Голубка - Знаменская Алина - Страница 46
- Предыдущая
- 46/61
- Следующая
Сергей, созерцая эту картину, теплел лицом, возле глаз появлялись лучики. Ирине нравилось, когда он так улыбается. В этой улыбке присутствовало что-то домашнее, будто она предназначена только им троим – ей и детям. Ей так хотелось думать.
Наконец машина остановилась возле синих, с якорями, ворот. Сергей показал документы патрульному. Строгий патрульный открыл заднюю дверцу и заглянул в машину. Увидев девушку с малышами, матрос не удержался от улыбки и отдал честь семье прибывшего капитан-лейтенанта.
Подъехали к длинному пятиэтажному зданию, вокруг которого сновали матросы. Эти же матросы подхватили чемоданы и понесли внутрь.
На широком крыльце стоял офицер. Судя по его заинтересованности, он ожидал именно их. Ответив на приветствие Сергея, офицер представился:
– Начальник штаба капитан второго ранга Артюхов. Добро пожаловать в нашу часть!
– Здравствуйте, – улыбнулась Ирина немного виновато. Она не могла пожать руку гостеприимному капитану – обе они были заняты младенцами.
Капитан сделал знак глазами, и матросы приняли у нее свертки с детьми. Младенцы, удивительное дело, даже не пикнули.
– Пройдемте в казарму, – предложил начальник штаба. – Я вас познакомлю с местом вашей будущей дислокации, так сказать…
Они поднялись на второй этаж.
– Живем мы дружно, – бодро продолжал капитан. – Каждый этаж занимает экипаж одного корабля.
Ирина покосилась на Сергея, но лицо его оставалось бесстрастным. Может быть, он знал, что им предстоит жить в казарме? А вот для нее это оказалось сюрпризом. Еще ее интересовало, куда матросы унесли младенцев. И еще…
Собственно, ее все интересовало, и она во все глаза смотрела на то, что творится вокруг. А вокруг творилась совершенно непонятная жизнь. Матрос в конце длинного коридора натирал шваброй и без того блестящий пол. Проходя мимо приоткрытых дверей, она видела идеально застеленные двухъярусные кровати, тумбочки с номерами.
Снова общежитие… Только какое оно необычное!
– С жильем у нас пока напряженно, – пояснил капитан, предвидя вопросы молодой семьи. – Готовится к сдаче дом, а пока… чем богаты, как говорится, тем и рады! Вот ваша каюта. – Он показал на приоткрытую дверь. – Со всеми вопросами обращаться к боцману.
– К боцману? – переспросила Ирина, ибо это слово ей ни о чем не говорило.
– Ну да. Боцман у вас – мичман Егоров.
Ирина ровным счетом ничего не поняла, но обнаружить свою некомпетентность не решалась.
– Как устроитесь, капитан-лейтенант, – обратился офицер к Сергею, – с документами прошу в штаб.
– Есть! – ответил Сергей и вытянулся. Ирина заглянула в свою каюту. На железной койке, застеленной синим шерстяным одеялом, лежали оба свертка и серьезно таращились вокруг.
Каютой оказалась крошечная комнатка, где, кроме двух железных коек и пары тумбочек, едва поместились старый письменный стол и две табуретки.
– Ты расстроилась? – спросил Сергей сразу, как они остались одни.
– Почему я должна расстраиваться? – бодро возразила Ирина. – Мы наконец добрались до места. Это уже хорошо. Потом – нам дали комнату, и я могу даже снять туфли! Это просто здорово!
Сергей недоверчиво следил за выражением лица своей подруги, но не находил на нем следов паники. Он облегченно вздохнул.
– Тут и в самом деле неплохо. К тому же ты сможешь познакомиться с моим экипажем, увидишь, с кем я пойду в море…
– Конечно! – поддержала Ирина.
– И это же временно… Потом мы получим отдельную квартиру…
– Да все нормально, – убеждала его Ирина. Они поддерживали друг друга, стараясь выглядеть беззаботными, хотя оба понимали: казарма. Общий туалет (женских тут просто не предусмотрено), отсутствие кухни.
У Ирины возникало множество вопросов: как она будет купать детей? Где готовить им еду? Стирать? Сушить пеленки?
Но вопросы так и остались незаданными – Сергей и без них растерялся, она это видела.
– Я должен ненадолго уйти, – осторожно напомнил он.
