренёк явно не украинского происхождения — скорей всего якут, долго водил заскорузлым пальцем по замусоленной карте. Остановится на названии очередного поселения, подумает, огорчённо вздохнет и переходит к другому аулу. Будто учитель географии, привычно действующий указкой.

Белов нетерпеливо ожидал приговора. Если «географ» не найдёт места, где похитители держат в заточении похищенную ими таёжницу — кранты. Для того, чтобы объехать всю Чечню, проверить каждую деревню или аул — жизни не хватит.

Злой, прихрамывая, бродил по палатке. Федя сочувственно глядел на Серого и шёпотом молился. Док измерял температуру у заболевшего десантника, прикладывал стетоскоп к его спине и груди.

— Есть! — торжественно закричал Микола. — Вот он, Гасан-юрт! От Калиновки — всего полсотни вёрст. Учитывая гористую местность — три дня ходу!…

Для хромого Витька, одышливого толстяка Ватсона и тощего философа — все пять, тоскливо подумал Белов. В свои силы он верил — на границе приходилось преодолевать и не такие расстояния. По сравнению с Памиром, Кавказ — мелочь. Он не за три дня, за два, даже — за полтора доберётся до желанной цели! Но в очередной раз отговаривать спутников от участия в рискованной операции не решился. Понял — бесполезно.

Попросив на минутку карту, Саша аккуратно срисовал с неё в свой блокнот предстоящий маршрут. Правда, наименования горных рек, перевалов и поселений написаны на чеченском языке, но тропы и дороги не требуют пояснений. Название цели броска — горного аула обведено чёрным фломастером…

Спать легли поздно — заполночь. Гостям отвели места ближе к печурке. Док сразу же захрапел, Витёк долго крутился, но и он скоро уснул. Федя аккуратно обернул в газету любимый молитвенник и тоже отрубился. А вот Белов глаз не сомкнул. Перед ним стояла Слава — гордая таёжница, обаятельная девушка. Смотрела на него почему-то с грустью и даже, так ему показалось, с сожалением…

Утром Перебийноса вызвали в штаб. Возвратился он через полчаса, серьёзный и озабоченный. Куда девались разговорчивость и весёлость? Белов насторожился — в штабе произошли какие-то события, которые могут быть связаны с появлением нежеланных гостей. Если это так, тогда излишне доверчивому хохлу вкатили приличную клизму.

— Всё, хлопцы, отдохнули, побалдели, теперь — по коням! Поскачемо в разведку!

Десантники начали собираться. Проверяли оружие, запасались продпайком, рассовывали по карманам автоматные рожки и гранаты. Не зря говорят: идёшь на день, рассчитывай — на неделю. В горах никто не выручит, не подаст патроны или горбушку хлеба, наоборот, отберут.

Белов подошёл к командиру взвода разведки, спросил:

Куда идёте?

Если десантники направятся к Гасан-юрту — удача! Помогут вырвать Славу из лап Омара и его помощников. Антон не откажет, не может отказать!

Похоже, Перебийнос отлично понял затаённые мысли погранца. Но он не умел кривить душой, обещать помощь, которую оказать не мог. У войны — свои законы, жестокие, но справедливые. Командир отвечает за жизнь своих подчиненных, рисковать ими для самой благородной цели он не имеет права.

— Полдороги к твоему аулу осилим вместе. Потом распрощаемся… Извини, друг, но мы не сможем выручить из полона твою таёжницу… У нас —другая задача… Единственно, чем могу помочь — вооружить. У нас есть заначка, о которой никто не знает. Два снаряжённых «калаша» с запасными рожками. Взяли их у застреленных духов. Твоей пукалкой, — старшина пренебрежительно кивнул на выглядывающий из-за пояса «магнум», — только по воробьям стрелять. И еще получите десантные куртки — никакой мороз не пробьёт… Годится?

• Предыдущая
• 41/53
• Следующая