Добродетельная женщина - Карлайл Лиз - Страница 41

• Предыдущая
• 41/74
• Следующая

— Для начала поговорим с мальчиком, если он еще не исчез, — ответил инспектор, пожимая плечами, — а потом посмотрим — может, встретим кого-нибудь из знакомых.

— Я сомневаюсь, что у меня есть знакомые среди завсегдатаев подобного заведения, — буркнул Дэвид, с подозрением оглядывая дверь.

Но он ошибся. Как только они вошли и их глаза привыкли к полумраку, по узкой лестнице с громким топотом спустился не кто иной, как отпетый авантюрист Ратлидж. Насвистывая веселую мелодию, он застегивал жилет под наспех завязанным галстуком; на руке у него висел сюртук.

В другом конце зала, у стойки, худой мужчина резал ломтиками стилтонский сыр. У его локтя стояла тарелка с четвертинками луковицы. Подняв голову, он увидел Ратлиджа, и во взгляде его мелькнуло узнавание. Но не успел он заговорить, как Дэвид неторопливо шагнул навстречу.

— Доброе утро, мистер Ратлидж, — тихо сказал он. — Какая неожиданная встреча!

Ратлидж повернулся в его сторону, вглядываясь в полумрак.

— Ба! Опять ты, Делакорт? — радостно воскликнул он. — Не правда ли, эти бедные таверны по-своему привлекательны? — Лукаво подмигнув, молодой человек подошел к стойке бара и запихнул себе в рот кусок сыра.

— Доброе утро, Ратлидж, — вздохнул бармен, откладывая в сторону нож. — Хотите чего-нибудь на дорожку?

Жуя сыр, Ратлидж надел сюртук, который, судя по его жалкому виду, этой ночью служил ему подстилкой. А вот чем занимался сам Ратлидж, Дэвид не стал даже предполагать.

— Налей мне кофе, Пратт, — сказал Ратлидж. — И включи сыр в мой счет. — Он прошагал по залу и опустился на скамью, стоявшую вдоль грязных окон, выходивших на реку.

Бармен явно намеревался пренебречь двумя новыми посетителями, но де Рохан медленным, размеренным шагом подошел к бару и оперся локтем о стойку.

— Мне надо поговорить с мальчиком, который вчера обнаружил труп на реке, мистер Пратт. Бармен взглянул на него с усмешкой.

— Он не имеет к этому никакого отношения, де Рохан. Пусть лучше ваши парни поговорят с рабочими, вычищающими русло, и портовыми грузчиками.

Де Рохан побарабанил пальцами по исцарапанной дубовой стойке.

— Найди его, Пратт, — сказал он устало. — Я спал всего три часа, у меня промокли сапоги, и мне больше нечего делать, кроме как допрашивать всех матросов с толстыми кошельками, которые переступят порог твоего кабака. Так что прошу тебя, сделай мне одолжение. — Ни слова больше не говоря, де Рохан оттолкнулся от стойки бара, пересек зал и, пройдя мимо столика Ратлиджа, сел за выступом стены рядом с кухней.

Делакорт последовал за ним, покосившись на Ратлиджа. В это время девушка-служанка с сонными глазами нагнулась к столику Бентама, чтобы поставить глиняную кружку с кофе и положить измятую, газету. Рассеянно глядя в туман, тот погладил ее по ножке и задержал руку на ягодицах, потом резко поднял голову, как будто девушка оказалась не той, которую он ожидал увидеть. Она отвесила ему не слишком пылкую пощечину и вернулась к своим делам.

— Вы его знаете? — спросил де Рохан, когда они уселись на стульях в углу.

— Очень мало. Его зовут Бентам Ратлидж. Бездельник голубых кровей.

Дэвид невольно поглядывал через плечо на Ратлиджа, за тщательно отработанной учтивостью которого, несомненно, скрывалась глубоко запрятанная злость. Эта злость будет кипеть до тех пор, пока он не достигнет зрелости, ожесточая его сердце и красивые черты лица.

Губы Дэвида скривились в горькой усмешке. Как легко он угадывает характер этого повесы! Не потому ли, что был когда-то таким же, как Ратлидж? Интересно, насколько сильно ожесточился он сам?

Дэвид вспомнил, как, будучи всего на несколько лет младше теперешнего Ратлиджа и успешно окончив Харроу, а потом Оксфорд, приехал в Лондон — богатый, знатный, не лишенный привлекательности юноша. Он считал само собой разумеющимся, что общество должно было падать к его ногам в немом обожании. А потом пришло письмо от отца — вернее, от человека, который обесчестил его мать. И жизнь потеряла всякий смысл, превратившись в череду дней.