– Я знаю. Иди и не переживай, – убежденно сказала Ирина. – Служба прежде всего. А я тут займусь обустройством…
Он стоял и смотрел на нее. Видимо, ему как воздух были сейчас необходимы эти ее убеждение и решимость. А ей хотелось погладить его по груди, где блестели золотые пуговицы. Но она почему-то не сделала этого.
– Тогда я пошел. – Он помялся в дверях, то ли ожидая чего-то от нее, то ли сам что-то собираясь сделать. Но не сделал. Развернулся и быстро пошел по коридору.
Оставшись одна в каюте, Ирина переоделась в ситцевое платье и решительно принялась за дело.
Переложив из двух больших чемоданов вещи в тумбочки, установила один чемодан верхом на стол, а другой поставила рядом, на табуретки. Постелила в чемоданы детскую постель, подложила клеенку, фланелевые пеленки и подушечки.
– Ну что, матросы, – обратилась она к детям, – начинается наша новая жизнь. Ничего, сейчас мы с вами красоту наведем…
Мальчики с готовностью загудели в ответ.
В дверь постучали. На пороге стоял крупный круглолицый мужчина.
– Здравия желаю, – поздоровался он и протянул вперед себя поднос с двумя банками. В банках было теплое молоко.
– Ой, спасибо! – обрадовалась Ирина и поинтересовалась: – А вы кто? Боцман?
– Так точно! Мичман Егоров, боцман.
– Огромное вам спасибо, товарищ мичман, – едва сдерживая улыбку, ответила девушка.
– Столоваться будете на камбузе, – слегка стесняясь ее и оттого хмурясь, добавил боцман.
– На камбузе… – постаралась запомнить Ирина.
– Ну да. Супруг ваш пойдет на камбуз, ну и вы с ним. А за ребятками дежурный матрос присмотрит.
Ирина снова ничего не поняла, но кивнула. Ей почему-то жалко стало этого боцмана, которому, вероятно, приходилось иметь дело лишь с военными мужчинами и оттого непривычно с женщинами.
– Если чего надо, я в крайней каюте, не стесняйтесь.
Ирина повесила занавески, навела в каюте подобие домашнего уюта.
Накормленные малыши уснули в своих чемоданах. Ирина только сейчас почувствовала ужасную усталость. Решила прилечь на минутку, дожидаясь возвращения Сергея. Но, едва дотронувшись головой до подушки, провалилась в сон.
Она не слышала, как ходили по коридору матросы, как вернулся из штаба Сергей и укрыл ее одеялом, как он ложился…
А утром их позвали на завтрак. Камбуз оказался трехэтажной столовой.
В приоткрытую дверь на первом этаже Ирина увидела ряд длинных столов. Здесь обедали матросы.
Они с Сергеем поднялись на второй этаж. Там, в большом светлом зале, все было по-другому. Столы, рассчитанные на четырех человек, стояли отдельно. Белоснежные скатерти, салфетки, официантки в белых крахмальных передничках и офицеры в черном с позолотой – все это создавало торжественную атмосферу некоего ритуала, участницей которого Ирина себя немедленно почувствовала.
Они заняли столик у окна, куда их проводила дама в белом головном уборе. Стол был частично сервирован. На белоснежно-золотых тарелках красовались невиданные яства: тонко нарезанная розовая рыба, красная и черная икра. Кроме этого, на столе уже стояли творог, сметана, сыр.
– Праздник, наверное, какой-то? – шепотом предположила она.
Сергей только засмеялся в ответ. К ним спешила официантка с подносом, на котором дымилась разваристая рисовая каша, а в стаканах с подстаканниками янтарно сверкал чай.
Сергей с аппетитом принялся за еду. Ирина последовала его примеру. Он то и дело, улыбаясь, посматривал на нее.
– Что ты смеешься? – допытывалась она. – Ты хочешь сказать, что тебя всегда так кормят?
Сергей продолжал смеяться глазами.
Не успели расправиться с кашей, официантка принесла и поставила на стол полный графин молока и накрытую крышечкой алюминиевую кастрюльку.
– Это для ваших малышей, – пояснила официантка. – Приятного аппетита.
– Ой, девушка! – подскочила Ирина, чуть ли не обнимая слегка обалдевшую официантку. – Какое же вам спасибо! А я всю голову сломала – чем же буду детей кормить? В казарме кухни нет, и…
- Предыдущая
- 46/61
- Следующая
