Новые приключения Незнайки: Снова на Луне - Карлов Борис - Страница 47

• Предыдущая
• 47/100
• Следующая

– Посторонись, мелочь пузатая! – кричал он, вышагивая за пределы специально отведённой площадки.

В конце концов он увяз в снегу и решил, что для первого раза достаточно.

Незадолго до полуночи музыка стихла, катание прекратилось, все разошлись, сбились стайками и стали дожидаться боя часов и фейерверка. Незнайка, Синеглазка, Снежинка, Стрелка, Винтик и Шпунтик тоже уселись вместе, тесно прижавшись, на одной лавочке. Неожиданно позади раздался знакомый голос:

– Так-так-так… Всем хорошо, всем весело, и никто не ждёт едва не заруливших в овраг одиноких путников…

Обернувшись, все так и ахнули.

– Клюква! – закричала Стрелка и вскочила с места.

Клюковка-Огонёк обняла подругу, и они расцеловались.

– Знайка?.. – не веря собственным глазам, выдохнули разом Незнайка, Винтик и Шпунтик, но тут же подскочили и, скинув маски, радостно закричали и запрыгали вокруг него: – Знайка! Знайка!

Знайка смущённо поправил очки и сказал:

– Здоро?во, братцы. Решил вот посмотреть, как вы тут… и вообще…

В этот момент из динамиков раздался бой часов и со всех сторон ударил, вспыхнул, зашипел и закружился фейерверк – рассыпающиеся вихри огненных искр на вертушках.

– Ура-а-а!!! – закричали все разом, бросились обниматься и поздравлять друг дружку с наступившим Новым годом.

Незнайка тоже сгоряча обнял Синеглазку и, неожиданно для себя, поцеловал.

– Что вы делаете! – испуганно прошептала малышка и отстранилась. – Никогда так больше не делайте, это нехорошо. Обещаете?

Незнайка неопределенно пожал плечами.

– И перестаньте глупо улыбаться! – рассердилась вдруг Синеглазка. – Вы, наверное, делаете так со всеми, чтобы после рассказывать.

– Нет, честное слово, я никогда раньше… Вы мне правда очень нравитесь.

– Хорошо, так и быть, я вам поверю. Вы мне тоже нравитесь. Только не думайте задирать нос, я вовсе не собираюсь бегать за вами, как другие.

– А я и не думаю, – искренне заверил её Незнайка.

После того как отшумел фейерверк, снова заиграла музыка и все пришло в движение. Знайка и Огонёк тоже надели коньки и раздобыли себе маски. Но, прежде чем они успели обернуться вороном и рыжей лисичкой, некоторые смогли заметить на лице Знайки следы от помады – в точности такой, какой подкрасила себе губы Огонёк…

Знайка хорошо катался; жители Цветочного города часто могли видеть, как он, стремительно и в то же время плавно, уверенно взмахивая руками, несётся на беговых коньках, погружённый в свои мысли.

Но сегодня он был не один, под руку его держала рыжая лисичка, которую он минуту назад впервые назвал по имени, вместо обычно принятого у них в общении «дорогая коллега».

Даже строгая Медуница важно и не спеша скользила по кругу в сопровождении двух нянечек. И хотя она предупреждала всех о «неизбежном травматизме, к которому приводят подобные мероприятия», всё же не смогла отказать себе в удовольствии покататься. Тем более что, по её предварительным наблюдениям, малышей здесь было всего трое и вели они себя вполне прилично.

Осмелев, Медуница закатилась под арку дворца, остановилась и, задрав голову, стала разглядывать украшенную игрушками и обвитую электрической гирляндой елку. Тут ей показалось, что внизу, под ёлкой, в густых колючих лапах что-то шевелится. Она приблизилась, раздвинула ветки, нагнулась, вглядываясь через очки в полумрак, и сказала неуверенно:

– Кто здесь?..

В ответ послышалось глухое ворчание, а в следующее мгновение у самого её носа возникла плюшевая медвежья морда.

– Ррр-рр-рр-ррр!.. – грозно сказала морда.