Какая же тайна гнетет Ратлиджа? Делакорт чувствовал, что она у него есть. Впрочем, ему-то какое дело? Хоть бы со своими трудностями разобраться!

В этот момент дверь кухни распахнулась, и в зал, вытирая руки о грязный фартук, вошел высокий стройный паренек лет шестнадцати.

— Меня зовут Томас, сэр, — сказал он, нерешительно остановившись у их столика.

Де Рохан улыбнулся, но одними губами — глаза его оставались серьезными.

— Я и этот джентльмен хотим расспросить тебя о девушке, которую ты нашел в реке. Томас выпустил фартук.

— Я мало что знаю, — сказал он, пожимая плечами. Дэвид неторопливо достал из кармана пару монет. Он продвинул крону по исцарапанному столику, и де Рохан неодобрительно покачал головой.

— Ну что ж, давай, послушаем, что ты знаешь, — предложил Дэвид вкрадчиво, звонко щелкнув монетой по дереву, — а потом ты расскажешь то, что мог бы знать. — Он аккуратно положил рядом с кроной соверен.

Мальчик округлил глаза.

— Что вы такое говорите? Как это — «мог бы знать»? — спросил он с подозрением. Дэвид повел плечом:

— В таком месте, как это, полно разных слухов.

Мальчик приподнял бровь и оценивающе оглядел одежду Дэвида. По выражению его лица было видно, что он намерен отвечать.

— Я вышел в сумерках, — начал он, — чтобы выбросить картофельные очистки и другой мусор, и заметил якорь, привязанный к швартовой тумбе. Но лодки поблизости не было. Я выглянул за уступ и увидел ее. Она качалась на воде лицом вниз, раскинув руки, как ангел.

Де Рохан казался разочарованным.

— Ты хорошо ее разглядел?

— Я стоял там, пока сторожа вытаскивали ее из воды. Она ужасно раздулась. Но я сразу понял, что это Мэг.

— Как же ты это понял, если она лежала лицом вниз? — вмешался Дэвид, нагнувшись через стол.

— Я узнал ее платье, — признался поваренок, — темно-красное, из атласа. Она все время его носила.

— Она часто сюда заходила? — спросил де Рохан.

— Я работаю в «Проспекте» уже четыре года и знаю всех. Она постоянно бывала здесь, — гордо заявил мальчик. — У нас всегда полно моряков, портовых грузчиков и матросов. Иногда даже джентльмен-другой забредает — обтяпать по-тихому какое-нибудь дельце.

Де Рохан снова взглянул на Ратлиджа.

— У тебя есть комната наверху? Томас понял намек полицейского и покачал головой.

— Мэг ею не пользовалась. Она жила в доме, в котором работала.

— А ты кого-нибудь знаешь из ее обычных клиентов?

— Я никого из них не видел. — Он нагнулся чуть ближе к Дэвиду и кивнул головой в сторону Ратлиджа. — Спросите вон у него. Кажется, он знаком с кем-то из ее дружков — иногда подсаживался к ним и задавал странные вопросы.

Дэвид с удивлением поднял брови, но де Рохан молча смотрел на реку — туда, где в тумане сгрудились баржи и торговые суда.

— Скажи мне, Томас, — попросил он задумчиво, — как она была привязана?

Томас посмотрел на него, словно не совсем уяснил смысл вопроса, потом ответил:

— У нее на шее была окровавленная веревка.

— Но как эта веревка была завязана? — настаивал де Рохан. — Каким узлом?

Внезапно в глазах паренька засветилось понимание.

— Морским, — быстро ответил он. — Добротным, крепким морским узлом. И веревка была совсем новая.

— Молодец, — похвалил его де Рохан. — А когда в последний раз Мэг заходила в трактир, не помнишь?

— Дня три назад, — спокойно ответил мальчик.

— Три? — с сомнением переспросил Дэвид. — Ты уверен?

Томас задумчиво наморщил лоб.

— Был понедельник. Она пришла рано, около одиннадцати. Пратт уехал на рынок за овощами, и здесь оставались только я и Нелли.

— Она приходила одна? — осведомился де Рохан. — Как она была одета?

Мальчик слегка растерялся.

— В темно-красное платье, как обычно. Она кого-то искала.

— Может быть, клиента? — настаивал де Рохан.

— Не знаю, — ответил Томас. — Она мне сказала: «Томми, проследи за человеком, который зайдет сюда и будет меня спрашивать». Потом она подмигнула мне и дала целый шиллинг, но никто не заходил — она ни на кого не обратила внимания. В полдень я выходил и больше не видел ее — ну, только уже мертвую.

• Предыдущая
• 41/74
• Следующая