Несколько секунд Медуница смотрела на неё, широко раскрыв глаза, а затем, взмахнув руками, с пронзительным криком «Медведь! Медведь!..» упала навзничь и с необычайной быстротой на четвереньках выбежала из замка.

Её подняли на ноги и окружили.

Чувствуя, что шутка не совсем удалась, Шпунтик вылез из-под ёлки и сел на лавочку в стороне, дожидаясь, что будет дальше.

Докторша держалась за левую руку и беспрестанно охала. Запястье распухло и болело; необходимо было срочно отвезти её в больницу и наложить тугую повязку.

Винтик подогнал «Метелицу» прямо на лёд катка, Медуницу и нянечек усадили в кабину, и снегоход тотчас сорвался с места.

В это время в больнице, как мы помним, коротал время один-единственный пациент по имени Шурупчик. Его палата стараниями нянечек и посетителей была украшена пахучими еловыми ветками и бумажными гирляндами, перед кроватью стоял телевизор, а стол и тумбочка были заставлены угощениями.

Заслышав гудение приближающегося снегохода, он вскочил с кровати и выбежал на порог, чтобы встретить Винтика и похвастать перед ним усовершенствованиями, которые придумал и воплотил здесь за истекшие сутки.

Однако поначалу вместо Винтика он увидел вылезавшую из кабины Медуницу, которую с двух сторон заботливо поддерживали нянечки и которая немедленно ему закричала:

– Больной, что вы себе позволяете! Сейчас же вернитесь в палату, вам противопоказан холод!

Шурупчик вернулся в кровать, а Медуницу повели в процедурный кабинет, где нужно было срочно наложить на руку повязку, а может быть, даже и гипс.

Винтик подсел было к Шурупчику, но тут появились нянечки и пожаловались, что не могут открыть в больнице ни одну дверь.

Шурупчик расплылся в самодовольной улыбке. Он поднялся с кровати и начал демонстрировать плоды своей технической мысли. Его решение было остроумным и эффектным, однако практическое его воплощение повергло Медуницу в ужас: все двери, окна, шкафчики с медикаментами, краны и даже крышка на унитазе открывались посредством хлопка в ладоши, на который реагировали настроенные специальным образом датчики.

Все праздники когда-нибудь заканчиваются, и уже через день после новогоднего бала Незнайка проснулся в своей комнате, в доме на улице Колокольчиков. В первую минуту всё случившееся – и поездка, и Синеглазка, и ледяной замок – всё показалось ему волшебным сном. Потом он вспомнил обратную дорогу и прощание, которое не обошлось без нескольких пролитых слезинок (со стороны малышек, конечно).

А здесь всё оставалось по-прежнему, будто и не было никакого праздника. Внизу гремел посудой, приготовляясь к завтраку, охотник Пулька. Он разговаривал со своей собакой, но, поскольку Булька не отвечал, казалось, что Пулька говорит сам с собой. Из-за стенки доносилось шуршание бумаги и конвертов. Незнайка вспомнил про письмо и вскочил с кровати. Наспех одевшись, он решительно направился к своему прославленному соседу.

Пончик теперь работал над вторым кругом своей корреспонденции. На отправленные им ответы поклонницам («О прекрасная невидимая Собеседница») пришли горы взволнованных писем, каждое из которых занимало добрый десяток, а то и два десятка страниц. Пончик любил читать их во время послеобеденного отдыха. А с утра он занимался изготовлением второй очереди ответов по новому, сочинённому поэтом Цветиком образцу.

В эти ответы Пончик вкладывал теперь ещё и фото со своим изображением, которое Тюбик по его просьбе отретушировал так, что лицо героя приобрело слегка надменный и разочарованный вид – как раз такой, какой особенно нравится малышкам.

Получив в ателье целую коробку фотографий, а также новый текст письма и новые стихи от Цветика, Пончик взялся за работу.

Когда Незнайка заглянул в нему в комнату, Пончик старательно, высунув язык, выводил новый текст письма, начинавшийся словами: «Кажется, у нас завязалась переписка. Но к чему приведёт этот легкомысленный флирт? Моя одинокая душа изранена кознями врагов и высушена предательством близких…»

• Предыдущая
• 47/100
• Следующая